Видок у многоразового аппарата был плачевен. Носовая часть разорвана в клочья, словно там что-то взорвалось, кресла членов экипажа, вывернуты наружу, а в фюзеляже зияли несколько крупных пробоин. Но несмотря на это, Анна заметила выхлоп из бокового сопла маневрового двигателя, который периодически выпускал короткую реактивную струю, стабилизирующую полёт кружащегося шаттла.
Сомнений в том, что это кто-то делает вручную у Анны не возникло. Управлять шаттлом из грузового отсека мог только опытный пилот, а это значило, что кто-то из астронавтов остался жив и теперь медленно приближается к останкам космической станции.
Ничего хорошего от напавших на станцию астронавтов Анна не ожидала и потому постаралась взять себя в руки. Она вывела показания скафандра на внутреннюю поверхность шлема и непроизвольно открыла рот.
Увиденное повергло её в шок и заставило сердце биться чаще. Напротив, строчки обозначавшей количество дыхательной смеси в основном и вспомогательном баллонах, часто моргал двенадцатиминутный таймер. Получалось что она проболталась в открытом космосе почти два часа.
Кроме этого на всплывшей проекции скафандра горели жёлтым две области. Это означало что во время страшной болтанки, она несколько раз во что-то сильно врезалась и повредила броне-каркас старого скафандра.
Огромный колпак шлема тоже моргал жёлтым. Быстро его осмотрев Анна сразу нашла несколько царапин над головой и крохотную трещину. Впрочем, ни одно из повреждений не привело к утечки дыхательной смеси.
— Да мля! Только этого не хватало — возглас отчаяния вырвался из пересохшей глотки девушки, а вместе с ним в пространство шлема вылетели несколько капелек крови.
Это заставило открыть пункт с часто моргающим красным крестиком и посмотреть показания автомедика, вделанного в ранец скафандра.
Включив медицинский диагност, она выяснила, что всего за два часа автомедик ввел ей десяток стимуляторов, оживляющих нервную систему и дающих возможность перенести нереальные перегрузки, кроме этого её минимум один раз реанимировали после краткосрочной остановки сердца.
Перечень лекарственных смесей и стимуляторов, введённых ей автомедиком, заставил задуматься о правильном восприятии реальности, так-как такого количества химии в её организме никогда не было.
Между тем неумолимый таймер перешагнул отметку в одиннадцать минут, и в этот момент до очухавшейся Анны дошло, что надо срочно что-то предпринимать. Конечно в ранце имеется ещё один аварийный баллон способный поддержать дыхание на пятнадцать минут, но если продолжить болтаться здесь, то и он вскоре закончится.
Быстро оглядевшись, она отмела все иные варианты и вперила взгляд в астрономический модуль, пристыкованный к техническому сегменту, вместе с пузатым модулем хранения оборудования.
Всё это висело в пятистах метрах. Правда ведущие туда троса были перекручены и опутывали разбитые остатки биологической лаборатории.
Если перебираться по этой гирлянде, то придётся постоянно перекидывать страховочный фал и тратить на это кучу времени, которого у неё почти не осталось. Так что единственный вариант как это сделать намного быстрее, пришёл сам собой.
Пользоваться реактивным приводом ранца ей раньше не доводилось, к тому же инструктора в один голос твердили что ощущения на симуляторе не соответствуют реальному полёту в открытом космосе.
«Ничего, тебе всё равно в открытом космосе станцию латать не придётся» — именно с такими словами инструктор, хороший знакомый матери и друг дяди Юры, поставил ей зачёт по работе на симуляторе полёта.
Анна вжала клавишу на запястье и откинула ручку управления реактивным ранцем, левая рука привычно обхватила джойстик, а большой палец откинул прозрачную крышку предохранителя и аккуратно погладил красную кнопку пуска.
В то же время правая рука отстегнула карабин страховочного фала от троса. Но то что она ощутила в миг отрыва, заставило её дёрнуться и снова вцепиться в трос.
Это было схоже с приходом приступа клаустрофобии, но только наоборот. Ведь стоит ей только отпустить этот чёртов трос, и она окажется один на один с бесконечностью космоса. А если она слишком сильно вдавит красную кнопку, и плохо отрегулированная реактивная струя вынесет её за пределы скованных тросом останков станции? Ведь тогда вернуться будет невозможно.
Если бы не таймер с быстро уходящими секундами жизни, то она скорее всего так и не решилась отпустить этот гребаный трос.
— Курсант Алфёрова, прыжок! — рявкнула она сама на себя, подражая инструктору по сверхвысотным парашютным прыжкам и машинально разжала пальцы. В этот момент таймер разменял десять минут, и теперь каждую вторую уходящую секунду начал сопровождать противным звуком тревожного зуммера.
Парящее в невесомости тело, получило минимальное ускорение и на пол метра отлетело от страховки. В сознании тут же заметались сомнения, в правильности показания наличия сжиженного топлива в баке реактивного привода. Чтобы их рассеять и отшвырнуть тень зарождающейся паники, большой палец нежно надавил на красную кнопку.
На спину тут же надавила реактивная струя, и тело Анны поплыло в сторону модуля обсерватории, оборудованного мощным гамма-телескопом.
Девушка облегчённо выдохнула и вперила взгляд в шкалу наличия топлива, начавшую очень быстро терять проценты.
Обманчиво медленный разгон, едва не сыграл с ней злую шутку. Она перемещалась относительно всех объектов вокруг, и не заметила, как разогналась, а опомнилась только тогда, когда, преодолев половину дистанции, пролетала мимо разбитой био-лаборатории с появившимся из-за неё остатками медицинского модуля.
В этот момент она увидела быстро приближающийся силуэт в лёгком скафандре российского образца, и потянула джойстик на себя и в сторону, активировав тормозные сопла на поясе и маневровые, расположенные по бокам ранца.
Перед глазами появились две слабенькие реактивные струи разогретого газа, а затем промелькнуло распухшее в вакууме лицо докторши с дыркой в черепе.
Чудом проскользнув мимо мёртвой космонавтки, Анна внезапно вспомнила что видела, как её убивал астронавт в покрытом сажей скафандре.
Почти полностью затормозить удалось лишь за несколько метров от нужного сегмента станции. При этом её немного отнесло в сторону, и Анне пришлось хвататься за страховочную скобу, в последний момент попавшуюся на пути.
После этого тело дёрнулось и зависло в невесомости. Взгляд тут же упал на таймер количества дыхательной смеси с моргающими цифрами:
00:01:17
Анна знала, что после обнуления включится пятнадцатиминутный аварийный баллон, но несмотря на это ей всё равно нужно было ускориться. Несколько быстрых движений переместили её тело к взорванной переборке стыковочного сегмента, и она наконец смогла заглянуть в его нутро.
Первое что бросилось в глаза, это наличие нормального освещения. Это значило что энергонакопители остались целы, и по какой-то неясной причине внутри сегмента не сработала аварийная сигнализация.
Влетев внутрь, Анна увидела, что круглый люк ведущий в модуль обсерватории закрыт и над ним часто моргает жёлтый огонёк, это означало что внутри сохранилось давление, но существуют явные неполадки с обеспечением воздушной смеси. Это не вдохновляло.
Вместо того чтобы лететь к нему, Анна повернула к распахнутому настежь люку грузового модуля, в глубине которого имелась вожделенная кислородная станция заправки скафандров.
Вплыв внутрь трубообразного коридора Анна замерла на пороге. Тут в отличии от сегмента моргало красным аварийное освещение. Она увидела дюжину плавающих в невесомости контейнеров и сотни капелек замёрзшей крови, заполонивших свободное пространство.
А в конце двадцатиметрового туннеля, там, где находилась кислородная станция, замер покрытый кровью и копотью скафандр с американским астронавтом, тем самым который убил медика.
— Это просто ещё один труп — проговорила Анна, стараясь унять сильное сердцебиение, затем она повернулась, и закрыв люк, задраила его за собой.
В этот момент таймер основного баллона с дыхательной смесью обнулился и несколько вдохов девушка дышала тем что оставалось внутри скафандра. Следом к системе автоматически подключился аварийный баллон, и к её облегчению появился новый пятнадцатиминутный таймер.
Сдув капельки пота с носа, Анна повернулась и уставилась на неподвижный скафандр мёртвого астронавта.
Теперь ей нужно было просто подлететь к кислородной станции, посмотреть показания давления в баллонах системы, и исходя из них либо подключиться к ним напрямую, либо восстановить внутри модуля нужное давление дыхательной смеси. Сделать последнее ей хотелось намного сильнее, так как долго дышать внутри скафандра было тяжело.
Подлетев поближе, она посмотрела сквозь прозрачный щиток шлема, туда где в облаке маленьких капелек крови, виднелось лицо чернокожего астронавта, с закрытыми глазами.
Внезапно Анне стало жутко и ей резко расхотелось трогать тело в забрызганном кровью скафандре. И в этот миг она осознала, что осталась совсем одна, очень далеко от Земли, со смутными шансами прожить хотя бы пару часов. А вокруг только разгромленная станция, трупы и кружащий вокруг шаттл, на котором выжил кто-то из врагов.
И как только Анна успела себя пожалеть, глаза астронавта распахнулись, и она увидела кроваво-розовые белки глаз, контрастирующие с тёмно-коричневой кожей афроамериканца.
А затем она почувствовала сильный толчок в грудь, затем ещё один и ещё. Мощные удары отправили в полёт тяжёлый скафандр. Отлетев на пару метров, Анна увидела оружие в руке астронавта, изрыгающее выхлопы, похожие на реактивные струи сжатого газа.
Серия ударов продолжала колотить по многослойной броне разгоняя тело, при этом Анна беспомощно махала руками пытаясь хоть за что-то ухватиться. Этого сделать не получилось, и она проскочила двадцать метров, влетев спиной в закрытый люк. Затем раздался, едва не оглушивший, смачный хлопок, и перед глазами девушки появились несколько трещин, одна из которых тут же соединилась с имеющейся над головой.