Второй выстрел! Теперь точно в лицо! Креол метнулся мыслью к посоху, глядя на приближающееся с бешеной скоростью лезвие. Не успеть! Удар уже не опередить!
Но… но тут этот длиннющий шнур просто грохнулся наземь!
— Почти… — выдохнул Креол.
Клинок не дотянулся каких-то пару локтей.
Руорк, пронзенный страшной болью, резко повернулся, брызгая маслянистой слюной. Слева, тяжело дыша, стоит лод Гвэйдеон. Это его Белый Меч перерубил колдуну плечо.
— Ты оставил бок открытым, — спокойно произнес паладин. — Непростительная ошибка для фехтовальщика.
Глубокая вмятина на доспехе никуда не делась. Пушечный выстрел колдуна сломал лоду Гвэйдеону половину ребер и серьезно повредил внутренности. Но он все-таки поднялся. Поднялся и снова ворвался в битву — на одной лишь силе воли, призвав остатки сил.
Руорк Машинист с лязгом шевельнул челюстью. Торопливо обратился к бесчисленному арсеналу артефактов, ища то, что можно применить вот сейчас, сию минуту…
Но Белый Меч уже взмыл над головой. Ослепительная полоса керефа с силой ударила в плечо, разрубая колдуна наискось. Металлическая половина торса заискрилась, из нее потекло машинное масло, а из живой — вонючая темная кровь.
Руорк упал и страшно закричал, корчась от непереносимой боли. Он не умер мгновенно только по своей природе полуавтомата.
— Я… я же уже почти… уже почти бессмертен!… - отчаянно прохрипел Руорк.
Но лод Гвэйдеон уже заносит меч для нового удара. За пластинками горного кристалла поблескивают холодные голубые глаза.
— Я… не уйду… один!… - прорычал Руорк Машинист, посылая в спинную часть последний сигнал.
Многофункциональный накопитель маны завибрировал, испуская яркий оранжевый свет. Лод Гвэйдеон нахмурился…
— Ложись, быстро!!! - прорычал Креол.
— Повинуюсь! — без раздумий бросился на землю паладин.
Ладонь мага с силой сжалась, активируя Купол Небес. Очень мощное защитное заклинание, имеющее форму сплюснутой полусферы. Его можно использовать только в сидячем или лежачем положении.
Лода Гвэйдеона накрыло голубым переливающимся куполом. А в следующий миг раненый Руорк Машинист просто… взорвался.
Над холмом взметнулся гриб колдовского огня. Креол покатился по земле, опаленный краешком взрывной волны, болезненно застонал и потерял сознание.
Сил не осталось совершенно — для Купола Небес он использовал уже прану.
Глава 10
Лишенный крыши и половины второго этажа коцебу медленно плывет к реке Земляйке. Туда, где сконцентрировалась заключительная фаза сражения.
Серых все плотнее прижимают к реке. Паладины и эйнхерии расправляются с колдунами. Рокушские войска под предводительством маршала Хобокена замыкают противника в кольцо.
А в лаборатории Креола тем временем вздрогнуло и свалилось с полки склизкое яйцо размером с человеческую голову. Треугольные лепестки разошлись в стороны, и из отверстия высунулась рука — бурая, мускулистая, с шестью гибкими пальцами о кривых когтях.
Вслед за рукой вылезло и все остальное. Голова, вросшая в плечи помимо всякой шеи, широкий торс, довольно короткие ноги. Глаз всего один, изо лба торчит длинный изогнутый рог. Удивительно, как этот детина помещался в столь крохотном сосуде — выбравшись, он оказался почти двухметрового роста.
Покинув яйцо, новорожденный с хрустом потянулся и сглотнул, шаря вокруг голодным взглядом. Единственной условно-съедобной вещью оказалась сморщенная кожистая скорлупа под ногами.
Ее Хубаксис и сожрал.
— Я не наелся… — грустно пробасил он, глядя на собственные пальцы. — Я теперь такой крупный… а где это я?…
Помещение выглядит незнакомо. Вот если б добавить потолок — получится лаборатория хозяина, а так непонятно что.
— У-у-у, я опять все проспал… — вздохнул переродившийся джинн, шумно сопя огромными ноздрями. — Хозяин точно меня убьет…
Лопатки странно задергались, едва не прорываясь сквозь бурую кожу. Хубаксис, привыкший во время полета помогать крыльями, не сразу сообразил, что этих детских рудиментов больше нет.
А сообразив — просто с силой оттолкнулся от пола и взмыл в небеса. Ноги на лету срослись, образуя нечто вроде дымного хвоста.
В этот мир явился взрослый воздушный джинн — марид.
Зависнув над парящим коцебу, Хубаксис пораженно разинул пасть и почесал лысую башку. Теперь понятно, почему последние часы были такими шумными. Попробуй, поспи нормально, когда вокруг сплошь людской гвалт и пушечный грохот!
— Ничего себе… — философски поковырял в носу Хубаксис. — Хозяин все-таки устроил большую войну… Присоединиться, что ли, или ну его кутрубам в задницу?…
Вода в Земляйке бурлит и клокочет. По дну неглубокой, но довольно широкой речушки идут сотни стальных громадин. Автоматы Империи Гор, прошедшие от Аррандраха до самой Ларии, наконец-то вступают в сражение.
На переднем Стальном Солдате восседает промокшая и обозленная девушка. Ванесса Ли минуту назад свалилась в воду — ее ездового автомата задело пушечным ядром. Легонько, по касательной, даже не поцарапав. Но всадницу тряхнуло, так уж тряхнуло!
Опасное это дело — война.
— Кто меня искупал?! - скрежетнула зубами Ванесса, выводя на сушу полк трехногих истуканов. — Из-за кого у меня пошла к чертям вся прическа?!
Дэвкаци, оказавшиеся первыми на пути, вначале подобрались, приняв стальных чудищ за подкрепление к врагу. Но потом кто-то узнал ученицу великого шамана — и волосатые гиганты приветственно загомонили, расступаясь перед автоматами.
— Враги — все, кто с серой кожей и волосами! — скомандовала Ванесса.
— ОР-ЩАРУ ТОРЕНИ, — прогремело из пятисот стальных торсов.
— А вот интересно, каким все-таки местом они видят?… - задумалась Вон.
–
— Где у них глаза?
Подкрепление, явившееся к Рокушу, стало последней гирькой на весах бога войны. В воздухе замелькали тысячи вращающихся дисков, с бешеной скоростью застучали тяжелые руки-отбойники. Вытянувшись длинной цепью вдоль берега, Стальные Солдаты приняли серых в смертельные объятья, перекрыв им единственный путь к отступлению.
Западнее слышны крики и рев мамонтов. Огромные звери впали в панику — Тивилдорм Призрак, скопивший в Сфере Жажды настоящее море маны, использовал чары Призрачного Огня. Колоссальная лавина, похожая на лесной пожар, охватила половину войска.
Это не настоящий огонь — лишь морок, жуткая тень, едва-едва щекочущая кожу. Но мамонты не понимают разницы. Страшно напуганные, они топчут своих же солдат, не обращая внимания на вопли и крючки махутов.
Многие серые тоже поддались страху, пустившись в беспорядочное бегство. Рокушцы же, предупрежденные заранее, только посмеиваются, бесстрашно бросаясь в колдовской морок.
Все это — тоже часть плана Бокаверде Хобокена.
Йоганц Изменяющий открыл глаза. Голова гудит набатным колоколом. Проклятый эйнхерий едва не расколол череп на кусочки…
— Вы очнулись, повелитель Йоганц? — легла на лоб прохладная ладонь.
Глаза чуть повернулись. Колдунья в зеленом плаще. На груди нашивка — красная змея, свернувшаяся в гексаграмме. Медицинский символ. Значит, он в санчасти.
Да, это несомненно санчасть. Кругом раненые и фельдшеры. Колдуны трудятся не покладая рук, у всех усталые лица. По полу течет кровь — только что доставили очередную партию пострадавших.
— Доктор!… Доктор!… - стонет раненый солдат, хватая за руку молоденькую колдунью в фиолетовом плаще. — Доктор, что с моим братом?!
— Не волнуйтесь, с ним все в порядке, — ответила фельдшерица.
— Правда?… В порядке?… - опал на носилки солдат.
— Не сомневайтесь. Он очень скоро встанет и снова будет ходить, — успокоительно улыбнулась колдунья. И пробормотала себе под нос: — Вот только за некромантом сбегаю…
Йоганц устало выдохнул. Ну и неразбериха же здесь творится. Похоже, дела идут не самым лучшим образом.
И голова страшно раскалывается…
— Глотните, вам станет лучше, — приподняла его голову старшая фельдшерица.
Йоганц отхлебнул укрепляющего настоя. Головная боль сразу пошла на спад.
— Как дела снаружи? — чуть помедлив, спросил он. — Битва еще не кончилась?
— Нет еще, повелитель Йоганц… — закусила губу колдунья. — Простите мои слова, но мы здесь очень боимся… кажется, мы проигрываем…
— Проигрываем?… - безучастно переспросил Йоганц. — А почему вы так решили?
— Это… ну… — затеребила край плаща колдунья. В голосе появилась дрожь. — Это… мои слова могут показаться изменой, но это… это уже очевидно, повелитель Йоганц… Раненых не успевают доставлять… наших солдат прижали к реке и окружили со всех сторон… мамонтоводы уже бегут… повелители Руорк и Квиллион оба убиты… да…
— А, понятно, — кивнул Йоганц. — Да, похоже, мы проигрываем. Где маршал Астрамарий?
— Он… он нас бросил… — жалобно посмотрела колдунья. — Час назад он забрал все боеспособные части и… и… и просто ушел. Он… он сказал, что будет спасать то, что еще можно спасти… Тех, кто все еще сражается, и… и нас тоже… он… он просто принес в жертву, чтобы они… мы… чтобы они задержали рокушцев… ну… чтобы у него было время на… на бегство… простите, я хотела сказать — отступление!
— Это одно и то же, — рассеянно ответил Йоганц. — Он что-нибудь мне передавал?
— Да… Он… он велел сказать вам, чтобы вы принимали решение самостоятельно.
— Самостоятельно?… - на глазах помрачнел Йоганц. — О… Вот этого я не люблю…
— Повелитель Йоганц, умоляю, сделайте что-нибудь! — заломила руки колдунья. — В санчасти уже тоже небезопасно, сюда идут рокушские автоматы!
— Автоматы?… - поднялся с койки колдун. — Какие еще автоматы? Откуда?
— Я… я не знаю… они просто появились… прямо из реки… Но они огромные! Медлительные, неповоротливые, но ужасно сильные! Они стреляют тучами лезвий — и шинкуют наших мушкетеров в капусту, повелитель! Мы надеемся на вас!
— Ну, полагаю, у меня нет выбора… — вздохнул Йоганц, откидывая полог шатра. — Но как же я все это не люблю…
Главное — в этот раз держаться подальше от эйнхериев. Двуствольный пистоль с серебряными пулями… и серебряная шпага на всякий случай. Не то чтобы Йоганц умел обращаться с этим плебейским шампуром — но с ним все же безопаснее.