, похоже, весьма впечатлила скорость нашего путешествия — так, что она даже соизволила кое-что сказать. «Вы хорошо знаете город», — похвалила она госпожу Кайю, которая буквально дышала мне в спину. Думаю, госпожа Кайя решила, что госпожа Ревейн обращается ко мне, так что не удостоила ее ответом. У меня же были свои причины, чтобы промолчать.
Мы наткнулись на одинокий отряд Вековечных, рыщущий в поисках новых жертв, и обойти его было невозможно. Тейо поднял щит перед госпожой Ревейн, и та обратилась к старой березе, которая мгновенно выбросила кучу побегов, проткнув все лазотеповые черепа, а затем втянула их обратно. Атака была настолько стремительной, что страшилы начали валиться на землю только через пару секунд — на этот раз уже по-настоящему мертвые.
Хорошо защищенный Конклав оказался нетронут. И крайне неприветлив. Путь нам преградила длинная шеренга ледевских стражниц и стрелков Селезнии. Нам отказали в проходе даже с дипломатической миссией. В частности, госпожа Ревейн была для них чуть ли не главным врагом, потому что пробудила Виту-Гази и переместила его, в результате чего город-дерево расчленили и почти полностью уничтожили.
Ага, значит, вот как Виту-Гази добралось до Площади Десятого Округа! А госпожа Ревейн круче, чем выглядит. Хотя, как по мне, и выглядит очень круто.
Я решила, что тоже пора начинать делать что-то крутое — ну или хотя бы наполовину крутое, — если я хочу оправдать то хвастливое обещание, которое дала чуть раньше. Я обогнула ледевскую шеренгу и прошмыгнула внутрь между двумя невнимательными стражницами. Мне не нужно было бежать слишком далеко.
Он уже шел сюда: мой крестный, хранитель моей Клятвы Жизни, селезнийский копьеносец Боруво. Когда-то кентавр был груулом и дружил с моими родителями, но лет десять назад обнаружил связь с Селезнией и сменил гильдию. Из-за этого у него случился раскол — надеюсь, временный — с моим народом, но для меня его поступок был настоящим благом. Копьеносец Боруво постоянно склонял меня присоединиться к Селезнии. Он ясно дал понять, что не верит в мое груульское призвание. (Что тоже не укрепило его отношений с моими родителями — Ари и Ганом Шоктой.) Я оставалась Безвратной, но мы с ним очень сблизились. (Что также сказалось на его отношениях с моим отцом.) Теперь мне нужна была его помощь, и я закричала: «Крестный!»
Он обернулся, и его суровая гримаса (обычная для груулов) буквально засветилась счастьем! «Крестница! — пророкотал он. — Тебе не стоит выходить из дома. Опасные времена настали».
«Думаю, сейчас я в максимальной безопасности. В отличие от остальных».
«Да, с этим не поспоришь».
«Окажи мне услугу, крестный».
«Все что угодно, дитя».
«Пожалуйста, пойдем со мной — поприветствуем нового главу гильдии Орзовов».
Он тяжело вздохнул.
«Она мой друг, крестный».
Заинтригованный. он приподнял бровь. «Хмм… Забирайся», — произнес кентавр.
«Ты серьезно?»
Он не ответил, но наклонился и посадил меня на спину — прямо как в детстве. И как тогда, в детстве, я радостно захихикала. Он устремился к шеренге воинов.
Я услышала, как Тейо говорит: «Где Аретия?»
Госпожа Ревейн спросила: «Кто?»
Пока не начался хаос, я крикнула: «Здесь!»
Тейо и госпожа Кайя обернулись и увидели меня верхом на кентавре прямо позади ледевских стражниц. Госпожа Кайя была потрясена. Стражницы расступились, освобождая проход кентавру, и склонили головы.
Я сказала: «Госпожа Кайя, Тейо Верада…и госпожа Ревейн, позвольте представить вам моего крестного, копьеносца Боруво».
Кентавр поочередно поклонился госпоже Кайе и Тео, но, похоже, решил не удостоить поклоном эльфийку, которая молча наблюдала за всем этим действом и явно чувствовала себя неуютно.
Тогда я затараторила: «Боруво состоял в клане Груул до того, как присоединился к Селезнии. Он хороший друг моих родителей. И они попросили его стать моим крестным. Ну, в смысле, он был очевидным кандидатом, в общем-то единственным, если подумать. Мне кажется, отец всегда немного завидовал нашим отношениям с Боруво. Не то чтобы поэтому Боруво покинул клан. Он нашел свое призвание, понимаете. Он считает, что у меня оно тоже есть, и хочет, чтобы я оставила Груул и присоединилась к Селезнии. И иногда я думаю, что это верный путь. Но когда дело доходит до… я не могу решиться, понимаете…»
Копьеносец Боруво откашлялся и прервал меня: «Крестница».
«Я опять много болтаю, да?»
«Я все понимаю. Но, кажется, у нас есть важное дело». Он повернулся к госпоже Кайе и Тейо и произнес: «Любой, у кого достаточно хороший вкус, чтобы заметить нашу Аретию, заслуживает шанса быть выслушанным».
И снова госпожа Ревейн наклонилась к госпоже Кайе и прошептала: «Кто это — Аретия?»
Nissa, Who Shakes the World | Art by: Chris Rallis
Госпожа Кайя уже хотела сказать ей, что Аретия — это же я, Крыса. Но я улыбнулась и покачала головой, и госпожа Кайя с любопытством взглянула на госпожу Ревейн. Та смотрела прямо на меня… и сквозь меня, как будто и не было перед ней никакой Крысы.
А потом —бах! — до госпожи Кайи наконец дошло. Она вдруг поняла, что я просто была невидима для госпожи Ревейн. Я буквально видела, как в голове госпожи Кайи проносятся воспоминания. (К тому же я могла немного проследить ход ее мыслей.) Она вспомнила, как мастер Зарек отреагировал — или, скорее, не отреагировал на меня — и то, как все услышали только имя Тейо, когда он представил нас обоих. Она начала понимать, что я как будто невидима для всех, за исключением Тейо, Боруво и ее самой. Невидима даже для собственного отца.
Я сказала: «На самом деле это не невидимость. Я объясню позже».
Это было еще одно своего рода предупреждение. Теперь госпожа Кайя начала подозревать, что я немного экстрасенс, что по сути было правдой. Она еще не была уверена до конца. Она привыкла к магам разума, таким как господин Белерен со своими громогласными ментальными указаниями и реалистичными психоиллюзиями, и сейчас раздумывала — не провела ли я госпожу Ревейн с помощью тех же самых иллюзий.
Что, конечно же, было полной ерундой. Я бы так никогда не сделала!
«Отошлите эльфийку, — произнес Боруво, мгновенно переключив на себя все внимание госпожи Кайи. Он смотрел на госпожу Ревейн с нескрываемым презрением. — Отошлите ее, и я провожу вас к госпоже Эммаре Тандрис».
Госпожа Кайя приготовилась возражать. В конце концов, госпожа Ревейн должна была стать нашим секретным оружием в борьбе за расположение госпожи Эммары.
Но госпожа Ревейн уже удалялась с явным облегчением. Она сказала: «Я никогда не блистала в переговорах. Вы вдвоем идите с кентавром. Я присоединюсь к Гидеону».
Через несколько секунд ее уже не было.
Я наклонилась вперед и прошептала: «Это было очень грубо, крестный».
«Дитя…»
«Очень грубо».
Он буркнул: «Ну…прошу прощения».
«Хорошо, прощаю», — удовлетворенно ответила я.
Он пробурчал еще что-то неразборчивое. Но не смог удержаться и от легкой улыбки.
Знаете, нечасто мне удается заполучить власть над кучей народа. Так что при случае я ей злоупотребляю. Разве можно меня в этом винить?
Мы углублялись во владения Селезнии, и я видела, как глаза Тейо распахиваются все шире и шире. Вряд ли он видел что-то подобное в своем пустынном мире. В этом Гобахане. Буквально все в Равнике поражало его, и это было восхитительно.
Наверное, все мы воспринимаем свои миры как что-то обыденное, пока не увидим их чужими глазами. Возможно, поэтому я все еще остаюсь Безвратной. Когда я вижу Селезнию глазами своего крестного, или Груул глазами матери, или когда вижу — видела — Ракдос глазами Гекары, это всегда выглядит — выглядело — чем-то новым, роскошным и удивительным.
Как бы то ни было, я все еще ехала на спине копьеносца Боруво, а он сопровождал госпожу Кайю и Тейо на встречу с госпожой Эммарой. Коридоры из мерцающего мрамора были заполнены лучниками и солдатами в необычных доспехах, напоминающих по форме листья и стебли. Многие были эльфами. Все они чуть склоняли головы, признавая своего копьеносца. И все они смотрели на госпожу Кайю и Тейо с легкой угрозой. И, конечно, никто из них даже не взглянул на меня. Мы прошли через арку, которую охраняли два огромных локсодона с секирами. И снова глаза Тейо чуть не вылезли из орбит.
Думаю, в Гобахане не было локсодонов.
Локсодоны также поклонились своему копьеносцу, внимательно рассмотрели госпожу Кайю и Тейо и не обратили никакого внимания на Крысу.
Похоже, Тейо только-только начал что-то подозревать, когда госпожа Кайя заметила выражение его лица и прошептала: «Только кентавр, ты и я видим Крысу. Для всех остальных она почему-то невидима. Даже для собственного отца».
Уловить чувства Тейо было несложно: «Это какая-то бессмыслица, но в то же время она все объясняет!»
Теперь он уставился на меня, так что я ухмыльнулась, соскользнула со спины крестного и вклинилась между парочки своих новых друзей. Мне казалось, они заслуживают лучшего объяснения: «Я не невидима. Я незначительная. Крыса. Маленькая крыса. Ты видишь ее и отводишь взгляд. Делаешь вид, что не заметил ее. Стараешься забыть о ней и действительно забываешь. Твой разум отвергает ее присутствие».
«Ты не незначительная», — возразила госпожа Кайя.
«Это мило с вашей стороны, госпожа Кайя, но именно такая я и есть».
«Это магия», — вынес вердикт Тейо.
«Вероятно, — я пожала плечами и улыбнулась. Хотя, возможно, улыбка была чуточку неискренней. — Магия, с которой я родилась. Немногие могут видеть меня, если не знают, что я рядом, и специально не концентрируются. У отца неплохо получается, но он должен знать, что я поблизости. До сегодняшнего дня только трое могли всегда видеть меня: мама, Боруво и Гекара».
Госпожа Кайя кивнула. «Вот почему ты расстроилась, когда узнала, что Гекара мертва».