— Что же это за место? Как оно называется…. да, район Скорпелуны. Мы собираем всю информацию, которую только можем собрать, но хотя кругом столько миров, никому словно и дела нет до пустынных участков, на которых никто не живет.
Рошфор порекомендовал пару книг. Кайал не стал говорить ему о том, что компьютеры Службы безопасности, должно быть, нашли их в библиотеках еще несколько недель назад. — Ничего особенного там нет, — продолжал лейтенант, — Насколько я понимаю, это большое, высушенное плато, окруженное горами, которые на Авалоне считаются высокими. Оно находится примерно в середине континента, который, как известно адмиралу, невелик. По-видимому, там действительно невозможно жить. — Помолчав, он добавил: — И не только местным жителям, но и тем, кто, скажем, захотел бы там высадиться.
— Но те, которым нужно пересечь океаны, чтобы туда попасть, оказались бы от своего дома дальше, чем наши люди от своих кораблей, — пробормотал Кайал.
— Это очень опасный путь, сэр!
— Если мы разобьем местную защиту, он перестанет быть опасным. А горы, дающие великолепное убежище…
— Я тоже так думал, сэр! Судя по тому, что мне известно о… э… возможностях связи и транспортировки, итрианские организации не могут быстро доставить туда сильное подкрепление. И это независимо от того, взволновал ли их мой побег или нет!
Кайал склонился над письменным столом.
— Предположим, что мы это сделаем, — сказал он. — Предположим, мы обоснуем базу для воздушных судов и наземных орудий. Как вы думаете, что сделают тогда авалоняне?
Им пришлось бы сдаться, сэр, — решительно сказал Рошфор. — Они… Я не скажу, что хорошо знаю и понимаю итриан, но что касается тамошних людей… что ж, я думаю, что они не безумцы. Они очень любят Авалон. И, собственно говоря, эта любовь и толкает их на сопротивление. Но если бы они поняли, что у нас есть возможность разрушить Авалон, то ради его спасения они, может, даже были бы готовы оказаться на Земле, — он покачал головой, — приношу свои извинения. Все это такая неразбериха. Кроме того, я могу и ошибаться.
— Ваши впечатления внимательно изучали все наши ксенологи, — сказал ему Кайал. — Тем более, что в их основу лег личный опыт общения с итрианами. — Принесли новую порцию мартини. Но Рошфор отказался. Кайал сказал: — Пейте, прошу вас. Мне нужно, чтобы ваши воспоминания лились свободно, чтобы вы рассказали о том, что такое итрианское общество, что его окружает. Вам понятно, что принять решение нелегко. То, что вы можете мне поведать, конечно же, не решит дела. Тем не менее, меня интересует каждый, даже самый незначительный факт, касающийся наших противников.
Рошфор пристально посмотрел на него.
— Вы — за вторжение, не так ли, сэр? — спросил он.
— Конечно! Я — не машина-убийца. И те, кто стоят надо мной, — тоже!
— Я бы хотел верить вам. Клянусь телом Христовым. — Рошфор осенил себя крестом, глядя на распятие. — Как бы я этого хотел! — Поставив свой бокал, он добавил: — Одна просьба, сэр! Я сделаю все, что только смогу. Но если вы действительно решитесь на проведение этой операции, могу я быть в первой группе нападающих? Вам понадобится несколько «метеоров».
— Это в высшей степени опасно, лейтенант, — предупредил его Кайал. — Мы не можем быть уверенными в том, что у них нет скрытых резервов. В то же время, мы не можем бросить большой отряд в первую атаку. Вы заслуживаете большего.
Рошфор поднял бокал. Он держал его так, как будто хотел не осушить, а разбить вдребезги.
— Я прошу именно того, что заслужил, сэр!
Имперская армада окружила Авалон, и нападение началось.
На маленьком пятачке Космоса столкнулось множество кораблей и орудий, полетели энергетические стрелы, взорвались и потухли огненные мечи — и все это на протяжении тысяч километров. На этот раз на Земле наблюдатели увидели, как эти искры разгорались и с каждым часом становились все ярче, пока не сделались такими яркими, что глазам было больно на них смотреть, а мир на мгновение превратился в сосредоточие синевато-бледных теней. Битва продвигалась вглубь.
Тем не менее, шаги ее были хорошо рассчитаны. Кайал поторопился со своим решением и собрал свои силы всего за несколько дней, чтобы у врага не осталось времени на укрепление Скорпелуны. Но теперь, когда он был здесь, ему хотелось свести риск до минимума. Сложившаяся ситуация полностью отличалась от прежней. Под рукой были силы, в три раза превышавшие прежние, и не нужно было беспокоиться о том, прячутся ли во тьме, на подступах к Лауранской системе, останки авалонского флота. Патрули уверенно сообщали, что они собрались на расстоянии в одну-две астрономические единицы. Поскольку итриане не выказывали очевидных намерений броситься в пекло, адмирал не видел причин, чтобы посылать в них снаряды.
Он даже не отдал приказа об уничтожении флагмана Феруна, хотя внешние роботы распознали врага и открыли огонь. Он плавал на таком расстоянии и на борту его осталось так мало снаряжения, что просто не стоило и связываться. Легче было с миром отпустить неуклюжую старушку и те останки, которые она несла на своем борту.
Сейчас Кайал сосредоточился на методическом изучении планетной защиты.
Внешней ее частью были крепости, некоторые — огромные, большинство — поменьше. Орбиты их были самыми разнообразными. Преимущество их было в том, что они служили портами для космических кораблей… Их можно было постоянно поддерживать с планеты. Эти крепости спокойно шествовали по своим орбитам мимо землян. Почти все они были полностью автоматизированы, и потому хоть и уступали в стратегической гибкости, но зато были крепче, чем хрупкая человеческая плоть.
Но во время первой битвы они вступили в бой. Впоследствии осаждающая часть флота получила план расположения крепостей, разрушила часть из них и не давала их восстановить. Залпы батарей с Земли тоже не были больше неожиданностью. Корабли в Космосе попросту ускользали от них. Их преимущество заключалось в маневренности.
Основная мысль Кайала состояла в том, чтобы выслать эскадры на высокой скорости. Поразив намеченную цель, они должны были немедленно лечь на непредвиденные курсы и избежать ответного огня. В случае неудачи первой атаки, должны были немедленно следовать вторая, третья, четвертая пока защита полностью не выйдет из строя от перенапряжения и наземная ее станция не взорвется. Не опасаясь за тыл и продовольственные линии, Кайал не жалел боеприпасов.
Космические суда такой маневренности были недоступными целями для орудий, снаряды которых должны были пролететь через атмосферу и преодолеть гравитацию, пользуясь, как исходной, нулевой скоростью. Авалоняне скоро поняли это и через некоторое время перестали даже пытаться уничтожить противника.
План Кайала не включал разрушения каждой станции. Это было бы настолько дорогим удовольствием, что ему пришлось бы ждать подкрепления из Империи, а он торопился.
Адмирал решил, что необходимо нейтрализовать Луну, и через некоторое время Моргана была окружена и подвергнута такому жесткому натиску, что разрушились горы, а долины расплавились.
В остальном имперцы охотились за теми из крепостей, которые, по их мнению, могли послужить угрозой первой высадившейся силе в установленный командующим срок. При такой ограниченности цели, невозможно было сфокусировать весь энергетический запас быстро. Эти жаркие часы, из которых сложилось несколько авалонских дней, были часами самого быстрого проникновения через защиту за всю историю Империи.
Потери были неизбежны. Они особенно возросли, когда корабли подошли к атмосфере настолько близко, что действие наземных прожекторов и орудий сделалось эффективным. Следующим шагом было обезвреживание некоторых из них вместе с другими установками.
Капитан Ион Мунтяну, командир огневого контроля на борту «Фобоса», дал своим офицерам короткий инструктаж, когда корабль рванулся вперед.
— Мы должны выполнить особую миссию, как вы, должно быть, догадались, принимая во внимание класс судна. Мы должны не просто припечатать место, которое может доставить мальчикам хлопоты. Хотите задать вопрос, Зисей Озуми?
— Да, сэр! Два. Как и почему? Мы можем собрать множество боеприпасов и хитроумных ловушек вокруг мегаполей, чтобы это взорвалось именно там, где нам нужно. Речь идет о военных объектах. Но ведь у городов должна быть ку да более сильная защита.
— Я хочу напомнить вам о яйце и курице, Зисей! Конечно, она есть. Это мощные сложные слои защиты плюс внешние ракетные установки Космос — Земля. Мы будем стрелять со всей мощью, на которую способны наши орудия. Та часть атаки, которую я как раз собирался запрограммировать, позволит нам проделать все настолько быстро, что итриане и опомниться не успеют. Если нет, начнем сначала!
— Сэр! Вы же не собираетесь превратить континент в развалины?
— Нет, нет! Успокойтесь! Вспомните, что наш корабль не приспособлен для этого. Мы не получили приказ разрушать ценную собственность Его величества до такой степени, чтобы она стала совершенно негодной. Действия наши будут в высшей степени грубыми, это так, но честными — мы всего лишь хотим обезвредить то, что может представлять для нас непосредственную угрозу — главным образом, радиацию. Взрывы, о которых говорил Зисей, против мегаполей малоэффективны. Мы займемся только центральной частью города, поскольку Служба безопасности сообщает, что края его наименее опасны.
— Сэр, я не хочу вам надоедать, но почему мы это делаем?
— Не нужно так беспокоиться, Озуми! Должна быть произведена посадка. Война на планете может некоторое время еще продолжаться. Именно этот город они называют Центаур, это их главный морской порт и основной промышленный центр. Мы не можем дать ему возможность спокойно посылать своим войскам подкрепления, которые будут нападать на наших друзей.
Пот выступил на лбу Озуми.
— Но женщины и дети…
— Если бы враг обладал хоть каплей разума, то давно бы произвел их эвакуацию, — отрезал Мунтяну. — Честно говоря, мне на это наплевать! В прошлый раз я потерял здесь брата. За работу!