Их батарее досталось от браккарского залпа. Половина пушек опрокинута, лафеты разбиты. И здесь, и там лежат раненые и убитые.
Где же лейтенант?
А вот и он. Сидит, привалившись плечом к брустверу, будто устал и решил немного передохнуть. Только остановившийся взгляд и тонкая струйка крови, стекающая по виску, давала понять — пран Хорхе уже шагает со святым Бедой по крутой тропке, ведущей из нашего мира в Горние Сады.
— Разыщи капитана Айо. — Альт Грегор говорил громко. Скорее всего, кричал, поскольку почти не слышал своего голоса. Орудийная прислуга, остававшаяся на ногах, оглянулась на него. — Скажи — беру командование батареей на себя!
Солдат кивнул и убежал.
Ланс, пошатываясь, подошёл к брустверу, выглянул в бойницу. Признаться по чести, он опасался, что оглохнув, перестанет управлять Силой. Разве можно с уверенностью судить, какое начало берёт в нём верх — музыка или магия? Без слуха музыки нет. Правда, кто-то когда-то рассказывал об унсальском менестреле, создававшем замечательные мелодии, несмотря на то, что с детства был глух, как пень. Мало ли небылиц рассказывают? А вдруг умение слышать и умение пользоваться Силой неразрывно связаны? Увидев слабо светящиеся нити, отмечавшими в прозрачном морском воздухе пути ядер, Ланс вздохнул с облегчением. Трагерцы били с нижних ярусов. И с верхнего тоже. С левой батареи. Молчали только их пушки. Плохо. Даже как-то стыдно…
А что там у Регнара?
Без зрительной трубы Ланс мог видеть только маленькие-маленькие кораблики, окутанные дымами настолько, что выделялись лишь цветные вымпелы и флаги, да когда-никогда в просвет мелькал кусочек раскрашенной надстройки. Форт дымил так, будто там горели склады пеньки и смолы. Может, и правда, разрывающиеся на позициях бомбы браккарцев что-то зажгли?
Но если Северный форт сражается, значит, Регнар ещё там и управляет боем. Ланс свято верил, что с его другом ничего не случится. С кем-то другим — вполне возможно, но чтобы с Регнаром⁈ Трудно найти другого человека, настолько далёкого от войны. Даже в отрочестве, когда Ланс и Коэл мечтали удрать из музыкальной академии и записаться в вольную Роту, Регнар смотрел на них, как на безумцев каких-то. Он никогда не учился фехтованию должным образом — ну, то есть, не больше, чем нужно, чтобы окружающие его дворяне не смеялись и не тыкали пальцем. Кажется, он ни разу не дрался на дуэли. Сам не вызывал и его почему-то не вызывал никто. Ланс припомнил единственный случай, когда видел друга со шпагой в руках — да-да, той самой ночью, когда они невольно помогли браккарской шпионке Дар-Вилле избежать близкого знакомство с тайным сыском Унсалы. Настолько невоенный человек погибнуть в бою не может.
— Батарея! Слушай мою команду! Бань пушки! — Вспомнил менестрель о своих новых обязанностях. Потянулся за пляс, чтобы вытащить зрительную трубку, но ничего не нашёл.
Где же она?
Трубка обнаружилась на камнях в паре шагов. В том самом месте, где Ланс пришёл в себя. Судя по осколкам стекла рядом, весело поблескивающим на солнце, можно было не нагибаться. Жаль, полезная вещица, но ничего не поделаешь.
— Батарея! Заряд в дуло!
Канониры выполняли команды. И даже торопились. Вернее, старались, но большинтсво из них получили раны. Лёгкие, но болезненные. Кто-то берёг руку. Кто-то припадал на ногу. Один из бомбпрдиров обмотал лом оторванным рукавом, чтобы кровь из рассечённого темени не заливала глаза Так вышло, что браккарские ядра раскололи каменную облицовку укрепления. Если бы строители использовали сервоато-жёлтый известняк, какого добывалось в окрестностях Эр-Трагера великое множество, то этого, возможно, не произошло бы. Но базальт, привозимый издалека, в расчёте на его прочность — обтесать плиты было не так уж и просто, разлетался на мелкие кусочки с острыми краями, которые ранили людей подобно шрапнели. Из восьми пушек полные расчёты набрались на три.
— Батарея! Прибить заряд!
— Батарея! Ядро в дуло!
— Батарея! Наводи!
Ланс прекрасно понимал, что с тремя пушками много не навоюешь. Особенно, если в тебя всякий раз целится не меньше трёх десятков корабельных орудий. Браккарцы придерживались прежней тактики. Пять-шесть каракк выходило на расстояние выстрела, давали залп и уходили, забирая на северо-запад «в полветра». В это время ещё до полудюжины судов, не задерживаясь, бежали прямиком к Северному форту, чтобы вступить в бой с командой Регнара.
Первоначальный успех береговой артиллерии объяснялся во многом неожиданностью. Северяне и помыслить не могли, что в Трагере отыщутся маги, способные помогать артиллеристам, увеличив дальность и точность стрельбы. Поэтому в первый «заход» они потеряли передЮжным фортом все лёгкие каракки и две тяжёлые, трёхмачтовые. На втором понесли повреждения, несовместимые с дальнейшим судоходством, только две каракки из ближней линии и одна — из второй. Остальные отделались ломанным рангоутом, рваным такелажем и проломами в надстройках и фальшборте. Как говорится, ушли пощипанными, но не побеждёнными.
Ответный огонь браккарцев нанёс гораздо больше урона обороняющимся. Всё-таки маги-учёные превосходили трагерских менестрелей в умении управлять артиллерийской дуэлью настолько же, насколько сам Ланс альт Грегор обращался со шпагой лучше какого-нибудь недоросля и захудалого Дома, вздумавшего искать службы при герцогском дворе. Задору и отчаянной лихости Эрике альт Дако и Пирелло Чёрной Шляпы, мрачной решимости Лобо альт Эскобаны и Лаго альт Браццо, виртуозности и тонкому обращению с магией Ридо альт Сантош и Уго альт Тардина браккарцы противопоставили опыт и укоренившиеся навыки от долгих лет обучения. Что могли стоить упражнения трагерцев, которым они предавались на проияжении нескольких недель, в сравнении с годами кропотливой работы под руководством умелых наставников у магов-островитян? Следует так же заметить, что у браккарцев имелся чёткий план, которого они неукоснительно придерживались. Каждая новая команда из нескольких кораблей сосредотачивала огонь на одной из батарей форта — их расположение и количество орудий не являлось тайной, учитывая не только прекрасно работающую разведку Браккары, но и то, что трагерцы даже не пытались скрыть сведения о форте или хотя бы окружить их ореолом загадки. Каждая собака в Эр-Трагере знала, сколько пушек на каком ярусе стоит, а следовательно, знал эти и король Ак-Орр тер Шейл. Просто не мог не знать.
Глава 3Ч. 4
Браккарцы «работали» крест-накрест. Вначале разбили батарею, где артиллеристам помогали Уго альт Тардин и Жозе альт Рако, то есть левую нижнюю. Потом досталось Лансу и Пирелло — правая верхняя. Судя по дыму и запаху гари, после пострадали Ридо альт Сантош и Браз альт Коста, а сейчас ядра ложились прямо на позиции, где сражались непревзойдённый Эрике альт Дако и кривоногий Лаго альт Браццо. Голубоватые следы магии, которые отлично видел Ланс, вели именно туда. Значит, там сейчас укрепления превратились в огненную Преисподнюю, там гибли люди, там хоронили надежду Трагеры на независимость. Левая батарея третьего яруса ответила браккарцам дружным залпом, проломив борт двухмачтовой посыльной каракки. Ядра летели и от Уго альт Тардина, и от Ридо альт Сантоша, но совсем мало. Два-три выстрела положения не спасут.
Значит, нужно задействовать и свои три орудия. Как говорится, с миру по нитке — нищему петля. Только почему молчат Лобо альт Эскобан и Пепе альт Виньо? Может, у них там бунт? Или уничтожен запас огневого зелья?
— Батарея! Пали!
Лансу удалось сработать виртуозно. Понимая, что три ядра, пусть даже попавшие в корпус каракки, не потопят её, он выложился полностью. Привел их в рулевое перо, в щепу разбив его. Теперь каракка уползти уползёт, но вряд ли, перезарядив пушки, вернётся в бой.
— Батарея! Бань пушку!
Стволы орудий окатили холодной водой. Канониры прочищали стволы. Один при этом зажимал пальцем запальное отверстие, а второй шуровал банником, сделанным из жёсткой свиной щетины, убирая пороховой нагар. Работали они очень быстро. Порой ненависть к врагу удесятеряет силы и начисто лишает людей чувства самосохранения. И тогда становится понятно, что выжить — не главное. Главное — утащить собой как можно больше врагов. Наверное, это как раз и есть тот случай, когда воин выбирает между жизнью и смертью. Выбор смерти происходит неосознанно, но он оказывается единственно правильным.
Одним глазом Ланс следил за канонирами, а вторым поглядывал на браккарцев, чьи каракки вновь заходили для обстрела. Сколько их ещё осталось? Не меньше половины от общего числа явившихся к Эр-Трагеру кораблей. Похоже, и в этот раз северяне победят, а значит, остаётся выбрать смерть в бою. Это всяко лучше, чем позорная сдача и выплата контрибуции. А для кое-кого сдаваться в плен и вовсе глупо. Ни Нор-Лисс, ни король Ак-Орр не простят ему побега. Теперь уж точно от садка с миногами будет не отвертеться. Если довезут его до этого садка. Следовательно, выбор не велик, если подумать. Это выбор меду смертью и… смертью.
Кто-то похлопал Ланса по плечу.
Неужели вестовой вернулся? Что-то долго бегал…
Альт Грегор повернулся и с трудом сдержал возглас удивления.
Перед ним стоял Ридо альт Сантош. Уже не такой холёный и завитой, как перед началом сражения. Рукав изумрудно-зелёного камзола надорван, волосы растрепались под морским ветром, на лбу — здоровенный мазок сажи, на щеке — кровь.
— Пран Ланс! Вы меня слышите??? — Скорее догадался, о чем он говорит, альт Грегор. — Я кричу-кричу…
— Похоже, я слегка оглох, — улыбнулся Ланс. — Говорите громче, и всё будет хорошо!
— Я понял! Вам нелегко пришлось, я вижу! — Ридо заорал так, что вздулись жилы на шее. Взмахом руки указал на убитых и раненых. Особо его передёрнуло при виде обезглавленного Пирелло. — Да примет Вседержитель душу раба…
— Он погиб в бою! А у вас кровь на щеке!
— Это не моя! Забрызгало! — Альт Сантош указал себе за спину. — Со мной два десятка канониров и гандлангеров. У нас разбито пять пушек из восьми.