Через пару секунд, она снова увидела астронавта. Он успел переместиться на сегмент станции зависший перед ней, и схватившись за крюк, завис на фоне огромного выпуклого иллюминатора обсерватории.
В этот момент она почувствовала, что он хочет сделать последний рывок, и едва не зажмурилась от страха. Впрочем, он так и не прыгнул. Осознав это, Анна облегчённо выдохнула, ибо видела, что он смог бы до неё добраться. Но судя по выражению лица молодого астронавта, ему кто-то запретил это сделать.
Отлетев на безопасное расстояние, Анна убедилась, что объём трафика многократно снизился. Возможно у Альфы всё получилось — подумала она и развернула модуль в сторону огромного сегмента «Причал-2», с пристыкованным космическим кораблём «Зара-5» и зависшим рядом шаттлом Энтерпрайз.
— А теперь попробуем отсюда свалить — проговорила она, и видимо от чрезмерного волнения, продолжала давить на ручку джойстика, при этом спалив последний процент топлива, практически впустую, и сильнее чем надо разогнав складской модуль.
Поняв, что наделала, Анна сгруппировалась, и приготовилась к столкновению с быстро приближающимся модулем «Причал-2». И когда до него осталось метров тридцать, в круглом проёме, оставшемся от взорванного люка, появился ещё один астронавт, целящийся в неё из реактивного пистолета.
Последнее что она увидела, перед тем как зажмуриться, было перекошенное злобой молодое лицо незнакомой девушки, и реактивные пули, начавшие стремительно вылетать из серебристого ствола.
Глава 28. Высший приоритет (1).
2021 год. «Северский».
Сергею Петровичу нравилось новое место дислокации, их маленькой группы. Небольшая военная база времён СССР, стояла посреди казахской степи, и состоял, из огороженного бетонным забором, периметра давно покинутой военной части, с заброшенными казармами, складами и вертолётными ангарами. Рядом располагалась, заросшая степной травой, взлётная полоса, и военный городок, из пары кирпичных пятиэтажек, давно оставшихся без единого целого стекла.
Местные утверждали, что когда-то, вертолётный полк занимавший базу, обслуживал космодром Байконур.
А вплотную с расположением военной части, возвышалось давно покинутое десятиэтажное здание, с мастерскими на первых этажах, и просторными офисами на верхних. Рядом стояла, пара приземистых железобетонных ангаров, имеющих сложные подземные уровни, смахивающие на полноценные бункеры.
Именно этот сектор, частично восстановленного комплекса, и занимали вновь прибывшие, вместе с полусотней работающих по контракту технических специалистов, и взвода охраны, набранных Толиком преимущественно из местных военных.
По всей видимости, раньше это здание занимало некое конструкторское бюро, работающее на космическую программу СССР. А после развала Союза, пришедшие к власти люди всё благополучно слили в унитаз. Исследовательский центр закрыли, и заодно расформировали вертолётный полк.
Казахским властям, место не пригодилось ни в каком виде, так как оно находилось на отшибе, вдалеке от крупных населённых пунктов. Из-за этого, некто из власть предержащих, восемь лет назад сбагрил объект полезному русскому олигарху, по очень сходной цене.
Когда Серый узнал где они находятся, сообщил что после окончания тридцатидневной войны, тут находился один из объектов сопротивления.
За восемь лет после покупки, Глебов восстановил взлётную полосу, десятиэтажное здание и два ангара, вместе с подземными уровнями. Построил генераторную станцию и несколько боксов для персонала.
Теперь в одном из ангаров, собирали экспериментальную установку для синтеза керамида, а в другом расположился бункер, где жили все причастные. На частично восстановленную полосу, каждый день садились небольшие грузовые самолёты, везущие заказанное оборудование, прямиком из Китая.
Место для создания установки было выбрано не случайно. Как оказалось, у Шагина старшего давние нехорошие тёрки с властями Казахстана, так что обратиться за помощью к ним он не сможет. Глебов же напротив имел очень большие связи, ну и самое главное был финансово полезен элите, управляющей страной.
После последнего проявления Шагина старшего, прошло почти три месяца, и раны от осколочных ранений давно зажили. Правая нога Северского иногда по ночам ныла, но это быдло некритично.
Главное, что его Маша была рядом, и после честного объяснения о том, что происходит на самом деле, не уехала за границу, как ей изначально предлагалось. Поначалу она не поверила Сергею Петровичу, но потом начала рассказывать, что по ночам ей снятся странные сны, из их прошлой жизни. А ещё она вспомнила, про не родившихся детей.
В отличии от неё, Паша Павлов врубился сразу, и как оказалось вновь открывшиеся фантастические обстоятельства, его ни капли не испугали, и лишь подстегнули работоспособность, убрав комплексы, тормозившие полёт его научной фантазии.
Те идеи, которые он начал продуктивно генерировать, полностью доказывали, тот факт, что его ни в коем случае нельзя было отпускать работать за океан.
В том варианте будущего, из которого прибыл сам Северский, Паша пропал, из поля его видимости, именно в это время. Шагин младший всегда уклончиво отвечал на вопросы про него, и лишь как-то между делом однажды обмолвился, что он уехал на стажировку в одну из западных стран. После этого Сергей Петрович о нём ничего не слышал.
А тем временем, простое исключение Паши из уравнения, отдалило начало войны, на целых три года. И вездесущий временной поток, постоянно спрямляющий возникшие аномалии, был вынужден первый раз сильно отступить. Это было очень неожиданно, и если честно, то сам Сергей Петрович раньше считал, что это невозможно.
Оглянувшись, Северский посмотрел на молодого учёного, самозабвенно работающего с виртуальной моделью установки, проецируемой дорогущими логографами в центре зала.
Офис, где они находились, занимал весь десятый этаж здания, и сюда не мог проникнуть никто, не имеющий доступа к специальному лифту. Это полностью снимало все вопросы, связанные с безопасностью, и ограничивало личные встречи с местной охраной и непричастным техническим персоналом.
Внезапно, послышался звук поднимающегося лифта, и Северский невольно напрягся. Встав из-за компьютера, он, сделал несколько шагов, и нажал указательным пальцем на сенсор, расположенный на закрытой створке высокого сейфа.
В тот же миг толстая дверца открылась, и Сергей Петрович положил руку на заряженный автомат АК-204, при этом встав за железобетонной колонной.
А через пол минуты створки грузового лифта открылись, и оттуда вышел Глебов с двумя телохранителями.
— Сергей Петрович, здравствуйте — с ходу поздоровался он, и стремительно переместившись, пожав протянутую руку Северского. Затем огляделся и укоризненно посмотрел на раскрытый сейф, где хранился полный комплект амуниции, подобранной для учёного самим Серым. — Что Сергей Петрович. Не навоевались?
— Да нет. Навоевался на всю жизнь — отмахнулся Северский. — Это так рефлексы. Злотворное влияние Серого.
В ответ олигарх улыбнулся, и покачал головой.
— Уверяю вас, тут нам ничего не угрожает. Шагину в Казахстан, въезд закрыт и его лизоблюдам тоже. Жаль, что не могу выставить свою охрану, из-за специфики нахождения в чужом государстве, но тех, кто охраняет периметр, отбирал лично Толик, а я ему всецело доверяю.
— Я не знал, что вы прилетите.
— Никто не знал. Мне пришлось совершить сей маневр. В Москве сейчас не безопасно. Так что пару месяцев я проведу вместе с вами, заодно прослежу как продвигается работа. Кстати, как себя ведёт наш специалист, после раскрытия всех секретов? — спросил Глебов и посмотрел на молодого учёного, с стоявшего в пятидесяти метрах, и увлечённо жонглирующего частями виртуальной голограммы.
— Парень рвёт с места, словно беговой жеребец. Боюсь у нас не хватит денег, обслужить все его технологические хотелки. А между тем китайские поставщики опять задержали отгрузку частей корпуса, и катушек, создающих сложное магнитное поле, нужной конфигурации.
— Я в курсе, и по пути сюда провёл переговоры с Шен-ли. Он пожаловался, что требования к оборудованию слишком завышены. Из-за этого процесс изготовления затянулся. Попросил ещё недельку.
— Наверняка, хочет денег?
— Ни без этого. Пришлось немного подвинуться в цене.
— Меня это беспокоит. У нас слишком большие расходы — проговорил Северский, так как понимал, что Глебов давно тратит не только их деньги, но и свои.
— Ничего, месяц назад это было критично, но буквально вчера оправдался ваш инсайд о газовом кризисе в Европе. Похоже, мы снова в плюсе, и если всё произойдёт так как вы спрогнозировали, то этот плюс увеличится на пять или семь миллиардов евро. В результате я решил разморозить проект нового завода и отдал приказ продолжить завозить оборудование.
— Значит мы еще поплаваем?
— Да, считайте, что течь в трюме устранена, и мы в последний момент успели отвернуть от столкновения с айсбергом — образно выразился Глебов.
— А этот айсберг, в курсе наших дел? — спросил Северский, имевший в виду Шагина старшего.
— Надеюсь, что нет. По крайней мере об этом объекте, он точно ничего не знает. Всё оформлено, на подставные фирмы и граждан других государств. К тому же, пока я приношу доход, наши казахские друзья будут нас охранять, денно и нощно.
— И всё же мне интересно, почему он притих? — спросил Сергей Петрович, предчувствующий надвигающую опасность, вот уже в течении недели.
— Мне тоже интересно. На Шагина это не похоже. Правда по некоторым данным, после выволочки полученной в кремле за его художества, иного выхода у него нет.
— Надеюсь, что это так — неуверенно проговорил учёный, опасавшейся новой подлянки Шагина. Затем он тяжко вздохнул и упёр пронзительный взгляд в глаза Глебова. — Час назад, я разговаривал с Серым. Он как раз ехал в аэропорт с Толиком. Мне не нравится вся эта затея.
Высказав своё недовольство, Северский вспомнил короткий и сумбурный разговор с модифицированным диверсантом. Тот явно закусил удила, и любые доводы на него не действовали. «Высший приоритет, уничтожить цель», сказал он упёрто в конце перепалки, и не выслушав учёного до конца, бросил трубку.