– Лады. Мне бы сестричку. Ну, там медичку какую… раны залатать, зализать. А, Ерема? – Ден ехидно улыбнулся, почесал подбородок.
– Я бы сам не отказался от такой. Все, сиди, карауль двор.
– Слушаюсь, товарищ главнокомандующий!
Энергия от подстанций, как кровь по венам, побежала с лихвой по проводам и кабелям, районы стали оживать, темень отступать, народ приободряться. Вновь заработали электроплиты, бытовая техника, водяные тэны, батареи. Бойцы Купола вдохнули жизнь в мрачный город. Назло врагу, наперекор аномалии, закрывшей Энск от всего человечества.
И только одна «дуга», огромная аркообразная аномалия, перекрывшая местные болота, заискрила, возбудилась, будто часть ее энергии забрали для оживления бедного городка. Она загудела, завибрировала, замерла и… выстрелила в мир новой Вспышкой. Блеснувший ореол очень яркого света озарил регион на многие километры вокруг, ослепляя случайных зевак, выжигая им мозги, превращая в зомби. Выброс отрицательной энергии огромной мощности волной разбежался по местности, убивая все живое, превращая в слепых калек, животных в мутантов, а кого и в бездушных ходячих овощей. И Армада ничего не могла поделать с этой странной и злой аномалией, выросшей рядом. Будто Основатели когда-то ошиблись, соорудив аккумулятор белой энергии на Земле, а в противовес ему родив носитель черной. Армада потонула в толще болот, охраняемая ненавистной чуждой разуму «дугой». И горе настало тем, кто еще не погиб в Судный день! Беда обрушилась на все живое. Беда и страшная смерть…
Глава 14Живые и мертвые
Друзья познаются не только в беде. Они необходимы и ценны даже на той стороне бытия. За границей жизни и смерти. Именно ценны.
Это Сашка Стадухин по прозвищу Дух понял раз и навсегда, возвращаясь не только из забытья, но и с того света.
– Санчо… Алле! Санек? Дух… ты меня слышишь?
Слова друга долетали будто бы из сна, нарушая размытую границу явного и потустороннего. Юрик тряс командира, и на лице его запечатлелась угрюмость в десятой степени. Он явно был обеспокоен состоянием старшего звена, находясь на грани нервного срыва.
Теперь до слуха Сашки начали долетать звуки стрельбы. Бой, по всей видимости, еще не закончился, а может статься, еще только набирал силу. Он полностью очнулся, потер болезненную шишку на голове с запекшейся кровью, недоуменно уставился на друга.
– Где я? Что со мной? Юр… Юрик?
– Хуюрик. Еп, Санчо, ты че так пугаешь-то меня? Я уже подумал было, что капец тебе. Вставай, сончас кончился. Харэ валяться, – парень помог товарищу подняться на ноги, придержал его шатающееся тело, – Жбану и Бане капутики настали. Нету больше пацанов! Нету-у!
– Тише ты. – Санек помотал головой, пытаясь совладать со слабостью в конечностях и болью в затылке. – Кто там палит?
– Рыжик сдерживает этих уродов. Там бой. Быстрее туда, Дух. Иначе потеряем и его. Быстрее… пожалуйста.
Последние слова друг сказал так жалостливо, что Сашке сразу стало лучше – по телу пробежала волна бодрости, мозги прояснились. Он поднял автомат, сначала небрежно и неохотно, но затем ловко закинул его на плечо. Машинально проверил магазин, защелкнул его обратно, передернул затвор.
– Пошли.
Они миновали подсобку, обогнули дизельную и приблизились к источнику стрельбы. Рыжик, взмокший и грязный, успевший поваляться и получить ссадину в пол-лица, вяло огрызался из пистолета. Раздолбанное в щепки ружье валялось рядом с телом француза, физиономия которого залила кровь. Парень безбожно матерился, утирал пот и кровь с щеки и снова стрелял в сумерки, где мельтешили фигуры противника. Трупы по всей территории говорили о продуктивной схватке, победителем которой пока оставался невзрачный худощавый паренек из отряда самообороны Олега Куприна.
– Все, Рыжик, назад. Остынь, покури, – бросил Сашка, наводя автомат на приближающихся врагов.
Тот облегченно вздохнул, отпрянув назад, закатил глаза и сполз по стенке на бетонный пол. Он что-то бурчал под нос, но Дух уже не слышал товарища, поливая служебную стоянку короткими очередями. Французы спеклись и вновь отступили. Быть выбитыми из насиженного гнезда да еще и стратегического объекта дохлой кучкой молодых горожан им казалось делом позорным и неразумным. А отбить станцию обратно остатками некогда сильного отряда стало невозможным. Но и сдаваться наполеоновцы не желали. Алкоголь улетучился из крови, похмелье покинуло их организмы, руки уверенней держали оружие, но несколько штыков и сабель уже не могли противостоять свинцовому дождю из бетонных укрытий. Поэтому раненый офицер отдал приказ отойти.
Трое парней лихорадочно меняли обоймы и магазины, выдыхали и пытались расслабиться, кто как мог. Дух закурил, Рыжик трясущимися руками выудил фляжку с коньяком и булькал ею, Юрик потирал лоб и унимал дрожь в пальцах. Он морщился и ежеминутно поглядывал на небо, переливающееся, словно северное сияние в его родном Ямбурге. Как давно и недавно это было: сугробы и морозы, газовые факелы в тундре и радужное сияние над Арктикой, морошка во мху и кедровые орешки. И мама! А потом практика в Воронеже, на механическом заводе, новые друзья и девчонки, лето… А теперь Судный день и аномалия над башкой, трупы горожан и пришельцы из прошлого, жаждавшие крови и еще бог весть знает чего. Юрка перевел взгляд на мертвого Баню. Был парень, и не стало его. Тоже любил пиво гекалитрами, сауны, бильярд и курнуть. А сейчас лежит его холодный труп и больше не видит ничего хорошего. Да и нет ничего хорошего! Все очень и очень плохо…
– Санек, че там Купол?
– Какой? – Дух вздернул брови, вяло повернулся к товарищу. – Олег или вон тот пузырь над нами?
– Че мне пузырь этот?! Командир наш что? Связи нет? Знает про наши дела?
– Еще нет, видишь, еле живой сижу… Не будет связи. Стопудово. Вона как мерцает, беснуется аномалия. Даже озоном пахнет. Чуешь?
– Ага. Я думал, от вас кого-то завоняло. С перепугу, – Юра осклабился, но устало и отрешенно.
– С испуга иначе несет, – Сашка бросил в друга пустой гильзой, – Рыжик, поди, обделался. Или током накачался.
– Сам ты… накачался, – Рыжик тяжело встал, будто бочку поднимал, – айда обход делать да воду народу запускать. Задание еще не выполнено. Какого хрена связь дрочить, если доложиться нечего?!
– И то верно. Пошли.
Они, кряхтя, поднялись, поправили оружие и рюкзачки за спинами, напряженно осмотрели округу. Взгляды всех остановились на убитом товарище.
– Что с Баней делать бум?
– То же, что и со Жбаном, – Дух кисло сморщился, словно речь шла о захоронении взвода врагов, – я не могу, пацаны. Рука не повернется. Может, мамке его сдать? Показать, попрощаться, а?
– Прикалываешься? У него мамка не меньше самого Жбана фигуркой. С горя долбанет – мокрое место останется. Похоронная команда, блин! Сжигать… как и всех. Однозначно.
Сашка посмотрел на Рыжика так же зло, как на француза, который пытался его убить недавно. Но тут же осекся, понял, что парень дело говорит. И махнул рукой.
– Лады. Потом займемся. Ща воду запустить нужно. Айда.
– А ведь вот так и мы можем валяться в пыли и ждать участи своей быть сожженным или закопанным в местном парке. – Юрик вытер набежавшую слезу, тряхнул винтовкой и потопал вслед друзьям.
Через полчаса город получил долгожданную воду. Вместе со светом и электричеством, любезно предоставленным землякам звеном Еремы.
Чика водила своих людей вдоль окраин города, бессмысленно выискивая брешь в «куполе». Прохода в энергетической оболочке аномалии, через который якобы проникали внутрь Энска попаданцы, нигде не было. Как и самих пришлых врагов. Все шло спокойно и тихо – ватага девчонок и женщин сновала взад и вперед, тыкаясь руками и оружием в прозрачную невидимую преграду. Ни дыры в ней, ни следов врага, ни намека на что-то необычное.
Тем временем в городе светлело, не сказать что быстро, но все же стали видны сначала очертания домов и машин, кроны деревьев и столбы, а затем все четче вырисовывались их детали.
– Осторожней, девочки, нас теперь видно издалека! – сообщила всем Наташка, заправски держа в левой руке саблю кирасира, а в правой – «парабеллум».
– Чика, как думаешь, он есть на самом деле, этот проход? – раздалось за спиной.
– Есть. Непременно есть, Машуль! Как-то же они попадают сюда, к нам.
– Девочки, а вдруг они не пролазят внутрь «купола» до сих пор, а залетели только тогда, в тот страшный день, в первый день? Скопом оказались, и все.
Чика ухмыльнулась, прищурила один глаз.
– Не, вряд ли. Лезут крысами, продолжают. Интуиция мне подсказывает.
– Мне показалось, они прямо из воздуха появлялись, – отозвалась Ксанка, девушка в джинсах, безрукавке и с коротким копьем в руках, бредущая следом, – такое чувство, что материализовались из ниоткуда. Сама видела.
– Да чего ты там видела? Вприпрыжку, визжа, чесанула, как их заметила, – съязвила Вика, подруга, – я еле догнала тебя в квартале от кровавой бойни тех ребят.
– Что за ребята? – спросила Чика.
– Там пожарная команда стояла. Расчет их. Эти крестоносцы как появились из-за угла, начали рубить всех подряд. Сначала прохожих, потом и на мужиков в робах напали. Те не сплоховали, давай отбиваться, что под рукой оказалось. Даже урной по башке. Одному гаду чуть шланг в жопу не воткнули. Напором воды сбивали попаданцев, руками, ногами колотили. Молодцы, парни! Жаль, полегли все. Но отпор дали нехилый этим рыцарям. Показали, какие они, русские пацаны!
Минуту шли молча, оглядываясь по сторонам и прислушиваясь.
– Все, девочки, ищем дыру эту, – Чика громко сплюнула под ноги, – задание Купола выполним. Там сейчас наши мальчишки наверняка бьются с врагом, а мы тут на прогулке и результатов ноль. Ксан, Машуль, Вика… Загибайте вон туда, после коттеджного городка встретимся на заправке. И осторожно там. Поняли?
– Хорошо, Наташ. Не волнуйся за нас.
Тевтонец зарядил стрелу в арбалет и прицелился. Рядом, зажав мечи и щиты в руках, замерли семь других воинов. Они ждали сигнала старшего и точного выстрела в ту, что несла огнестрельное оружие. Убойное в тесной рубке и поэтому опасное.