— Ох! — простонал он. — И нет даже стаканчика виски, чтобы согреть мои старые и слабые кости.
— Вы могли умереть, — прошептала Джойс.
— О, нет, нет! Николас ван Рийн умрет не так. Я планирую в возрасте полутораста лет быть застреленным разгневанным мужем. Холод не слишком велик, а на несколько минут я могу задержать дыхание. Но впустить этот аммиак — ужас и налоги! — Он побрел в ванную и с фырканьем начал мыть лицо.
Исчезли последние лучи вспышки. Небо осталось розовым, так что видны были лишь самые яркие звезды. Тяжелые частицы излучения солнца должны были достичь планеты только через час. Один за другим появились на поляне туземцы. Вновь загорелись костры и зашныряли во тьму снопы искр. Ван Рийн вышел из ванной.
— Отлично, я готов, — сказал он. — Теперь надевайте свой костюм и идемте со мной. Мы должны поговорить с ними.
На пути в круг, образованный темной линией шалашей, Джойс была вынуждена прокладывать себе дорогу среди женщин и юношей. Их кольцо смыкалось за нею, она видела отражение огней в их глазах и знала, что она окружена. Было спокойнее видеть рядом с собой громоздкую фигуру ван Рийна и слышать сзади топот ног Уулобу. «Непрочное спокойствие», — подумала она, глядя на мужчин, ожидавших их у источника аммиака. Они собрались, как только увидели выходящих из машины людей. Ее взгляду они представлялись сплошной черной массой, как и ночь за ними. Костры с обеих сторон, превращавшие для т’келанцев ночь в день, слабо освещали лишь передний ряд. Время от времени пламя, раздуваемое ветром, полыхало вверх, летели искры и вдаль уносились клубы дыма.
Иногда она видела обсидиановый заостренный наконечник копья, меч из рога, топор или железный кинжал. Лес шелестел за лагерем: она слышала испуганные крики изиру, блуждающих вокруг во тьме. Во рту у нее пересохло. Отцы прайдов стояли впереди. Многие из них были совсем молоды, старость редко встречается в пустыне. Ньяронга казался самым старшим из них. Он стоял с копьем в руке, полуоткрытые зубы сверкали, щупальца дрожали. Его юбка развевалась по ветру. Ван Рийн остановился перед ним. Джойс заставила себя подойти и встретить взгляд Ньяронга. Уулобу присел на корточки возле ее ног. Гомон, похожий на предвестие бури, пронесся среди воинов. Но ван Рийн невозмутимо ждал, пока наконец Ньяронга не нарушил молчания.
— Почему ты бросил вызов солнцу? Ведь до сих пор ни один небесный человек этого не делал?
Джойс торопливо перевела. Ван Рийн отдувался в тяжелом костюме.
— Скажите ему, — начал он, — что я пришел сюда совсем недавно. Скажите ему, что вы все считаете ненужным бросать вызов солнцу, но я не согласен с вами.
— Чего мы добиваетесь? — спросила она. — Малейшая ошибка может погубить нас.
— Верно. Но бедствие погубит нас еще вернее. Не так? — Он похлопал ее по руке. Черт бы побрал эти перчатки! Без них было бы значительно приятнее. Во всяком случае, вы должны мне верить, Джойс. Николас ван Рийн не стал бы старым и толстым, побывав на сотне планет, если бы не умел находить выход из положения. Верно? Поэтому передавайте им то, что я скажу, и говорите резко. Не оскорбляйте их, но говорите резко. Понятно?
Она сглотнула.
— Да. Не знаю почему, но я буду выполнять ваши приказы. Если… — Она преодолела страх и повернулась к ожидавшим туземцам. — Этот небесный мужчина, — сказала она, — не из нашего отряда. Он моей расы, но из народа, гораздо более могущественного, чем мой. Он велел мне сказать, что мы, небесный народ, не бросаем вызов солнцу, а вот он соизволил.
— Вы не бросаете вызов солнцу? — прервал ее кто-то. — Что это значит?
Джойс пустилась в импровизацию.
— Яркость солнца не грозит нашим людям. Мы часто говорим об этом. Разве никто из вас не слышал об этом?
Некоторое время все молчали, потом изукрашенный рубцами одноглазый патриарх неохотно отозвался:
— Я слышал это в прошлом году, когда ты или кто-то in ваших, лечили детей из моего прайда.
— Теперь вы видите, что, это правда, — заметила Джойс.
Ван Рийн потянул ее за рукав:
— Эй, что происходит? Разговаривать должен я, или вы своими глупостями все испортите.
Она не позволила себе рассердиться и пересказала ему весь разговор. Он удивил ее, ответив:
— Прошу прощения, девочка. Вы все проделали прекрасно. Теперь я должен произнести речь. Вы будете переводить каждое предложение, как только я его окончу, а?
Он наклонился вперед и, размахивая указательным пальцем перед самым носом Ньяронга, резко воскликнул:
— Ты спрашиваешь, почему я вышел под пылающее солнце? Чтобы показать вам, что я не боюсь его огня. Я плюнул на ваше солнце, и оно зашипело. Мое солнце может съесть ваше за завтраком и попросить добавки, черт возьми! Этот ваш маленький уголок дает слишком мало света, чтобы видеть, его не хватает даже на то, чтобы испугать ребенка нашего народа.
Т’келанцы зашумели и придвинулись еще ближе, потрясая оружием. Ньяронга возмущенно ответил.
— Да, мы часто замечали, что вы, небесный народ, почти слепые.
— Тебе приходилось стоять в свете фар наших машин? Ты слеп, верно? Ты не продержишься и минуты на Земле. Хлоп — и ты уже облако дыма!
В ответ Ньяронга сплюнул.
— А вы должны закрываться от нашего воздуха.
— Ты видел, моя голова была открыта! А вот сможешь ли ты осмелиться глотнуть нашего воздуха? Кто из вас посмеет?
Гневный ропот пронесся по толпе воинов. Ван Рийн сделал презрительный жест.
— Видишь? Вы слабее нас.
Молодой высокорослый глава прайда выступил вперед. Его усы дрожали.
— Я посмею.
— Отлично. Я дам тебе понюхать, Ван Рийн повернулся к Джойс. — Помогите мне управиться с этим проклятым аппаратом для восстановления воздуха. Я не хочу, чтобы в мой шлем еще раз проник этот аммиак.
— Но… — она беспомощно повиновалась, отвинчивая выпускной клапан аппарата, висевшего на спине ван Рийна.
— Направьте ему в лицо, — приказал ван Рийн.
Воин стоял неподвижно. Джойс подумала, какую боль ему предстоит испытать. Она не могла поднять шланг.
— Двигайтесь! — заорал ван Рийн.
Она повиновалась. Земной воздух рванулся вперед. Воин крикнул и зашатался. Он тер нос и слезящиеся глаза. Еще мгновение он держался, потом упал на руки окружающих… Джойс закрыла клапан, а ван Рийн произнес:
— Я так и знал. Слишком много кислорода, а особенно водяных паров. Трорианцы не переносят нашего воздуха, и я решил, что эти парни тоже его не выдержат. Скажите им, что скоро он будет в порядке.
Джойс передала его заверения. Ньяронга ответил:
— Я слышал об этом. Зачем вы показали парню, что дышите ядом?
— Чтобы доказать, что мы так же сильны, как и вы, — сообщил Ван Рийн через Джойс. — Мы еще сильнее. Мы можем загнать вас в ваши конуры, как собак, если захотим.
Его слова вызвали бурю. Взлетело оружие. Ньяронга поднял руку, призывая к тишине. Она наступила, слышались лишь отдельные возгласы да вздохи женщин, следивших из темноты. Старый вождь с гордостью изрек:
— Я знаю, что вы владеете оружием, которого нет в нашем мире. Значит, вы обладаете знаниями, которых нам не хватает, и никто никогда не отрицал этого. Но это не значит, что вы сильнее. Т’келанец тоже сильнее бамбало только лишь по тому, что у него есть лук, который может убивать издалека. Мы — охотничий народ, а вы — нет, несмотря на ваше оружие.
— Скажи ему, что я голыми руками справлюсь с самым сильным их бойцом. Так как я должен носить этот костюм, который защитит меня от укусов, он может использовать оружие…
— Он убьет вас! — запротестовала Джойс.
Ван Рийн хитро посмотрел на нее.
— В таком случае я умру за прекраснейшую даму этой планеты. — Голос его дрогнул. — Может, вы тогда пожалеете, что не были добры с бедным стариком!
— Я не могу!
— Вы должны, черт возьми! — Он схватил ее за руки так сильно, что она скривилась от боли. — Я знаю, что делаю.
Она передала вызов. Ван Рийн швырнул свой бластер к ногам Ньяронга.
— Если я проиграю, победитель возьмет мое оружие.
Это подействовало. Дюжина молодых воинов с криком выступила вперед. Ньяронга проревел что-то, восстанавливая порядок. Он осмотрел всех по очереди и указал на одного из воинов.
— Это мой сын Кусалу. Он будет защищать честь прайда и клана.
Т’келанец был ниже Ван Рийна, но почти так же широк. Мускулы перекатывались под его шерстью. Он двинулся вперед, сверкая зубами, держа в одной руке томагавк, а в другой — кинжал. Остальные мужчины расступились, образуя широкий круг. Уулобу отвел Джойс в сторону. Его рука дрожала.
— Я могу сразиться с ним сам, — прошептал он.
Кусалу кружил, а Ван Рийн поворачивался, как огромная планета. Руки его, как у обезьяны, свисали с горбатых плеч. Огонь костров освещал через лицевую пластинку на шлеме резкие черты его лица.
— Мяу, — поддразнил он.
Кусалу выругался и с ужасной силой метнул томагавк. Левая рука ван Райна дернулась с невообразимой скоростью. Он поймал оружие в воздухе и потянул его к себе. Шнур, что был привязан к томагавку, натянулся. Кусалу был вынужден приблизиться. Ван Рийн бросился в атаку. Кусалу увернулся и отпрыгнул, сверкнуло лезвие его кинжала. Ван Райн перехватил его руку правой рукой, левой же он вновь ухватил за шнур и потянул. Кусалу упал на одно колено. Ван Райн завернул его руку за спину. Все Т’келанцы вскрикнули. Кусалу разрубил шнур. Сплюнув, он выругался и начал новую атаку. Ван Рийн хитро ударил ногой в живот, отдернул ногу, прежде чем тот успел поймать ее. Кусалу согнулся. Ван Рийн приемом каратэ ударил его по шее. Кусалу зашатался, но удержался на ногах. Ван Рийн вновь увернулся от удара кинжала. Он отступил. Кусалу мгновение стоял, выжидая. Затем бросился вперед. Схватка завершалась. Ван Рийн перебросил Кусалу через плечо. Тот с грохотом упал. Ван Рийн ждал. У Кусалу все еще был кинжал. Он встал и придвинулся ближе. Из его ноздрей шла кровь.
— О, моя дорогая! — пропел ван Рийн.
Кусалу приготовился его ударить, но ван Рийн вновь перехватил его руку, вывернул ее и нажал. Кусалу закричал. Ван Рийн нажал сильнее: