Он тебя тянет, а не ты за ним бежишь. А с приманкой все понятно. «Отступает маршем – не сдерживай», это имеется в виду организованно отступает, потому это может быть отступлением [противника] на заранее подготовленные позиции. То есть полководец своим умом синь оценил, что нам не нужно сейчас идти в сражении вперед: мы потеряем, допустим, много живой силы. Нам нужно организованно отступить, и здесь у нас есть овраг, склон или холм. И здесь мы можем ждать врага. Пусть он на нас нападет, нам выгоднее будет защищаться. Вот о чем мы сейчас говорим. Потому что «бежит» – это потеряли строй, потеряли оружие, очень много вокруг погибло, солдат разворачивается, бросает оружие и бежит. Все, он уже не солдат – он крестьянин, ополченец. А вот если войско врага отступает маршем, значит, он не бежит, значит, он знает, что у него там есть такая позиция, с которой ему выгоднее будет с тобой сражаться. Да, поэтому не надо туда стремиться, если ты видишь, что он организованно отступает. Не сдерживай, не лезь. «Окружая, оставь дозор на башнях, на загнанного в угол не дави…» «На загнанного в угол не дави». Это вот, например, «попавшего в мешок» или «попавшего в котел». Было много разных котлов в окружении в истории войн. Но? как правило, не убивали воинов, которые попали туда, а им говорили, что «ребята, вы окружены со всех сторон, сопротивление бесполезно, сдавайте оружие». – «Нет, мы будем прорываться». – «Если вы будете прорываться, то вы погибнете». Поэтому здесь и говорится, что «не дави». Он уже загнан в угол, то есть он готов уже сдаться. Таков закон.
В.Б.: Спасибо большое, шифу!
Глава IX
В.Б.: Сунь-цзы сказал: «Общие правила применения войск в сражении таковы: полководец, получив приказ от правителя, комплектует армию, собирает множественные силы. В пяти различных местностях действуют следующие правила: в местности, где бездорожье, – не вставай лагерем; в месте, где перекрещиваются пути, – вступай в соприкосновение; в местности, отрезанной от коммуникаций, – не оставайся надолго; в местности, окруженной врагом, – соображай; в местности, где остается стоять на смерть, – сражайся». Дальше идет про дороги: «Тропы бывают непроходимые. Армии бывают неуязвимые. Крепости бывают неприступные. Местности бывают не оспариваемые. А приказы правителя бывают не дошедшими до адресата. Поэтому полководец, постигший выгоду девяти изменений, знает, как применить войска. Полководец, не постигший выгоды, извлекаемой из девяти изменений, не может извлечь выгоду из местности, даже зная ее форму. Управляя войсками и не зная искусство девяти изменений, даже зная, как извлечь выгоду из местности, не сможешь добиться правильного применения людей».
А.С.: Да, их действительно девять я насчитал. И меня сразу это наводит на такую мысль, что мы опять (я сначала намекну) сталкиваемся с пятью переходами [у син]. Но здесь девять пунктов.
В.Б.: Там, где девять, там и восемь с центром, так ведь?
А.С.: Да, «девять» – это «восемь с центром». Мне просто сразу вспомнилось, что «кулак девяти направлений»[71]. Основная мысль заключается в том, что у тебя есть восемь направлений и есть центр. Так вот, как мне кажется, что он называет какие-то критерии. То есть, говоря про у син, мы говорим: «огонь», «вода», «металл», «дерево», «почва». Но как только мы переводим это по-европейски, сразу возникает самообман, если сказать «пять элементов». Нет, мы говорим «пять переходов». И мы должны понимать переход от воды к дереву, от дерева к огню, от огня к почве, от почвы в металл и обратно к воде, например. Хотя канонически надо было начинать от почвы и вернуться к почве.
Как и здесь он говорит «девять изменений», подразумевая в том числе, что ты должен изменяться непрерывно. То есть бездорожье. Бездорожье означает, что ты не можешь остановиться. Потому что в этом нет смысла. Ты не можешь ни с обозами пройти, ни за провиантом послать, не можешь пересчитать воинов и т. д. Поэтому проходи это место. То есть именно переход важен. Что дальше идет?
В.Б.: «В месте, где перекрещиваются пути, – вступай в соприкосновение».
А.С.: А не имеется ли в виду, что здесь так или иначе пересекаются твои пути с противником, а не дороги? Вот посмотри по контексту, этимологии, по иероглифам, что здесь? Потому что я пока не понимаю, зачем драться на перекрестке. Вот этого я не понимаю. Но если твое пересечение с противником неизбежно, то ты, условно говоря, не должен отступать. Вступай в боевое соприкосновение.
В.Б.: То есть в местности, где пересечешься, так или иначе…
А.С.: Да, и «в отдаленной местности не оставайся». Опять же имеется в виду, что ты можешь встать на бивак, привал. Но ты не можешь разбить там лагерь. Отдохнули и пошли дальше, потому что понятие «отдаленная местность» подразумевает, что она отдалена от всего. Она отдалена от деревень. Она отдалена от воды. Она отдалена от укрытий. Она отдалена от места битвы. То есть, пока будешь двигаться, ты устанешь. «Вдруг война, а я устамши!» Поэтому привал – пожалуйста, бивак – пожалуйста, посидеть, чтобы дать расслабиться ногам, – на здоровье, но не ставь лагерь. И дальше: «…а где остается лишь стоять насмерть – сражайся». Сражайся. Иначе говоря, там, где не будет выбора.
В.Б.: Он потом раскрывает, что это такое.
А.С.: Вот, видишь, я же не читаю. Я хочу, чтобы у меня было чистое восприятие. Чтобы оно было неожиданным. И поэтому не читаю вперед, а здесь с тобой это разбираю. Так вот, знаешь, что меня сейчас заставило задуматься? Первые четыре [фразы] говорят про местность. Следующие – про дорогу, которая ведет к крепости. А дальше идет местность неоспариваемая…
В.Б.: У него на самом деле что получается. Смотрите: четыре местности, а потом местность смерти. А потом следующие пять: тропы, армии, крепости, местности, приказы.
А.С.: То есть дорога, ведущая к защите. Места, за которые можно не сражаться, не оспариваем. Понимаешь, зачем нам оставаться в этой деревне, если отсюда уже ушло все население, увело за собой скот, а половину домов пожгли. Нам незачем останавливаться, биться здесь. Да мы лучше отступим дальше, но дойдем до деревни, где нас могут накормить, где мы можем переночевать и т. д. И вот там мы будем биться. А это не оспариваемое. То есть ни туда, ни сюда. В данном случае «неоспариваемая» – это никакая. Нет смысла за нее спорить. Спор в данном случае это тоже битва, нет смысла биться, словесно или не словесно, выделять. Но ты должен понять. Потому что, условно говоря, на тебя напали, и вот у тебя возникает вопрос: тебе окопаться, тебе принять сражение или тебе драпануть. Понимаешь, ты смотришь: да, зачем мне эта поляна, где ничего нет?! Тут ничего нет. Пусть эти устанут, догоняя нас. А мы вот в лесу укроемся, дойдем туда. Мы не будем сражаться вот именно здесь. Пусть нас называют тру́сами. Пусть нас называют отступающей стороной. Пусть как угодно. Но за что мы будем биться? Мы сейчас потеряем силы, потеряем воинов, затупим оружие, а смысла никакого. Вот я считаю, что, когда говорят «неоспариваемая местность», это не имеется в виду, что не оспариваем, потому что это наше. Ты посмотри просто по этимологии. Не оспариваем, потому что это чужое. Да, тогда бы сказали «крепость». Сказали бы «город». Неоспариваемые – это нет смысла о них спорить. Она свободная, мы ее пройдем насквозь. Она занята, и мы туда даже не сунемся. На нас оттуда нападут, мы не будем биться. Мы идем на выгодные позиции. Она освободилась – мы зайдем, встанем, например, на ней, но она никакая, ничья, ни для чего.
В.Б.: Да, это я уже даже понял, как это переводится. Местности бывают такие, за которые нет смысла противоборствовать.
А.С.: Да, я говорю об этом, но здесь видишь, слово ты ставишь «неоспариваемые».
В.Б.: Тут буквально бу чжэн 不爭 – «непротивоборство». То есть это то, что мы обсуждали когда-то по поводу туйшоу, что [идея упражнения] в том, чтобы не было «двух баранов». (Соударяет кулаки друг в друга.) Не делайте вот так, не сталкивайтесь.
А.С.: Да, конечно. То есть можно сразу столкнуться. Но прямого столкновения – «ни за что» – лучше избегать. Ты всегда можешь идти влево, вправо, вверх, вниз, да, то есть meet [встречу в точке контакта] ты сделал, а match [сопоставление в точке контакта] не торопись.
В.Б.: А как это перевести на русский язык? Местности бывают те, за которые…
А.С.: Скажем так, неоспариваемый – это неплохо. Понятие содержит в себе гораздо больше информации, чем его разъяснение. Я увидел, что обычный человек может подумать, что «местности неоспариваемые». Ну, конечно, кто попрется на Америку, понимаешь? Самая большая, самая богатая страна, самое современное оружие, еще что-то такое. Я, понимая азиатский ум, говорю о том, что здесь, скорее всего, другое. И вот это мы можем отобразить в беседе. Потому что неоспариваемая – это не значит, что все, вот Россия наша – сюда не суйся. Это как раз крепость. Все равно кто-то сунется, кто-то может потеснить, напасть со стороны, с востока, с юга, с запада или севера. Знаем наших соседей всех, которые там живут. Но мы готовы их встретить, это не является неоспариваемым. Просто то, что, допустим, у нас много оружия, нас защищает. Это как раз и есть крепость. То, что есть сильные полководцы и существует знаменитая история русского воинства. Это и есть крепость. А «неоспариваемые» – это когда «пойдем завоюем Гоби, пойдем завоюем Сахару». Завоевать можно, но зачем? Поэтому и получается, что местности бывает неоспариваемые. Тебе сказали идите вон отсюда. Мы собрали вещи и ушли. Понимаешь, а потом бедуины какие-нибудь исчезли. Мы прошли насквозь, тем же самым путем через эту пустыню. Да, потому что они кочевники, они свалили, и мы идем дальше к нашей цели. А там, видишь, вот эти тропы. «Тропы бывают непроходимые. Армии неуязвимые. Крепости неприступные. Местности…» По сути дела, опять пятерка. Тропы