— Эти гориллоиды не очень-то добродушно выглядят. — Торранс взглянул на верстак. — Что вы, собственно, собираетесь делать? — спросил он. — Я был слишком занят своими делами, чтобы узнать ваш план в деталях.
— Я приспособил некоторые медицинские приборы, — сказал Ямамура. — Например, офтальмоскоп: на большинстве частей их механизмов есть знаки, кроме того используется свет, так что иксяне должны иметь глаза, не худшие, чем наши. Затем, есть прибор, прослеживающий нервные пути. Он проецирует все данные на этот экран, так что мы сможем увидеть уменьшенное изображение всей нервной системы проверяемого. Сопоставляя эту картину с общей анатомией тела, мы сумеем определить симпатическую и парасимпатическую системы, или их эквиваленты… я надеюсь. А также мозг. А уровень развития мозга определяется уровнем развития всей нервной системы На мне это сработало. Сработает ли на другом существе, да еще не дышащем кислородом, не знаю. Попробуем.
— Да, мы можем только постараться, — устало подтвердил Торранс.
— Полагаю, Старый Ник ходит и думает, — сказал Ямамура. — Я давно его не видел.
— Он не хотел помогать мне и Джерри, — сказал Торранс. — Сказал, что наши попытки установить иксян будут тщетными, пока мы не докажем иксянам, что знаем, кто они, и то после того, добавил он, когда единственным приемлемым языком будет жестикуляция пистолетом.
— Вероятно, он прав.
— Он не прав! Логически — возможно, но не психологически… или морально. Он сидит в своей каюте с батареей бутылок и ящиком сигарет. Кок, помогавший вашим людям, был вызван на яхту — готовить ему гурманские обеды. Можно подумать, что его не беспокоит возможность в любую минуту взорваться!
Он вспомнил присягу, свое официальное положение, и… Сейчас, на краю гибели, это казалось бессмысленным. Но привычка оказалась сильнее. Он сглотнул и резко сказал:
— Мне очень жаль. Прошу забыть сказанное мной. Когда вы будете готовы, фримен Ямамура, мы испытаем гориллоидов.
Шестеро мужчин и Джерри стояли в коридоре с бластерами наготове. Торранс горячо надеялся, что им не придется стрелять. Он махнул рукой четверым, стоявшим в коридоре за его спиной.
— Порядок, парни!
Облизал губы, сердце его колотилось. Быть капитаном и Мастером Ложи приятно, но наступает момент, когда за привилегии приходится платить. Он повернул наружное колесо механизма люка. Загудел мотор, дверь отворилась, он прошел в клетку гориллоидов. Разница в давлении была незначительной, и он не ощущал беспокойства. Но попав в поле гравитации, лишь на одну десятую меньше земной, он ощутил удар: ведь все это время он находился в поле тяготения в четверть g. Он пошатнулся, чуть не упав, вдохнув теплый воздух, полный незнакомых запахов. Привалясь к стене, он смотрел на четверых двуногих. Их покрытые шерстью коричневые тела казались невероятно высокими, они вздымались ввысь, к грубым лицам и крупным чертам. Глаза, прикрытые густыми бровями, смотрели на него. Он нащупал рукой пистолет-парализатор. Он не хотел стрелять, вовсе нет. Нельзя было предсказать, как подействует на чужую нервную систему ультразвук. А если это действительно Лили члены экипажа, худшее, что он мог сделать, — это причини вред кому-нибудь из них. Но он чувствовал себя таким маленьким и хрупким. А рубчатая рукоятка пистолета внушала умеренность. Самец заревел — рев вырвался из глубины его груди и двинулся вперед. Его заостренная голова приближалась, странные щели на шее приоткрывались и закрывались, кик сосущие рты. Губы поднялись, обнажая белые зубы. Торранс отступил в угол.
Я постараюсь отвести этого от остальных, — тихо сказал он. — Тогда берите, его.
Понятно, — сказал один из космонавтов, разматывая аркан. За ним остальные трое расправляли сеть, сплетенную по этому случаю.
Гориллоид остановился. Крикнула самка. Самец, казалось, получил от нее указания. Он жестом, удивительно похожим на человеческий, отослал остальных в сторону и направился к Торрансу. Капитан выхватил пистолет и трясущейся рукой напел его. Надежда на то, что ему удастся раскрыть маскарад, показалась ему смехотворной. Он отпрыгнул назад, к люку. Гориллоид последовал за ним с рычанием. Торранс двигался недостаточно быстро. Рука животного разорвала ему куртку и оставила кровавую царапину на груди. Он опустился на четвереньки, морщась от боли. В воздухе метнулся аркан. Пойманный за ноги гориллоид упал. Его падение сотрясло всю клетку.
— Берите его! Следите за руками! Так…
Торранс поднялся на ноги. За схваткой, в которой четверо мужчин старались связать ревущее и борющееся животное, он увидел остальных существ. Они столпились в противоположном углу, ревя басом. Помещение превратилось во внутренность барабана.
— Утащите его! — крикнул Торранс. — Пока не вмешались остальные.
Он вновь направил свой пистолет. Если они разумны, то должны понять, что это оружие. И все равно они могут напасть… Гориллоиду искусно связали руки, обмотали аркан вокруг могучего торса и закрепили скользящим узлом, а потом набросили сеть. Беспомощного в ее цепких ячейках, гориллоида потащили к выходу. Шаг за шагом подбирался второй самец. Торранс стоял неподвижно… Звериный вой и крики людей звучали вокруг него, в нем самом. Рана болела. Он с неестественной четкостью видел пасть, полную зубов, способных откусить ему голову, маленькие тупые глазки, красные от ярости, и руки такой же величины, как у человека, но покрытые шерстью.
— Все в порядке, капитан’!
Гориллоид сделал выпад. Торранс кинулся в люк, гигант последовал за ним. Он вылетел в коридор и направил свой пистолет. Гориллоид остановился, задрожал, посмотрел вокруг с выражением, напоминающим замешательство, и отступил. Торранс закрыл люк. Потом с дрожью опустился на пол. Джерри склонилась над ним.
— Что с вами? О, вы ранены!
— Ничего страшного, — пробормотал он. — Дайте сигарету.
Она достала сигарету из кармашка и с удивительной живостью заговорила:
— Это всего лишь кровоподтек и глубокая царапина. Но лучше проверить тщательней и простерилизовать. Может попасть инфекция.
Он кивнул, но продолжал оставаться на месте, пока не докурил сигарету. Ниже по коридору люди Ямамуры привязывали гориллоида к металлической раме. Невредимый, по беспомощный, тот ревел и старался укусить инженера, приблизившегося к нему с оборудованием. Вернуть его в клетку будет не менее легко, чем извлечь оттуда. Торранс встал. Сквозь прозрачную стену он видел самку гориллоида, яростно разрывающую что-то на куски, и понял, что оставил в клетке свой тюрбан. Он вздохнул:
— Больше ничего нельзя сделать, пока Ямамура не вынесет свой приговор. Идемте, я хочу немного передохнуть.
— Вначале лазарет, — решительно сказала Джерри.
Она взяла его за руку, и они прошли входной зал, туннель и оказались в пониженном тяготении поля «Гебы», которое предпочитал ван Рийн. Они почти не разговаривали, пока Джерри помогла Торрансу снять куртку, смазала рану дезинфицирующим средством, которое жгло огнем, и перевязала ее. Потом она предложила ему выпить. Они пошли в кают-компанию. И к их удивлению и разочарованию Торранса, там был ван Рийн. Он сидел у столика, инкрустированного красным деревом, одетый в кружевную накидку и свой обычный саронг. В одной руке он держал бутылку, в другой сигару. Перед ним лежала папка с бумагами.
— А, это вы, — произнес он, взглянув на них. — Что случилось?
— Испытываем гориллоида. — Торранс упал в кресло. Так как стюард отправился на корабль чужаков в составе группы капитана, то Джерри пошла за напитками. Из соседнего помещения донесся ее вызывающий голос:
— Капитан Торранс чуть не погиб при этом. Может, вы в конце концов пойдете взглянуть, Ник?
— Что пользы глядеть, словно турист с глазами трески? — усмехнулся торговец. — Я не делаю тайны из того, что я уже слишком стар и жирен для охоты на этих обезьян. И у меня нет технических знаний, чтобы вертеть ручки приборов Ямамуры. — Он выпустил клуб дыма и благодушно добавил: — Это не моя работа. Я не специалист, у меня нет университетских дипломов, я учился в школе. Но я изучал науку, как заставлять людей работать на себя и как извлекать выгоду из их действий.
Торранс выдохнул, долго и медленно. Напряжение спало, и он почувствовал невероятную усталость.
— Что вы проверяете, сэр? — спросил он.
— Доклады специалистов о корабле иксян, — ответил ван Рийн. — Я приказал дать всем подробные отчеты обо всем, увиденном ими на корабле. Где-то в их отчетах может скрываться ключ от этой загадки. И если гориллоиды не иксяне, то и не вижу иного способа исключить их из числа подозреваемых, кроме испытаний Ямамуры.
Торранс потер глаза.
Они не очень вероятны, — сказал он. — Большинство найденных нами приборов управляются большими руками, но некоторые инструменты так малы, что… О, я понимаю, чужаки тоже были бы поражены разнообразием наших инструментов. Имеет ли смысл, что одна и та же раса использует и кузнечный молот, и гравировальную иглу?
Джерри вернулась с двумя порциями крепкого шотландского виски с содовой. Его взор следовал за ней. В обтягивающей блузке и короткой юбочке она была очень привлекательной. Она села ближе к нему, чем к ван Рийну, чьи глаза сузились. Однако торговец заговорил мягко.
— Я был бы рад, если бы вы перечислили мне всех возможных кандидатов в иксяне и сказали, почему вы так считаете. Я, конечно, тоже видел их, но мои мысли еще неясны, и, может быть, что-нибудь в ваших наблюдениях даст мне толчок.
Торранс кивнул.
— Что ж, — сказал он, — кентавры со щупальцами кажутся мне наиболее вероятными. Вы знаете, кого я имею в виду? Они живут в красном свете и при половинной гравитации. Неяркое солнце и низкая температура позволили их планете удержать водородную атмосферу: они дышат смесью водорода с азотом. Вы знаете, как они выглядят: тела носорога, торс с головой, прикрытой костяными пластинками, и щупальца с пальцами. Подобно гориллоидам, они достаточно велики, чтобы с легкостью пилотировать корабль. Все остальные дышат кислородом. Те, которых мы называем гусеницами, — длинные, многоногие существа сине-серебряного цвета, со специфическими руками и разумно выглядящим лицом, должно быть, с большой планеты. В их клетке утроенное тяготение, и это не может быть отвлекающим маневром. Не на такое долгое время. Если бы они привыкли к меньшему тяготению, их организм давно бы сдал. В их атмосфере кислород в смеси с азотом, а давление превышает земное в двенадцать раз. Температура высокая — около 50 градусов. Их планета по массе должна приближаться к Юпитеру, но находится так близко к звезде, что весь водород улетучился, и это делает их эволюцию весьма отличной от земной. Элефантоид живет на планете с гравитацией вдвое меньшей, чем земная. Он один в своей клетке, его хобот оканчивается пальцами. Он дышит воздухом, слишком разреженным для нас: это доказывает, что уровень гравитации в его клетке установлен правильно, это не обман.