Согласно уставу, корабли ВМФ СССР при нахождении в базе и в условиях хорошей видимости радиопередач не ведут. Вся связь исключительно зрительными сигналами, и с вышкой оперативного дежурного базы, и между собой – днем флаги и семафор, ночью ратьером. Ну и конечно, кто стоит у причала, а не на бочке – с берега протянут телефон. Радиовахта на прием должна вестись, но на практике это соблюдалось редко: и ресурс аппаратуры берегли, и здраво рассуждали, что вся связь по определению через базу идет. Но на С-21, раз уж лодка была на ходу, а не у стенки стояла, радист службу как положено нес.
И вот, 16 сентября, время 15.47 по Москве, радист докладывает… Мля, началось уже?
Вскрыть красный пакет? Так мы формально еще в базе. Что там с вышки передают – ведь кроме оповещения «для лодок в море», за подписью командира эскадры (три бригады лодок, по факту – весь подплав СФ) Колышкина, должно быть оповещение по флоту, за подписью самого Головко? И, наверное, уже прошло – в любом случае сейчас приказ передадут? А что начнется на всех кораблях, стоящих на рейде?
Но нет никакой активности! Что странно: с якоря немедленно сниматься и в бой – это вряд ли, но что ни на одном корабле не оказалось непорядка, который надо срочно устранить, если война началась – не поверю! Любой вменяемый командир как минимум объявил бы проверку боеготовности, прокрутку механизмов – и обязательно оказалось бы, что что-то из берегового снабжения надо получить или пополнить, запас карман не тянет, и спешили бы по рейду корабельные катера. А уж со штабной вышки сигналы бы шли непрерывно! Но нет ничего!
– Давай к берегу, – говорю командиру лодки, – и будем в штабе разбираться, что происходит.
В штабе базы я столкнулся с Видяевым и еще тремя командирами лодок, также принявшими приказ. Поскольку, как уже удалось установить, общего оповещения по флоту не было – лишь подплаву в море. И по московскому радио не было ничего похожего на «американский империализм развязал против нас Третью мировую войну», передачи шли самые обычные. Удалось узнать, что у авиации и ПВО – обычная готовность мирного времени. Как и у кораблей эскадры. Оперативный дежурный, капитан 1-го ранга Бушин, уже все телефоны оборвал, проявляя при этом чудеса дипломатии – ведь не спросишь же прямо: народ, мы воюем или пока нет?
Наконец появился Головко. Как назло, в час икс оказавшийся не в штабе, а с инспекцией на каком-то объекте. Выслушав Бушина, в ситуацию въехал быстро, обругал опердежурного – должность это такая, «за все и всех» получать, но в данном случае за дело: отчего с Полярным не связался напрямую? Немедленно ВЧ со штабом флота!
Включили громкую связь – так что слышали все, находящиеся в кабинете. Начальник штаба СФ был удивлен не меньше нашего и утверждал, что никакого приказа на узел связи не отдавал, и из Москвы ничего экстраординарного не приходило. «То есть достоверно установлено, что никакой войны нет?» – «Так точно, нет, тащ вице-адмирал!»
И тут сообщают – принято донесение от Н-113. Час назад атакован и потоплен английский транспорт, в точке с координатами… севернее Тронхейма. В штабе немая сцена – приплыли!
– Точные сведения, сколько у нас лодок уже развернуто и где? – спрашивает Головко. – Немедленно отбой, всем. С позиций не отзывать – если завтра все же начнется. За исключением Н-113. Карта где? На скольких лодках сообщение могло быть принято?
В штабе флота в Полярном уже на американский манер сделано, наши на эскадре Хэллси подсмотрели – огромная карта на столе, и на ней в реальном времени фигурки и карточки раскладывают, кто, где, в каком состоянии. А тут пришлось по старинке, в темпе чистую карту поднимать. Не так все плохо – в море сорок семь лодок, но из них двадцать пять развернуты согласно «Авалону», прикрывающей завесой в океане, гораздо севернее района интенсивного судоходства. Так что все шансы, что за эти несколько часов они никого встретить просто не успели. А оставшиеся, кто нацелен на атлантические коммуникации, также должны ожидать севернее 62-й широты (позиции на карте указаны) и идти на юг в час Х-1, когда десантные войска для «Авалона» начнут погрузку. Н-113 с Балтики шла, вот и оказалась у Тронхейма. А за ней, согласно графику, еще две лодки должны идти! И если тоже приняли радиограмму – то попадут прямо в центр собачьей свадьбы. Оживленный маршрут из Англии (а также из США и Канады) в Данию, Швецию, Южную Норвегию и в балтийские порты – наши, финнов и ГДР. Под «вражескими» флагами торгашей туева куча, а ведь и нейтралы запросто могут попасть под торпеды. Хотя стоп, смотрю в бумаги, лодки должны переходить на нашу радиоволну при пересечении 60-й широты, а до того их ведут балтийцы. А Фольксмарине вообще не в игре – у них радиочастоты и коды свои, так что кто у «камрадов» в Атлантике уже есть, они дисциплинированно и мирно ожидают. Но вернемся к нашим – накладки могут быть! Поинтересуйтесь историей гибели «Глориеса» в сороковом, ведь немцам дико повезло тогда еще и потому, что английский радист перешел на волну флота метрополии (а должна быть «норвежская») задолго до пересечения установленной границы – и то после успешного боя «Шарнхорст» с «Гнейзенау» едва успели выскочить из готового захлопнуться капкана. Вроде бы радиоузел СФ в Полярном слабоват, считается, что гарантированно едва до Северного моря достает. А негарантированно сколько – слышал от Котельникова, что лодка К-1, вышедшая на испытания в сороковом, эпизодически устанавливала связь аж с Дальним Востоком!
Так что пользуюсь своими полномочиями «ока государева». Который, в отличие от командира бригады, комфлоту не подчинен. Говоря по совести, я уже их применил негласно, присутствуя на этом совещании, где совершенно нечего было бы делать комбригу «песцов», но Головко знает, в какой Конторе я числюсь, помимо флота. И должен понять, что скрыть происшедшее от Москвы не удастся уже никак!
– Простите, Арсений Григорьевич – но я настаиваю на докладе в Главный штаб. Чтобы они передали приказ с «Голиафа»[34]. Поскольку наш радиоузел гарантии не даст – кто под водой, его не услышат. И мощность не та. И поскорее надо – пока наши орлы еще кого-то не потопили!
Головко нехотя кивает. Хотя в его глазах читаю: «Выслуживаешься, опричник? Нас хочешь сдать, а сам в стороне?»
– Это архиважно, потому что один случай мы можем прикрыть, – продолжаю я, – норвежец, которого вчера поймали с минами, что-то говорил, иногда они груз в нейтральных водах бросают, когда опасаются? Надеюсь, его еще не исполнили – срочно трясти как свидетеля, он должен будет о таком непотребстве подробно рассказать. Арсений Григорьевич, вы ведь понимаете разницу между косяком с тяжкими последствиями и без оных, а возможно, даже с политической выгодой для СССР? Ну а командира Н-113 убедить, что никого он не топил. Если в журнал занесено – то атака была безрезультатной, промахнулись. Надеюсь, у него ума хватило себя не демаскировать? Ну а после пусть империалисты доказывают обратное, если смогут!
Теперь Головко взглянул с интересом и уважением. Связь с особым отделом – этого Эриксона не исполнили еще? Отлично! Значит, он должен показать…
– Еще одно пожелание, – добавляю, – он должен иметь здоровый вид, мало ли еще перед кем ему повторять придется? Тем более у нас его любимые сыновья – я ведь протокол допроса помню, как он на себя все брал, лишь бы их выгородить. Так дадим старому человеку такую возможность, в интересах СССР. Надо лишь проработать, он сам или кто-то из его приятелей сбрасывал мины в том самом районе, когда это было. Чтоб было похоже на правду. Ну а мне нужна связь по своей линии, с товарищем Пономаренко. Пропаганду обеспечить – наше возмущение, что какие-то пираты нагло минируют нейтральные воды, где ходят все. И посмотрим тогда, кто будет оправдываться, мы или они?
– Выплывет когда-нибудь, – произнес Видяев, – да хоть наши радиограммы расшифруют.
– Во-первых, время пройдет, новость будет уже второй свежести, – отвечаю я, – во-вторых, достоверно уже не узнают, будет «еще одна версия из». И в-третьих, ради такого случая можно и «Досю» запустить чуть раньше?
Что такое «Дося»? Еще один план, должный «выстрелить» с началом «Авалона». Когда десятки радиостанций ведут шифрованный радиообмен «ни о чем», так как позывные и частоты различны, то мы-то истинные сообщения от прочих различим, а противник? Смысл, чтобы на той стороне дешифровальщики задолбались, заваленные громадным объемом работы, – а так как компьютеров еще нет, то не завидую я работникам цифр и карандаша! Та же ДОС-атака, только без Интернета – оттого и «Дося». Может быть, когда-нибудь все же и расшифруют наши депеши – ну а мы будем все отрицать. И срок давности существует не только для уголовщины – никто не начнет войну из-за происшедшего много лет назад.
– Ну и последнее, Арсений Григорьевич. Вы уж разберитесь в своей епархии, что там у вас за бардак. Кто это на радиоузле такой нетерпеливый, дурак или вредитель? И подскажете, что мне докладывать по линии своей?
Вот процесс и пошел. Что мне высказал Пономаренко, умолчу – ну как у нас бывает, «отчего не уследил»? Но чем мне это время нравится, по делу здесь реагируют моментально! Сразу подключился и Главный штаб, и ушло радио с «Голиафа», и главком взял дело под контроль (после разговора по ВЧ Головко выскочил красный как рак). А затем и «отличившаяся» Н-113 вышла на связь – получила приказ немедленно идти в Нарвик. Обойдемся на позиции без одной лодки, черт с ней (штаб СФ уже проработал замену), но важно уточнить, остались ли они необнаруженными во время атаки и видел ли их кто-то в том районе вообще? Ну и конечно, взять подписку о молчании и по-отечески разъяснить, что конкретно к вам претензий нет, вы все по уставу и инструкции делали, но вот если разгласите, это будет вред государственным интересам СССР, со всеми последствиями для виновных!
Наконец пришел доклад из Полярного, от особого отдела флота. Приказ на радиоузел (уже заготовленный и запечатанный пакет) отдал заместитель начальника узла связи, капитан 2-го ранга Курлев Аполлон Петрович. Уже арестован, сообщников не установлено, мотивы выясняются.