Сосед слева – Первая танковая (она же механизированная) армия Катукова. Сосед справа – русская же Третья танковая армия, нацеленная на Голландию и Бельгию. Ну а Первая панцерармее под командой генерал-оберста Гота сейчас готовится разнести датчан! Это не считая пехотных (или по-русски стрелковых) дивизий второго эшелона.
Лягушатники требуют от нас подписать акт капитуляции? Так мы в Париже и подпишем – ждите, скоро придем!
Лидия Чуковская – запись в дневнике от 16 сентября 1950 года
Бедные американские мальчики! Они могли счастливо жить в своей свободной стране, но хотели помочь нам освободиться от тирании. И погибли – а красная Орда торжествует!
Даже отец считает меня предательницей. А я просто не могу считать «своей» Орду, торжество серого быдла, подавляющего любую свободную личность. Я ненавижу это наглое самодовольство, «нам нет преград ни в море, ни на суше», ненавижу эти бравурные марши, радость, что мы победили – глупцы, неужели вы не видите, что всякая победа Орды лишь укрепляет ее? Я ненавижу тех из нас, кто продался, заключив договор – твори, восхваляй Орду, и твой талант будет признан и вознагражден! Анна Андреевна, которой я восторгалась. Ее Левушка, который сейчас пишет про Аркаим, вместе со своим прислужником, Валькой-морячком. Брат Николай, сочиняющий книгу о героях-летчиках. И даже отец, когда-то учивший меня быть свободной. Он сказал, что у меня просто нет таланта, и я оттого стремлюсь вот так, «себе доказать, что ты не пустое место». А по мне, лучше быть бездарностью, но честной, не продавшейся!
Я не боюсь, что завтра атомная бомба упадет на этот проклятый город, пусть даже я перестану быть. Но мне страшно при мысли, что завтра ужасные бомбы Орды сожгут Париж и Лондон, как до того Шанхай – и что высокая европейская культура будет растоптана кирзовыми сапогами. Я поняла теперь, что никогда не считала «своими» серое необразованное быдло, которое составляет, наверное, восемьдесят-девяносто процентов моих так называемых соотечественников. Потому у нас не может быть истинной демократии, это доступно лишь высокоразвитым странам, таким как Америка. В будущей же свободной России – увижу ли я ее когда-нибудь? – власть должна принадлежать лишь интеллигентным людям, а не массе серого быдла! И высшее образование должно быть доступно лишь детям достойных, а не каких-то кухарок и дворников!
И чтобы больше никогда не было никаких «революций». Помня, что главарями большевиков были отнюдь не пролетарии. Во имя свободы – закон может быть милостивым даже к убийцам и ворам, но любой из образованного общества, кто предаст своих, захочет иного – тот должен быть не только лишен всех прав и привилегий, но и уничтожен физически. Превыше всего должен быть закон и порядок, который всем надлежит соблюдать не задумываясь, исполнять беспрекословно – и каждый должен бдить за всеми, чтоб не смели нарушать! Бедный царь был слишком милостив, ну что для оголтелого злодея ссылка в Шушенское – теперь же Орда в тридцать седьмом показала нам, как следует обращаться с врагами!
И тяжелее будет спрос с предавших. Никакое родство не должно мешать справедливости, это жестоко, но необходимо для победы свободы! Прости, отец, – но ты сам сделал свой выбор.
Я ненавижу глупых куриц, наряжающихся по вечерам, чтобы познакомиться с героем военным, мечтая выйти за него замуж и рожать новых рабов. Но сегодня я, одевшись по-праздничному, пройду по улице мимо консульства США[31], мысленно пожелаю американцам победы и уроню на асфальт пару роз. Пусть это будет как кукиш в кармане, – но это все, что в моих силах!
Ленинград, ул. Петра Лаврова.
Вечер 16 сентября
– Старшина Остапчук! Так, гражданочка, нарушаем? Документики прошу предъявить!
– Простите, а что я нарушила, товарищ милиционер?
– Ай-яй-яй, гражданочка, мусор на тротуар бросили, и даже не заметили, дальше идете. Это вот что?
Лидия Корнеевна готова была задохнуться от ярости! Милицейский сержант, советская держиморда с тупой самодовольной рожей, вчера из деревни Гундосино приехал, делает замечание ей, потомственной петербургской интеллигентке! Такое лишь в нашей Орде возможно – разве посмел бы британский полисмен так обращаться с приличными людьми? Вцепиться бы ногтями в эту мерзкую харю, но не хотелось после сидеть с камере с вонючими пьяницами и всякой шпаной! Оставалось лишь, опустив глаза, слушать наставления этого полуживотного.
– Тут вам, гражданочка, не деревня, где прямо на улице принято сорить и плевать. А Ленинград, культурная столица, если вам неизвестно. А в этом доме так вообще американское консульство – они увидят, что о нас подумают? А вы – мусор, прямо перед их дверьми, нехорошо!
И милиционер наступил на изысканные розы своим грязным кирзовым сапогом. Лидочке захотелось взвыть. Но нельзя – признают «злостной», вышлют из Питера на 101-й километр, в деревне жить! Ничего, после все припомним – загоним быдло в бараки, где ему и положено!
Из Ленинградского Управления МГБ – в Службу партийной безопасности (она же «инквизиция»)
Гражданка Чуковская Л. К., числящаяся в Особом списке под номером В-131 (далее следует подробное описание инцидента на Лаврова). После проверки документов и установления личности была отпущена. В дальнейшем, при следовании по адресу проживания, в контакт с посторонними людьми не вступала.
Предположение об условном знаке при уже налаженном обмене информацией кажется маловероятным – слишком неподходящее место и явный непрофессионализм. В то же время нежелание открыто посетить консульство показывает попытку скрыть свои намерения.
Вывод: указанное лицо желает предложить свое сотрудничество разведке США и демонстрирует свою лояльность.
Прошу разрешения установить за указанным лицом постоянное наблюдение.
Резолюция тов. Пономаренко: «По отношению к указанному лицу начать операцию „Помело“, ответственный – тов. Смоленцева!»
Ну что, королева итальянская, пора тебе на самостоятельную роль выходить, сколько можно у Лазаревой в «адъютантах»? Опыта ты уже набралась, материалом владеешь, ну а пробивной энергии тебе не занимать, как ты еще в сорок четвертом в Италии своей сумела на уши все наше командование поставить и до самого папы римского дойти, чтобы за своего героя-рыцаря замуж? И работала «вторым номером» у Анны Петровны нашей очень даже неплохо – посмотрим, каким ты будешь «первым»? Официальный повод – да хоть открытие филиала «Дома итальянской моды» в Ленинграде, еще год назад о том разговор шел!
Пока – лишь зацепиться. Войти в доверие, открыть канал к бывшим союзникам. А уж когда и если зацепим, то можно и целый отдел запрячь, какую информацию будем сливать и какими дозами.
Смешно – Лидия Корнеевна молиться должна бы за твой успех! Потому что если у тебя не выйдет – тебе всего лишь оргвывод, рано еще на самостоятельную работу, но ей минимум сто первый, а максимум по полной согласно закону!
Норвежское море.
Утро 15 сентября 1950 года
Что есть счастье для рыбака – вернуться домой с хорошим уловом. И больше ничего не надо!
Кнуд Эриксен был доволен. Заработок за этот рейс обещал быть особенно удачным – и улов в трюме, и груз на корме, и задаток в кармане! И мотор работал как часы, после того как его в Лервике перебрали, подтянули, отладили – тоже во исполнение своей части договора. Британцы – это истинные джентльмены, с ними приятно иметь дело! И выгодно – ну какой же дурак откажется?
От Шетландских островов до берегов Норвегии и двухсот миль не будет! Для крепкого суденышка с опытным экипажем не расстояние – вот почему занятие контрабандой тут было делом давним, наследственным и почетным. Процветающим даже в войну – особенно в войну, и в эту, и в прошлую. Чего только старому Эриксену не пришлось возить на своей «Марте» – и самые разные грузы, и людей, что в ту сторону, что в эту. И держать язык за зубами, что тоже было оценено – вы спросите, откуда Эриксен знает кое-кого из больших людей в Англии, в том числе и тех, кто носит погоны? Да и медаль за участие в Сопротивлении – это тоже приятно, сыновьям показать и внукам. Вон они все – Юхан, Рагнар, Маркус, Стефен. И Эрик, сын Юхана, старшего сынка – уже работает, вместе со всеми. Шесть человек вполне достаточно для такого суденышка, как «Марта», хотя в сезон не помешало бы нанять еще двоих-троих. Но когда ты получаешь деньги не только с рыбы, лучше, чтобы на борту были лишь свои, на кого можешь положиться.
Мала «Марта», низко сидит на воде. В шторм волны через палубу перекатываются. Зато с сетью удобно работать. И силуэт незаметный, особенно ночью или в туман. Да и ясным днем здесь штиль бывает редко, прячется судно между волнами. Немцам ни разу перехватить не удалось. Сложно военным катерам долго в море болтаться, для другого они созданы – из базы выскочить и сразу назад. Потому германская морская охрана была из мобилизованных и вооруженных траулеров и китобойцев, а от них «Марта» и убежать могла. Самолеты это серьезнее, но тут главное было ночью нейтральную зону быстро проскочить, а у своих берегов немцы рыбаков не трогали, рыба ведь и им нужна! Да и не летают самолеты в плохую погоду, когда штормит и облака низко совсем, как сейчас. Так что – проскочим.
Четыре бочки на корме, укрытые брезентом. Самый ценный груз. За который Эриксен получит, когда выйдет окончательный расчет, больше, чем за пару самых удачных уловов! И погода самая подходящая – туман! Когда большому кораблю очень опасно вблизи берега и скал, но «Марта» такая маленькая, и поворотливая, и сидит неглубоко, а главное, Эриксен уже сорок лет ходит в этих водах и знает их как свои пять пальцев. Через пару часов они выйдут на широту Буде, а там уже рукой подать до Лофотен, цели их путешествия – правда, между островами придется попетлять, но Эриксен проходы знает, куда чужак не полезет ни за что! Немцы там не ходили никогда. Надежда, что и советские столь же благоразумны.