— С чего решили те, кто мечтает сдаться, будто гиксосы милостивы? Царица несомненно жива. Мы получили послание, написанное ее рукой. Она заново отбила у врага Коптос.
— Я их убеждал почти теми же словами. Но лживые слухи распространяются как зараза. Хорошо бы ты, господин…
Не успел он договорить, как послышался крик часового:
— На нас напали! Гиксосы наступают!
Эмхеб и Яхмес, сын Абаны, вышли из шатра градоправителя и поспешили возглавить тех, кто готовился отбить атаку врага.
Эмхеб отправил с голубями послание в Фивы с просьбой как можно скорее прислать подкрепление. Если помощь не подоспеет к сроку, гиксосы сметут защитников Кус и прорвутся на юг.
Весь военный лагерь в Фивах превратился в обширнейшую верфь. Воины стали подмастерьями плотников. В кратчайший срок они должны были построить множество барок, заботясь не только об их числе, но и об их устойчивости и прочности.
Одни валили высокие деревья, еще уцелевшие в здешних местах, главным образом акации и явор. Другие обрубали ветки и сучья, третьи строгали доски, четвертые долотом вытачивали глубокие пазы, пятые киянкой забивали в них шипы, шестые с теслом в руках выравнивали поверхность. Никто и не помышлял об отдыхе. Все сознавали, что выполняют самое насущное дело, что будущее Египта напрямую зависит от их упорства и добросовестности. Особенно радовались мастера, пропитывая барку особым, предохраняющим от проникновения влаги составом из кедрового масла, воска и других веществ. Из их рук выходило судно, готовое пуститься в плавание по водам Нила.
Яххотеп лично следила за всеми судостроительными работами. Она подбадривала мастеров и их помощников. Заботилась о том, чтобы никто не получил увечий, отправляя спать каждого, кто выбился из сил. Ее повсюду сопровождал Весельчак Младший, оберегавший хозяйку с не меньшим усердием и бдительностью, чем его отец. Царица усадила за станки всех ткачей в Фивах. День и ночь они ткали льняные паруса. Кроме издавна привычных парусов из цельных полотнищ, появились и другие, тщательно сшитые из полос полотна разной ширины. Благодаря этому новшеству египетский военный флот стал быстроходнее кораблей противника.
Не забывала царица и о веслах, гребных и рулевых. Усовершенствование первых позволит не бояться безветрия, а также поможет гребцам с большей легкостью развивать значительную скорость, когда корабль пойдет по течению. Улучшение вторых даст возможность опытным флотоводцам обходить стороной все опасности великой, но подчас коварной реки.
Яххотеп приказала строить не только военные корабли, но и грузовые суда со значительным водоизмещением, чтобы перевозить оружие, различное снаряжение и провиант. Таким образом, армия освобождения ни в чем не будет нуждаться, продвигаясь вглубь территории, захваченной врагом. Можно даже взять на борт молочных коров, священных животных Хатхор, испросив предварительно благословения богини. Бычков и телят привяжут к специальным кольцам, а самых бесстрашных, не боящихся качки, отпустят бродить по палубе.
Размышления царицы прервал звук быстрых шагов. Весельчак Младший немедленно вскочил, заслонил собой хозяйку и оскалился. Пес недоверчиво смотрел на приближавшегося управителя царского дома Кариса.
— Царица, прибыло важное послание! Отряды гиксосов стянуты к Кусам. Они хотят прорвать нашу линию обороны. Эмхеб просит как можно скорее прислать ему подкрепление.
— Можно ли спустить на воду наши новые корабли? Хватит ли их?
— Нет, царица. Барок маловато. Если их чрезмерно нагрузить, они потонут. И не опасно ли оставлять Фивы без прикрытия?
Плутишка не одолел бы еще одного перелета, он слишком устал. Послали другого голубя, не менее смышленого.
Предатель, нераспознанный среди приближенных царицы, поначалу хотел застрелить его, но вскоре понял, что замысел неосуществим. Даже лучший из лучников не смог бы с одного выстрела попасть в ученого голубя, разве только на взлете. К тому же стрелка мгновенно заметят.
Оставалось прибегнуть к другому способу, гораздо более надежному.
Предатель отравил зерно. Склевав его, посланный голубь погибнет не сразу, яд погубит его лишь в середине пути. Ему не долететь до Кус. Градоправитель Эмхеб решит, что помощи не дождаться, дух его будет сломлен, и гиксосы легко опрокинут заслон, на радость правителю открыв дорогу на юг.
— Ответа все нет? — спросил градоправитель у Яхмеса, сына Абаны.
— В небе ни единого голубя, — ответил тот.
— Не может быть, чтобы царица бросила нас на произвол судьбы.
— Либо в Фивах не получили нашего послания, либо просто не могут прислать нам подкрепления. В любом случае придется обороняться своими силами. У нас отлично обученные смелые воины. Да и гиксосы пока что не обрушивают на нас основной удар. Скорее, это разведка боем.
— Рассредоточим лучников и расставим засады. Пусть противник потеряет как можно больше людей на подступах к городу. Они превосходят нас числом и мощью вооружения, зато мы лучше них знаем местность. Сражение предстоит не из легких, но еще не все потеряно.
— Ты совершенно прав, господин.
Оба в глубине души понимали, что в действительности все обстоит иначе. Но подбадривали друг друга, отгоняя страх и готовясь достойно встретить верную смерть.
Мальчишеское лицо Яхмеса, сына Абаны, оставалось невозмутимым.
— Я поведу своих людей в бой.
— Если враг начнет одолевать, пришли ко мне гонца, я в тот же миг приду на помощь.
— Да сохранят тебя боги, господин.
— Да поможет тебе Амон, сынок.
Эмхеб не боялся смерти. И не жалел ни о чем. С самого начала их безумного похода он прекрасно сознавал, что армии освобождения не по силам сокрушить гигантское чудовище, военную мощь гиксосов. Но иного пути у него и быть не могло, даже если в конце их ожидала гибель Яххотеп и разрушение Фив.
Как бы то ни было, за годы сопротивления к нему вернулось чувство собственного достоинства. Его больше не мучил горький стыд. Египтяне преодолели страх и теперь, исполнив свой долг, могли предстать перед судом богов со спокойной совестью.
К градоправителю спешил его оруженосец.
— Приближаются два корабля гиксосов, — с широчайшей улыбкой объявил он.
Эмхебу показалось, что оруженосец повредился в уме или приснился ему в кошмаре.
— И ты радуешься их приближению?
— Радуюсь, господин. Уж очень неудачный момент они выбрали.
— С чего ты взял?
— Дело в том, что прямо наперерез им с юга идет лучший в мире флот: два десятка египетских барок под предводительством самой царицы Яххотеп!
12
В изысканной золотой диадеме, которую передала ей мать, со священным мечом Амона в руках царица Свобода стояла на носу передового судна. Оно быстро скользило по реке, благодаря усилиям множества гребцов.
На вражеских кораблях ее сразу же заметили. При виде египетских барок гиксосы быстро подняли паруса и пустились наутек со всей возможной поспешностью.
Египетские воины приветствовали барки радостными торжествующими криками.
Наконец-то прибыло долгожданное подкрепление!
Градоправитель Эмхеб удивленно смотрел, как на берег высаживаются лучники и еще какие-то люди, довольно многочисленные, похожие скорее на земледельцев, чем на воинов.
— Счастлив видеть тебя, царица! Но скажи, кого ты привела мне в подмогу?
— Жителей Коптоса и окрестных селений, недавно освобожденных нами. Ты сам их обучишь, Эмхеб. Гарнизону Кус не помешает пополнение. В Фивах каждый воин на счету. Но как ни мало мое войско, я не могла не прийти к тебе на помощь. Ты ведь прочел мое послание.
Градоправитель в недоумении сдвинул брови.
— Я не получал от тебя никаких посланий, царица.
Улыбка сбежала с лица Яххотеп.
— Мы посылали одного из лучших голубей. Видимо, его убили.
— Скорее всего, бедняга стал добычей коршуна.
— Скорее всего, — проговорила царица, хотя вовсе не была в этом уверена.
— Самое главное, ты здесь. Ты подоспела вовремя. Многие поверили лживым слухам о твоей смерти, и сколько я не разубеждал их, твердили, что надежды больше нет.
— Теперь каждый воин увидит, что я жива. Я не уеду из Кус, пока не рассею все сомнения и страхи. Мы привезли тебе много оружия и провизии. Большая часть барок останется здесь. В основном это грузовые суда, но есть среди них и быстроходные. Благодаря новым парусам они обгонят любое судно гиксосов и в случае нужды мгновенно доставят тебя в Фивы.
Видеть царицу, говорить с ней, вместе встречать рассвет и благоговейно слушать, как она взывает к богам, моля их не оставить Египет и наполнить сердца его освободителей мужеством и отвагой, — что могло быть прекрасней! Отныне никто уже не страшился будущего.
Яххотеп устроила пир в честь победителей, изгнавших гиксосов из Кус и Коптоса. Сколько еще праздников и пиров предстоит им всем, когда Египет освободится от захватчиков!
Царица показала, какой подарок приготовлен у нее для правителя Апопи. Дружный смех раскатился по залу.
Повелитель гиксосов взял небольшого скарабея и тотчас же выронил его на каменные плиты, будто схватился за раскаленный уголь.
— Кто посмел подобрать эту мерзость, да еще прислать ее мне?
— Египетский пращник в Кусе перебросил скарабея в наш лагерь, — отвечал Хамуди. — Жуковика подобрал один из военачальников и отправил в столицу с гонцом.
— Немедленно казнить обоих, вот дурни! Нет, ты только прочти, Хамуди, прочти, что написала эта паршивая дрянь!
Распорядитель казны поднял скарабея с надписью, высеченной отчетливыми аккуратными иероглифами.
«Подлому гиксосу Апопи, мучителю нашей страны. Знай, что царица Яххотеп жива и здравствует, — это известно каждому египтянину. Как известно и то, что ты не вечен».
— Это явная ложь, владыка.
— Нет, Хамуди, это правда! Вскоре проклятая бестия наводнит гнусными жуковиками весь Египет, она бьет нас нашим же оружием. Из Кус ее не выкуришь, она надежно там укрепилась.
— Признаю, наша попытка напасть на них врасплох окончилась неудачей. Зато теперь мы знаем, что в Кусах сосредоточены все силы бунтовщиков, и что дальше им не продвинуться. К тому же нам шлют добрые вести из Азии. Там удалось навести порядок: местные царьки угомонились, Яннас загнал последних морских разбойников на склоны вулкана в Кикладах. Напрасно они понадеялись укрыться от него и спастись. Истребить эту погань необходимо. Тебе решать, владыка, нападать ли Яннасу на Крит или возвращаться.