– Готовься стать образцом советского стиля, – сказал Пономаренко, – не только для итальянских женщин, но и для наших. Как вы с Лазаревой в кино сниматься пытались, не забыла еще? А фильм тот неудачным оказался, непорядок – а тема актуальнейшая, так что решение принято его переснять. Мне доложили, у тебя актерский талант на высоте – что ты на репетициях вашего «Театра моды» показывала? Посмотрим, что из того на экране выйдет!
Мадонна, это значит, меня и в Италии увидят? И отец, и брат Марио, и тетушка София, и вся прочая родня? И те ребята из Третьей Гарибальдийской, кто меня когда-то в Риме встречал?!
Мадонна, я и счастлива, и боюсь – а вдруг что-то будет не так? И я не сумею? Это ведь не в бой идти – мой муж, мой рыцарь, мне тут не помощник и не советчик, лишь я сама! Дай мне силы и мудрость сделать то, что должно!
И чтобы даже через сорок лет – какой там был год, девяносто первый? – и этот мир не осквернили своей «политкорректностью» слуги сатаны! Чтобы в этом времени – мы победили!
Иосиф Виссарионович Сталин
Это не мир – это перемирие. На пять, десять, двадцать лет?
Так открыто говорят в политических и деловых кругах США и Европы. О чем написано в докладе, лежащем у Сталина на столе. Американцы отступили – но сохранив полный боевой порядок и проведя мобилизацию сил. А значит, главная битва еще впереди!
Но мы выиграли время. Через пять лет у нас будут межконтинентальные баллистические. Товарищ Королев докладывает, что ракета Р-5 успешно прошла государственные испытания, показав заявленную дальность в 1200 километров, при достаточной точности, и работы по следующим проектам ведутся согласно графику. И встанут на вооружение Ту-16 и Ту-95 с крылатыми ракетами, и сойдут со стапелей первые атомарины, после чего с наглостью чужих авианосных эскадр возле наших берегов будет покончено. А еще в плане зенитные ракеты, радиолокационные станции нового поколения, применение ЭВМ для управления войсками, сверхзвуковые истребители-перехватчики с управляемыми ракетными снарядами, дальнейшее повышение боевой мощи сухопутных войск. Хотя на суше Советская армия и так сильнее всех – а немецкие товарищи, кажется, даже были разочарованы, что им не пришлось по Парижу победным маршем пройти еще раз!
И в этой истории – в радиоэлектронике мы идем пока что впереди американцев. Сыграло свою роль и более раннее создание «комиссии Берга» (сейчас Второе Главное управление при Совете Труда и Обороны), отвечающее за ламповую и полупроводниковую технику, и выделение ей ресурсов на уровне Атоммаша, и полученная от потомков информация. В итоге мы уже имеем первые образцы транзисторов и даже самых примитивных интегральных схем – трудности лишь с получением сырья, сверхчистого кремния, и отработкой технологии, процент брака пока недопустимо велик, не было у нас прежде понятия «чистое производство», а по подсказке потомков пришлось даже не гермоцеха, а гермокамеры сооружать с манипуляторами (уже робототехника по сути), тут помощь промышленности ГДР в изготовлении прецизионных станков была неоценима! Но проблемы решаются – и товарищ Лебедев уже сделал свою МЭСМ в сорок девятом (на два года раньше), и БЭСМ, ее развитие, вот-вот будет предъявлена, а КБ-245 товарища Лесечко выпустило «Стрелу», которая и в той, и в этой истории стала первой советской серийной ЭВМ. Причем в них (пока ограниченно) используются и полупроводниковые элементы! И вопрос с кибернетикой – действительно «буржуазной лженаукой», утверждающей, что машины в будущем способны взять управление обществом, уничтожив само понятие эксплуатации и классовой борьбы – остался сугубо по части идеологии и пропаганды, а не коснулся конкретных работ, было объявлено, что наша советская кибернетика, она же теория автоматического управления, ничего не имеет общего с буржуазным лжеучением. В итоге удалось сохранить не только частности, вроде МЭСМ и БЭСМ, их и там делали, несмотря ни на что, но и общую линию, единый стандарт и совместимость. Жалко, сам не увижу, но интересно, в этом мире чьими будут первые персональные компьютеры и Интернет?
Потому что кто владеет информацией – владеет миром! Мы же сейчас вступаем на новую, нехоженую дорогу, где послезнание уже не играет такой роли, как прежде. И главный фронт противостояния – не только и не столько военный. Сила американцев в экономике – мы, даже в сумме с ГДР и Народной Италией, пока что уступаем им в разы. И опыт нашей игры на их поле – далеко не обнадеживающий. Операция «Иерихон», игра на финансовом рынке Запада совместно со Святым Престолом и французскими Ротшильдами, едва не завершилась грандиозным провалом! Мы вбросили в нее несколько миллиардов, с учетом стоимости золота и серебра – и что получили в итоге?
Надо будет разобраться, как это, товарищи из Внешторга, называющие себя профессионалами своего дела – и не знали особенности «золотого» рынка, что такое «от объема» или «от прироста» и в чем между ними кардинальная разница? А с акциями – не учли, что при непредвиденных и непонятных колебаниях трейдеры играют на повышение рисков, возрастающее к периферии? Попросту крутят регуляторы, «если у нас на Уолл-стрите насморк, то где-то в Осло, Токио и Буэнос-Айресе жестокий испанский грипп» – и капиталы бегут с окраин в центр, спасая Его Величество Доллар[63]. В итоге основной удар пришелся не по США, а по французам – зато американцы увидели наши возможности и намерения, и каков будет их ответ? Также особенность биржевой игры – что в случае, когда никто не понимает, что происходит, все смотрят на общую тенденцию, которая зависит от Самых Больших Игроков, и как только какой-нибудь Морган (весьма возможно, по субъективным причинам) первым начинает что-то сбрасывать или покупать, все тотчас же спешат сделать то же самое. И развитие ситуации в принципе нельзя спрогнозировать – привычный нам исторический материализм оперирует законом больших чисел, а тут нужен персональный психологический портрет игрока! А еще 30 сентября в США заканчивается финансовый год, а это значит и собрания акционеров (перед которым трейдеру придется держать ответ), и платеж налогов (то есть необходимость вложиться в кэш, деньги на счете, а не в бумаги) – что также весьма сильно влияет на решимость биржевых игроков.
В итоге вышло – по науке диалектике: наш вброс пробудил множество противоречий, накопившихся на рынке мирового капитала, – еще не Депрессия, но система явно пошла вразнос, с совершенно непредсказуемыми последствиями. И это результат чистого везения, а не расчета, что на два потраченных миллиарда мы получили четыре. Не так плохо – но ждали-то больше в разы! Случайность сберегла, а то вообще могли в минус уйти! Воевать умеем, промышленность строить умеем – на бирже играть еще не научились. Может, товарищи из Внешторга и не виноваты, а просто практики не имели – но всякое возможно, так что пусть товарищ Берия, также получивший накачку, разберется там, что к чему!
А ведь это тот же случай, что 22 июня. Когда обобщенный безликий «интерес» и конкретное решение конкретного человека – это разные вещи. Если мы считаем по «обезличенному», риски оказываются недопустимо большими – как «тайваньский» план Лазарева, так и не осуществленный. Вообще, весь этот кризис для нас прошел на грани фола, повезло, что сказать! Что было бы, окажись в президентском кресле не Стетиниус и Баркли, а кто-то вроде Макартура? Или у кого-то в командовании Атлантического Союза не выдержали бы нервы? Реакция одиночек в принципе не поддается анализу на этом уровне – тут нужна психология одного конкретного человека, с четким пониманием границ его компетентности. А играть вслепую, опираясь на «интерес», – выходит русская рулетка. Сейчас проскочили, повезло – а что будет завтра?
Как в деле с тем кап-2 Курлевым, так пока не удалось установить – он изменник или просто псих? Никаких сообщников не выявлено, как следователи ни старались, изобличить в пораженческих настроениях тоже не удалось. Просто сорвался человек – виновности его это не умаляет, свое получит по закону, но надо же разобраться, чтобы завтра не повторилось с кем-то другим! Кузнецов ничего лучше не придумал, как подробную инструкцию составить по типу «собраться впятером, с пятью ключами», все меньше вероятности, что несколько человек сразу психанут или вступят в сговор. Как временная полумера сойдет – но не больше. А в итоге можем получить, как там, в восемьдесят девятом, какой-то придурок на Красной площади сел, лишь оттого, что никто не решился приказ отдать, взять на себя ответственность единолично. Потому такие – как Лазарев, очень нужны! Готовые действовать как адмирал Эссен в ту войну – «если не получу прямого запрета до полуночи, то выхожу ставить мины».
Лазарев, наверное, так и не понял, зачем его в этот раз отправили на Дальний Восток. Во-первых, даже частные операции, вроде «Смерча», флот провел на уровне, с авиацией взаимодействие было отличным – что для застоявшегося болота, в который превратился ТОФ после 1945 года, просто великолепно! Во-вторых, это болото полезно было встряхнуть – по докладам, Лазарев в Порт-Артуре развил бурную деятельность, как Макаров в Русско-японскую, и ввод в строй подлодок, и укрепление ПВО и береговой обороны, и развитие ремонтной базы, и даже соцкультбыт, хотя тут ему Анна Лазарева помогала, хорошая парочка управленцев выходит, ну а вице-адмирал Лазарев Михаил Петрович, если не оступится, то имеет все шансы до адмирала Флота дорасти, а то и в политику, после флотских дел. В-третьих, само имя его, присутствующего там, на наших заклятых друзей подействовало как «fleet in being», уже угроза, которую надо учитывать. Так что правильно отменили поход на Тайвань – а вдруг бы не удалось, а Лазарев ведь хотел лично возглавить?
Возвращаясь же к текущим делам – по нашей финансовой авантюре, главную выгоду получили французские Ротшильды! Сумевшие прибрать к рукам почти половину американских активов во Франции, то, что янки успели отжать у петэновского режима в компенсацию военных затрат. Это не считая множества мелких держателей акций, обобранных до нитки. Подлая у них система – когда французские банкиры никак не отождествляют свои интересы с интересами своего же отечества – вернее, считают, что «Франция – это мы». Нам они кто угодно, но не союзники – а лишь были напуганы перспективой войны и возможностью потерять всё. Участвовали в деле, получив наши гарантии, которые, кажется, восприняли слишком широко: не только не нападать на Францию и удержать от этого ГДР (если, конечно, американцы не начнут), но и уже после не оказывать никакой помощи товарищу Торезу. Иначе трудно понять, отчего они ведут дело к социальному взрыву, так ведь не одни пролетарии на улицы выйдут бунтовать? Или надеются, что нам тоже надо как-то конвертировать в свою пользу французские активы – а потому и мы не заинтересованы в смуте?