Старший Дракон чуть шевельнул крылом, и воскрешенный Огненный Разум отправился в новый полет. Он рухнул на землю за несколько километров от эпицентра событий.
Вот и конец нашим надеждам…
Время остановилось. И слишком поздно дракон понял, что забыл о госпоже Весс, дав ей возможность нанести удар ее собственным обоюдоострым оружием.
Оба ее Вечных Бога выдвинулись вперед и сейчас стояли прямо перед Боласом. Дракону удалось уничтожить Окетру.
Но, вероятно, это усилие — или двузубец, пробивший его насквозь, — ослабили Боласа: он не успел остановить Бонту, которая вцепилась зубами в запястье бывшего хозяина.
И тут же все искры, собранные драконом с помощью Заклинания Старейшин, начали перетекать к Бонту. Все они, все сразу. Бонту поглотила искры, но не смогла удержать их. Она разлетелась на кусочки, и взрыв был таким ярким, что мне пришлось зажмуриться.
Liliana's Triumph | Art by: Kieran Yanner
Первое, что я увидела, когда снова открыла глаза, была армия Вековечных, марширующая к дракону по ступеням Цитадели. А прямо за ними шла вторая армия — равникийцев и мироходцев. Мне пришлось бежать, чтобы догнать их.
Над головой Боласа кружился вихрь похищенных искр. А потом они просто испарились — все искры канули в небытие.
К этому моменту я была только на третьей ступени и оттуда наблюдала, как Болас начал распадаться подобно господину Джуре, которого та же участи постигла чуть раньше. И, как и господин Джура, дракон выл , пока его тело разваливалось — частичка за частичкой, атом за атомом — и рассеивалось в пространстве услужливым ветром.
Все кончилось. Боласа больше не было. Остался только камень, когда-то паривший меж его рогов. Я видела, как он упал на крышу Цитадели, пару раз подпрыгнул и подкатился к ногам госпожи Черноволосой.
Тучи неестественной формы рассеялись, уступив место лучам вечернего солнца.
Все мы стояли, еще не понимая — можем ли мы допустить мысль… можем ли мы поверить в то, что этот кошмар закончился.
Затем, не сговариваясь, все участники бойни на площади, включая меня, разразились криками бурной радости. Ввысь устремились спиральные потоки праздничной магии. Весь народ — мужчины, женщины и представители самых разнообразных рас — карабкались на обломки статуи Боласа, как будто это была детская игровая площадка. Сами дети, появляясь буквально из ниоткуда, забирались на упавшее и спящее Виту-Гази (игнорируя безнадежные попытки моего крестного прогнать их).
Planewide Celebration | Art by: Wisnu Tan
Теперь фигура госпожи Весс в одиночестве возвышалась на вершине Цитадели, и неподвижная стена растерявших агрессию Вековечных отделяла ее от равниканцев и мироходцев, стоявших на ступенях пирамиды. Затем толпа стряхнула общее оцепенение и, ведомая Борборигмосом и господином Минотавром-Ворчуном, принялась уничтожать Орду Ужаса с тыла. Рубить их на куски. На маленькие кусочки. Пока мы кромсали их, страшилы даже не пытались защититься. (Я обнаружила, что тоже участвую в бойне.) Я не спускала глаз с госпожи Черноволосой. Я знала, что она может управлять Вековечными, и я хотела вовремя заметить малейший признак того, что она решила вернуть их в бой — пусть хотя бы только для того, чтобы защитить себя.
Она опустилась на колени. Я не видела, что она делает. Затем она поднялась и, окутанная черным облаком, ушла из нашего мира.
Я ничего не понимала. Я была уверена, что Бессмертное Солнце снова действует. Разве не поэтому господин Фейден не смог избежать своей участи? Но, видимо, с исчезновением дракона оно снова перестало работать.
Следующим был мироходец в белом слева от меня. Я видела, как уходили госпожа Янлин и господин Янгу вместе с их треххвостой собакой (которая как будто окаменела, прежде чем все трое исчезли). Потом были другие, чьих имен я не знала.
Я услышала, как госпожа Самут взывает: «Так нельзя! Это мой народ. Да, их нужно уничтожить. Но не так. Даруйте им хоть немного достоинства».
«Вот поэтому мы здесь», — ответила госпожа Баллард, кивнула госпоже Налаар, и они приступили. Под пристальными взорами минотавра, циклопа и дочери Амонхета две пиромантки прошли сквозь то, что осталось от Орды Ужаса, тщательно выжигая все — каждую их частичку — до пепла.
Я не стала смотреть на все это. Несколько минут я искала родителей. И обнаружила их, несколько смущенных, в объятиях друг друга. Я привлекла внимание Ари. Она указала на меня Гану Шокте. И мы все обнялись. Я вернула маме ее топор. А потом пошла искать своих друзей.
К этому времени солнце уже скрывалось за башнями Равники — теми, которым суждено было уцелеть. Сгущались сумерки. Близилась не искусственная тьма, порожденная Древним Заклятьем, а всем привычная — настоящая. Сумерки. Закат. И потом ночь. А после этого — новое утро и новый день.
Мы выжили.
Ну, большинство из нас…
Все вокруг праздновали. А те, кто не праздновал, уносили раненых и умирающих.
И мертвых.
Я понятия не имею, где она взяла кукол.
Гекара в одиночестве сидела на обломке каменной кладки, празднуя победу с двумя необычайно реалистичными марионетками: кукольными версиями себя и мастера Зарека. Это было потрясающее представление для аудитории, целиком и полностью состоящей из ее самой и Крысы.
«Ты моя Крыса».
«Я твоя Крыса».
Конечно, она не подозревала о моем присутствии. Но я правда наслаждалась представлением. Она озвучивала обеих марионеток.
«Мы убили злого дракона, так ведь, Гекара?» Кукольный Зарек говорил очень похоже на настоящего, правда, несколько высоковато для мастера гильдии Иззетов.
«Конечно, убили», — ответила кукольная Гекара странным неестественным баритоном, совсем не похожим на голос всегда веселой настоящей Гекары.
«И тебе всего лишь нужно было погибнуть ужасной смертью».
«Конечно. Но только один раз. Я не против умереть один раз. Не постоянно. Ну, знаешь, ради хорошего дела. Или ради развлечения».
Я могла бы вечно смотреть, как она играет, но Тейо оборвал ее. Не знаю, сколько он стоял у меня за спиной, но он подошел к Гекаре и спросил: «Посланница, ты помнишь свою подругу Крысу? Аретию?»
Гекара ответила: «Конечно, я помню Крысу! Я люблю Крысу! Где она?»
Мне стало так хорошо, что я, кажется, была готова разрыдаться.
Тейо указал ей на меня. Я подумала, что она попытается сосредоточиться на мне, а потом, возможно, научится видеть меня снова.
Но она пришла в замешательство. Тогда Тейо взял ее руку с зажатой в ней кукольной Гекарой и попытался подвести Гекару ко мне.
Она колебалась и сопротивлялась. Ее голос звучал нервно и неуверенно, что для меня было совсем необычно: «Знаешь, я не могу вспомнить, как выглядит Крыса. Это как-то странно, правда?»
Тейо не знал, что ответить. Но для меня это было не в новинку. Даже те, кто мог видеть Крысу, постепенно забывали меня, если я отсутствовала слишком долго. Даже мама — хотя она никогда бы в этом не призналась — начинала забывать, что у нее есть дочь, если мы долго не виделись. Наверное, я не ожидала, что Гекара забудет меня так скоро. Впрочем, и особым сюрпризом это не было.
В общем, я даже обрадовалась, когда в разговор вмешались хлопки кожистых крыльев и запах серы. Владыка Ракдос собственной персоной спускался в поисках своей Посланницы.
«ПОЙДЕМ, ЖЕНЩИНА, — прогрохотал он своим загробным голосом. — РАВНИКА СНОВА НАША. ДОЛГАЯ БИТВА ИЗМОТАЛА ЛЮДЕЙ, ОНИ ПАЛИ ДУХОМ, И ЦИРК СМЕРТИ ДОЛЖЕН ИГРАТЬ ДЛЯ ТОЛПЫ, ЧТОБЫ ВНОВЬ ЗАЖЕЧЬ СЕРДЦА. У НАС ЕСТЬ ИСПОЛНИТЕЛИ, ЕСТЬ НОМЕРА И ЕСТЬ ПУБЛИКА, СТРЕМЯЩАЯСЯ ЗАБЫТЬ УЖАСЫ ПРОШЕДШЕГО ДНЯ — ИЗБАВИТЬСЯ ОТ НИХ В ОГНЕ. В КРОВИ И ОГНЕ».
«Здорово!» — ответила Гекара, позволив руке демона взять себя и словно превратившись в полноростовую куклу Гекары, готовую говорить словами хозяина. Они улетели, сопровождаемые визгами Гекары: «Огонь! Кровь! Огонь!»
Ну вот — она даже не дала мне второго шанса.
И да, это больно. Больно. Это вы хотели услышать?
Но потом я подняла голову и увидела, насколько поражен Тейо. Ради него я постаралась сохранить лицо. Я улыбнулась, пожала плечами и и сказала: «Я потеряла ее». Но улыбка никак не хотела держаться. Плечи упали. Голова опустилась. «Я раньше никого не теряла. Да, была куча людей, которых… у меня никогда не было. Но она первая из тех, кто мог видеть меня и кого я по-настоящему потеряла».
И как будто решив сыпануть соли на рану, госпожа Рей выбрала момент, чтобы пройти через меня — и мне пришлось убираться с ее дороги.
Тейо выглядел еще более пораженным — если это вообще было возможно. Он заметил подходившую госпожу Кайю и сказал: «Не забывай, у тебя все еще есть мы двое».
Я кивнула. Я хотела, чтобы ему стало легче, но не могла ничего поделать. Я ответила: «Только вы оба мироходцы. И однажды вы покинете Равнику».
И сразу пожалела, что сказала это.
Если им обоим будет плохо, разве это поможет? Кому это поможет? Уж точно не мне. Я бы предпочла, чтобы мои друзья были счастливы, понимаете?
Мы двинулись мимо праздных гуляк и скорбящих. Война Искры завершилась. Осталось только собрать все по кусочкам и начать жить заново.
В конце концов мы присоединились к кучке равникийцев и мироходцев, спорящих о том, что делать с Бессмертным Солнцем.
«Эту чертову штуковину нужно уничтожить», — сказал господин Минотавр-Ворчун.
Госпожа Рей возразила: «Но это потрясающий…»
«Это потрясающая мышеловка для мироходцев. В которую я угодил аж дважды. И поймите меня правильно, я не собираюсь больше никогда попадать в эту ловушку».
«Ломать — не строить, — ответила королева Враска, чья правая рука сплелась с левой рукой господина Белерена. — При его создании применялась чрезвычайно мощная магия, усиленная искрой самого Азора».
Господин Белерен потер щетинистый подбородок. «Кроме того, когда-нибудь он может пригодиться