, 2000 пехотинцев и батарею легких орудий. Меньшую часть он отправил вниз по течению реки, чтобы она, перейдя реку вброд в миле от основных сил, напала на арьергард роялистов. Сам Уоллер, оставив пушку и небольшой отряд на мосту Кропреди, бросился преследовать их авангард. Они сошлись прямо там, где дорога по другому узкому мосту пересекала излучину извилистой реки. Забаррикадировав въезд на мост при помощи поставленной поперек телеги, роялисты встретили подходившие по узкой дороге войска Уоллера мушкетным огнем.
Пока авангард роялистов удерживал основные силы армии Уоллера, лорд Кливленд, командовавший кавалерией в арьергарде, заметил войска противника, переходившие через реку. Не дожидаясь приказа, он бросил свою кавалерийскую бригаду вперед, напал на тех, кого оставили охранять мост, и разогнал их. Теперь Уоллер оказался между двумя частями королевской армии, а путь к отступлению был отрезан внезапным броском кавалерии Кливленда, оказавшейся между ним и мостом. Сам мост все еще удерживал один из его самых стойких офицеров, полковник Берч. Если бы не это, его положение было бы отчаянным. Тем не менее его кавалерии удалось оттеснить роялистов от моста. Вся вторая половина дня прошла в беспорядочной, но жестокой перестрелке, в ходе которой Уоллер смог отвести основную часть своих сил назад к мосту Кропреди и, благодаря стойкости Берча, переправить их на безопасный берег реки. Однако потери были тяжелыми и включали всю его бесценную легкую артиллерию. В этой жаркой схватке Уилмот, командовавший королевским авангардом, получил небольшое ранение и был взят в плен, а затем освобожден. Но одному из офицеров Уоллера повезло даже больше. Его окружили и выбили из седла, но, когда он упал на землю, ему внезапно предоставилась возможность завладеть лошадью одного из кавалеров, который спешился, «стремясь как можно скорее убить „круглоголового“». Оставшуюся часть дня и весь следующий день две армии смотрели друг на друга через реку. Король посвятил в рыцари нескольких доблестных кавалеров, провел на свежем воздухе перед всей армией благодарственный молебен, велел повесить шпиона «круглоголовых» и написал королеве, чтобы она подготовилась к «крещению моей младшей и, по словам, самой красивой дочери» в кафедральном соборе Эксетера.
Кроме того, он послал Уоллеру предложение сложить ему оружие. Позднее сэр Уильям Уоллер утверждал, что послание короля сопровождалось запиской от своей бывшей пассии (в свое время Уоллер был большой дамский угодник), которая в нескольких «нежных выражениях» умоляла его принять предложение короля. Но, похоже, память ему изменила, поскольку в то время он отказался принять послание или самого посланца короля. Когда Карл отошел в сторону Эйехо, Уоллер, несмотря на то что его армию слишком сильно потрепали, чтобы он мог преследовать врага, написал победное письмо Комитету Обоих королевств, где утверждал, что он определенно не позволил королю пойти на север для соединения с Рупертом.
Мысли короля были с его супругой на западе. Похоже, теперь он мог оставить потрепанного Уоллера далеко позади и заняться заблудшим Эссексом. Две недели назад Эссекс отказался помогать Уоллеру, и теперь настала очередь Уоллера отказаться помогать Эссексу. В начале июля Эссекс находился в Хонитоне, графство Девон, а Уоллер – в Таучестере в Тортамптоншире, и шансы на объединение их сил этим летом, даже если бы они этого захотели, были очень малы, и даже при условии, что король и его Западная армия будут действовать разумно и умело. Люди Уоллера быстро разбегались, а жители той местности, где они квартировали, держались угрюмо и негостеприимно. Обитатели Хертфордшира подали петицию против обязанности платить своим местным рекрутам. В Бедфордшире люди с горечью жаловались, что капитаны Уоллера распоряжаются их лошадьми. Личная популярность самого Уоллера таяла. Помимо его коллеги Эссекса были и другие, кому он не нравился и кого возмущал. Броуни, хотя и подчинился приказу парламента присоединиться к нему, ясно дал понять, что не станет выполнять его указаний. Полковник Мэсси, который в Глостере удержал самую жизненно важную переправу через Северн, жаловался парламенту, что Уоллер сильно усложнил ему задачу, забрав у него половину людей и повесив на него охрану большого числа пленных. Кроме того, сообщал, что его люди дезертируют, поскольку они слишком давно находятся в разлуке со своими семьями.
С постоянно ссорящимися генералами и бунтующими рекрутами невозможно было выиграть войну, и Уоллер, суммируя свои соображения, написал письмо Комитету Обоих королевств: «Пока у вас не будет своей собственной армии, которой вы сможете командовать, невозможно сделать ничего существенного». Он написал это 2 июля, в то время, когда рыскал по округе в поисках лошадей, на которых его люди могли бы преследовать кавалеров. Но не успел, возможность была упущена, и путь на запад для короля был открыт.
На какое-то короткое время стало казаться, что триумфальное наступление принца Руперта в Ланкашире отвлечет от Йорка хотя бы одну армию. Комитет Обоих королевств предположил, что следует послать туда подкрепление, но стоявшие под Йорком генералы мудро отказались сдвинуться с места. Пришедшие вскоре вести об уходе короля из Оксфорда подтолкнули их пустить слух, который должен был деморализовать защитников города, будто Руперт снова повернет на юг, так и не дойдя до Йорка.
Приказы короля Руперт получил 18 июня в Ливерпуле. Почти в это же время до него донесся призыв одного из роялистских командиров, находившихся возле Йорка, и из самого Йорка. (Из девяти добровольцев, вызвавшихся пробраться к нему через расположение противника, дошел только один.) Руперт отправил Горинга поторопить кавалерию из Камберленда и начал марш на Йорк.
Самый роскошный и, несомненно, самый красивый город в королевстве после Лондона, его северная столица, был уже больше двух месяцев отрезан от внешнего мира. Его широкие крепкие стены длиной в четыре мили окружали сады и парки, над узкими улицами нависали перенаселенные средневековые дома, а просторные современные здания расположились вокруг величественного Минстера. До последних дней июня осажденные с помощью тщательно продуманной современной системы бастионов и блокгаузов удерживали пригороды и окрестные поля. Но 3 июня к городу подошла армия Манчестера со свежими запасами боеприпасов и, начиная с 5 июня, осаждавшие в течение трех дней атаковали одновременно с юго-востока и с севера. Ньюкаслу пришлось сократить свою линию, оставив пригороды, которые он, уходя, поджег. С северной стороны, где находилась его штаб-квартира, нападавшие потушили пламя и под прикрытием пустых полусгоревших домов подошли настолько близко, что могли угрожать подрывом городских стен.
Защитники не потеряли решимости и установили пушки прямо на улицах, приготовившись драться за каждый дом. Им по-прежнему удавалось сохранить нетронутыми древние стены с небольшим дополнительным выступом в виде Кингс – Манора огромного дома, построенного Страффордом в качестве резиденции губернаторов Севера. Через Йорк протекают две реки: Уз и Фосс, и, если бы стены не удалось удержать, оставалась бы возможность обороны внутреннего треугольника города с Минстером и замком, защищенного естественными преградами в виде этих двух рек. Ньюкасл разрушил мосты через них, подготовил все к защите до последнего и 14 июня во время коротких переговоров отверг все условия сдачи. 16-го осаждавшие подорвали Бутэм-Бар – уязвимые северные ворота в город и часть стены Манора, – но защитники удержали брешь, перешли в контратаку и заставили противника отступить. Однако они были сильно измотаны долгим наблюдением за врагом, тяжелым боем и недоеданием, поскольку их скудный паек состоял из хлеба, бобов и пива.
Вместе три армии, стоявшие под Йорком, – шотландская под началом лорда Ливена, северная армия Ферфакса и армия Восточной ассоциации под командованием Манчестера, – насчитывали 25 000 человек. К Руперту на марше присоединилась кавалерия из Камберленда численностью около 1000 всадников. Он послал к Монтрозу, чтобы тот привел ему свои войска, стоявшие на границе, хотя было маловероятно, что эти дополнительные силы подойдут вовремя, чтобы помочь ему освободить Йорк. Без них наступающая армия роялистов насчитывала чуть меньше 15 000.
Генералы парламента, стоявшие под стенами Йорка, чувствовали себя достаточно уверенно. Старик Ливен беспечно писал, что они ждут визита принца и «готовятся принять его». 30 июня им донесли, что он в Найрсборо, расположенном от города в 14 милях к западу. Узнав об этом, они отвели свои силы к северу, переправились через Уз по мосту из лодок и заблокировали дорогу из Найрсборо в Йорк на плоском, поросшем вереском участке вблизи Лонг-Марстона.
Окрестности Йорка
Пока они сосредотачивались на дороге из Найрсборо, Руперт с неожиданной быстротой метнулся на север, ранним утром 1 июля перешел через реку в Бороубридже и двинулся к нсохранявшимся северным воротам Йорка таким образом, что от противника его отделяла река. Он выслал отряд занять мост из лодок, чтобы не допустить попытки врага снова завладеть им. Впрочем, мост и без того был недостаточно прочным, чтобы выдержать быстрый переход большой армии под угрозой нападения как Руперта, так и сил гарнизона из Йорка. В Ньюарке принц благодаря своей быстроте застал войска парламента врасплох, в Йорке он перехитрил их, подойдя с неожиданной стороны. В бессильной злобе шотландские и английские командующие смотрели на реющие на ветру знамена Руперта и его колонны, движущиеся в сторону Йорка.
Долгая осада была снята при помощи маневра еще более дерзкого, чем при освобождении Ньюарка. Войска освобожденных хлынули из города, чтобы собрать все, что могли унести из брошенного лагеря парламентских армий. Там они обнаружили большие запасы патронов и 4000 пар сапог. Маркиз Ньюкасл сочинил в адрес принца изящное благодарственное письмо:
«Добро пожаловать, сэр. Есть так много разных способов поблагодарить вас, что я не могу их сосчитать, но одно знаю точно: вы Освободитель Севера и Спаситель Короны. Ваше имя, сэр, навело такой ужас на трех великих генералов, что, заслышав его, они бежали. Похоже, в их планы не входила встреча с вашим высочеством, потому что, хотя, как мне известно, между вами была река, они так спешно ушли, что невозможно понять их намерений, и мне нечего сказать, кроме слов благодарности вашему высочеству и готовности подчиняться вашим приказам».