В городке сгорело с десяток домов. У нас были потери, минимум три автомашины, по людям уточняются, у одной из зениток близким взрывом бомбы побило расчет, но пушка могла стрелять. Ловили бы ворон, не маскировались, не рыли щелей – все было бы намного серьезнее. А передышка была короткой – приближалась вторая волна самолетов, и их было много!
Только силуэты знакомые! Не бомбардировщики – «дугласы»! Знаю, что у нас, по бедности, их и как бомберы использовали в АДД, но американцы в таком уж точно не замечены! Тогда – это десант, что еще может быть? Ли Юншен, твою мать, живо твоих из щелей – эти бомбить и стрелять не будут! Собраться по подразделениям – подготовиться к отражению воздушного десанта! С нашими насколько было бы легче – в Советской армии для пехоты с «калашами» упражнение «стрельба по парашютистам» входит в число обязательных задач курса БП, ну а из ППС, что у наших китаез, по воздушной цели стрелять – лишь патроны зря жечь!
Прыгают грамотно – двумя волнами. Поскольку десантироваться на населенный пункт – хуже этого только на скалы! В иной жизни в «прекрасном будущем», годах в восьмидесятых, были учения в Тульской дивизии ВДВ, высадка на полигон, имитирующий городскую застройку. Так потери, сколько там покалеченных было, признали совершенно неприемлемыми! Профессионал на «крыле» (или группа таких профи) может с высокой вероятностью хоть на вершину Эльбруса спуститься – но вот для массового десанта даже этот китайский городок будет проблемой: сколько людей еще до вступления в бой себе ноги-руки-ребра переломают? Считая, что скорость при приземлении пять-шесть метров в секунду, – а теперь представьте так на крышу, а затем с нее наземь, даже с высоты второго этажа? При том, что у десантника еще и на себе навьючено килограммов двадцать, не считая оружия – все его тылы.
Так что будь я на месте их командира – приказал бы схоже: основные силы высаживаются на поле у окраины (и безопаснее, и быстрее собраться по подразделениям), а рота самых отчаянных и умелых прямо нам на головы (заранее приняв более высокий процент потерь, в том числе и небоевых), чтобы связать нас боем и открыть дорогу остальным. У американцев же силы разделили примерно поровну – в каждой волне не меньше батальона (и каждая числом больше, чем всего у нас бойцов!). Хорошо еще, что вчерашняя уловка сработала – как мы позже узнали, треть десанта американцы сбросили над соседним городком, тоже после бомбежки и обстрела – вечная память тамошнему «комитету защиты революции», да и всем жителям вообще.
– Автомат возьми, – ору Стругацкому, – и держись у меня за спиной, не геройствуй!
Вот писатель – не понял еще, что дело запахло керосином, с любопытством смотрит! Что есть гут – может, в книжку вставит, да и вообще впечатления пригодятся, первый настоящий бой… если в нем выживет! Хорошо, ППС в штабе нашелся – с ТТ лишь в помещении работать можно, а в полевом бою только застрелиться! И какое-то число десантников до земли уже неживыми долетят – что с парашютистом делает 40-мм снаряд «бофорса», представляете? Да и после крупнокалиберной пули, если ты всего лишь тяжелый «трехсотый», то тебе сильно повезло! Но много их, сволочей!
– Юншен, твою мать – еще пару пулеметов на южную окраину! Кузьмич – живо к себе, врежь минометами по рисовому полю! И готовься дать залп РС, на последний случай! Скорее, мать вашу, время пошло!
В «виллис» запрыгнули и умчались. Должны успеть до того, как эти приземлятся! Карту окрестности я в памяти держал – в первый же день осматривал лично, раз уж мы решили тут немного передохнуть и технике обслуживание сделать! Рисовое поле это вовсе не наш луг, воды по колено, а то и по пояс, и ноги вязнут, не побегаешь и не проползешь! И если американцы этого не понимают – то тем хуже для них: там один пулемет в окопчике – это очень серьезная проблема, автоматами не подавишь, гранатой не достанешь, и даже если есть с собой станкачи и минометы, негде их установить! Но для того часть десанта на городок и сброшена – наши позиции на окраине взять и дорогу с поля расчистить! Так что – кто кого?
Парашютисты уже низко совсем! Хорошо, не знают нашего трюка с гранатой в стакане: если «лимонку» просто кинуть, она рванет, до земли не долетев, ну а если в посуде, кольцо сдернув – то лишь когда стакан разобьется о землю. От нас не только зенитки, крупняки и ПК, уже и «калаши» стреляют – и я не удержался, по одному пиндосу отработал, увидеть успел, как он на стропах обвис. И на окраине пулеметы бьют – было их там два, с крайних постов, всего шесть китайцев, но окопчики отрыты как положено, и запасные позиции, и ход сообщения (не в полный рост, но проползти). Не завидую американцам – быстро дистанцию не сорвать, а под пулями в полный рост это самоубийство, и кто раненый упал, захлебнется. Если только не свезло какому-то числу пиндосов приземлиться вблизи наших пулеметов, и они решатся на отчаянный бросок, не считая потерь – а еще хуже, если у кого-то базука окажется! Тогда нам будет очень погано!
Бой идет уже по всему городу! Амеры приземлились – и вояки они куда лучше, чем чанкайшисты! Хотя в десанте другие не выживают – там отступления нет, или ты победишь, или тебя похоронят! А эти, как мы очень скоро поняли, были зело упорны и обучены! Нас спасала лишь командная игра – слаженно действовать отделением, взводом, вот хорошо, что у нас в программе тренировок (даже для китайцев) уже был «пейнтбол» – не совсем аналог того, в иной истории, сумели уже тут изобрести патроны с краской, заряжаемые в гладкоствольный помповик или револьвер (не получается пока, чтоб из нарезного ствола и в автоматическом режиме). Конечно, это не панацея, и даже в какой-то степени вредные привычки формирует, как, например, укрываться за кустом или тонкими досками, как за броней – в боевом уставе специально разделены «укрытия от наблюдения» и «укрытия от оружия», так краскострельщики их не различают совсем, – а если это в «автопилот» войдет, то может стать смертельным! Но тут еще помогло, что у американцев были в большинстве «шприцы», пистолет-пулеметы М3, машинка неплохая, раз в той истории на вооружении еще во время «Бури в пустыне» 1991 года состояла, для экипажей боевых машин – но с прицельной дальностью меньше ста метров и низкой пробивной способностью пули, даром что 45-й калибр! Так что выходило у нас отбиваться – там, где наши во главе команды: грамотно менять позиции, выбирать цели – или сосредоточенно давить уже севших, или же, лишь прижав огнем тех, кто на земле, бить летунов на последних метрах. Хуже приходилось, если нашего командира убили – тогда китайцы сразу кто куда, каждый сам по себе или же, если сержант оказывался с инициативой, все вместе вцеплялись в одну цель, да только не всегда ту, что следовало бы!
Но пулеметы на окраине стреляли! Вот уже и минометы к ним присоединились – жив Кузьмич, воюет! Ой, не завидую тем пиндосам, кого на поле прижали – им теперь, коли жить хотят, лишь присесть и нырять, голову выставил, вдохнул и снова! В вонючей водичке купаются – поскольку по той же местной агрокультуре основное удобрение – это дерьмо, так что когда мимо поля идешь, пахнет как из сортира! Только бы наши продержались – а на месте командира тех, кто приземлились на город, я бы приказал любой ценой наш заслон подавить! И похоже, он так и распорядился – судя по тому, что стрельба перемещается как раз в направлении южной окраины! Куда Ли Юншен пропал, сцуко? Ведь если сейчас тут, в центре, станет легче – то это совсем не повод радоваться, наоборот, сейчас драка по-настоящему и начнется!
Тут совсем рядом появился противник, и мне, вместе с Дедом и Репеем, пришлось вступить в бой, еще с нами десяток китайцев. Посылаю Стругацкого держать тыл – участок необходимый, но сейчас наиболее безопасный – и бью из «калаша», еще троих ссадил хорошо! Но этих набежало, наверное, десятка два – дом их, что ли, притягивал приметный, и красный флаг на флагштоке – видно, что штаб! Нас выручал крупнокалиберный «браунинг» на джипе и то, что у врагов был лишь один пулемет, не выдержавший дуэли, – пуля 12.7 любое подручное укрытие пробивает. Мы погасили шестерых автоматчиков, но и у нас Деда зацепило, хотя он продолжал стрелять, и трое китайцев умолкли совсем. Что хуже, замолчал «браунинг», на котором сосредоточило огонь сразу несколько американцев. И к ним подбегали новые, а это было совсем плохо!
Диспозиция: наш дом на краю площади (главной в этом городке). Янки постреливают с противоположной стороны, меняя позиции (ученые, после знакомства с крупняком), но это хоть и беспокоило, не было слишком опасным – открытое место метров на восемьдесят, под огнем не перебежать и гранату не добросить. И накапливались уже на этой стороне улицы слева и справа, а это уже было серьезно.
– Командир, с той стороны, похоже, по-немецки орут! – говорит Репей. – На нас что, фрицевскую шваль бросили, какую не жалко?
Ах ты! Слышали мы, что есть у пиндосов наемники для грязных дел (а вы думали, «блеквотеры» лишь в конце двадцатого века появились?). И что немало бывших нацистов, как и в иной истории, попало туда на службу. Но в Китае вроде не было их до того? Пожалуй, надо хоть парочку живыми захватить, как доказательство грязной пиндосской игры. Если, конечно, сами уцелеем.
И тут ударил наш замолкший было «браунинг» на правом фланге – длинной очередью, не жалея ствола. Послышались крики, даже сквозь рев пулемета я различил что-то вроде «шайзе!», кто-то бросил гранату, она не долетела, взорвавшись в соседнем же дворе. С той стороны площади стали стрелять, но безрезультатно, это для АК сто шагов смешная дистанция, и ППС дотягивается, а из «шприца» не достать, и мы в окопчиках, а они в домах и сараях или за заборами засели, «калаш» это пробивает легко. Так что с фронта огонь быстро ослаб – а наш крупняк взревел снова, поливая огнем соседний двор.
Переползаю, смотрю – и вижу за пулеметом Стругацкого. Вот прилетит сейчас пуля-дура – и не станет у нас будущего светила советской фантастики – это обо мне не пожалеет никто. Прикидываю, что если выскочить из окопа и сразу за тот куст, затем ползком, можно почти что к колесу джипа попасть, почти не светясь. «Репей, прикрой – я пошел!»