Молол без устали языком помощник костоправа Гвидо, назначенный следить за здоровьем Реналлы. Правда, обязанности свои он исполнял исправно, не забывая отдавать распоряжение суровой сиделке по имени Лорена, которая путешествовала с выражением лица, подходившим, скорее, палачу, получившему неоплачиваемую и сверхурочную работу. Может, от того, что всё остальное время Гвидо рассказывал ей какие-то истории. очень смешные на его взгляд, но плоские и дурацкие по мнению Офры, улавливавшей некоторые обрывки фраз.
Правда, помалкивали Бриан альт Нарт и Гвен альт Раст. Первый вообще смотрел на всех, как на распоследнюю чернь, не снисходя до общения. А бывший начальник тайного сыска поддерживал вежливую беседу с одолевавшими его по очереди кринтийцами. Вставлял односложные междометия, иногда задавал короткие вопросы, подталкивая их разливаться ещё шире. Как сказали бы выходцы с Айа-Багаана, разлив красноречия прорывал плотину здравомыслия. Как догадывалась Офра, пран гвен поступал так отчасти от скуки, отчасти по привычке — слушать и улавливать скрытые смыслы и тайны в бесконечном словесном потоке.
Вот прямо сейчас его одолевал пристроившийся рядом Диглан Дорн-Дав. Волынщик шагал, едва не касаясь плечом стремени альт Раста и сбивчиво, но горячо повествовал об истории своего Клана, начав едва ли не с первых людей, заселивших Кринт, и плавно переходя к себе любимому.
— Мы, Дорн-Давы — маги-музыканты в десятом поколении. Мой дед был лучим волынщиком в Бал-Атаклид. Мой отец выиграл состязание на День Всех Святых в Кранале. Мой сын — то же волынщик. Будете в Кранг-Дху, спросите Диглана Дорн-Дава!
— Но зачем… — удивлённо поднял плечи Гвен альт Раст.
— Они все Дигланы, — усмехнулся Падд Дорн-Колех, на миг отрываясь от книги. — Это он о сыне говорит.
— Конечно, о сыне! — воскликнул Дорн-Дав. — Мой дед был Дигланом, я — Диглан. Внук мой будет Дигланом.
— А если будет не один внук? — прищурился пран Гвен. — Как назовёте?
— Это мои заботы, что ли? — кринтиец приложился к фляге, крякнул, вытер губы рукавом. — Если у моего сына будет несколько сыновей, пусть он и мучается, подбирая имена.
— Пусть назовёт — Диглан Первый, Диглан Второй… — посоветовал, улыбаясь до ушей Ноад Дорн-Брэн — на его щеке красовалась татуировка «ворона».
— Можно! — легко согласился Дорн-Дав. — Давайте я лучше расскажу вам историю, как попали на необитаемый остров три менестреля. Один с Айа-Багана, второй из Кринта, а третий… Третий — браккарец.
— Что за чушь? — пробасил юный Ронан Дорн-Брэн. Сегодня он шагал без «трампа», уложив пушку в телегу с припасами. — Все знают — у браккарцев не бывает менестрелей.
— Если ты их не видел, это ещё не значит, что не бывает! — запальчиво возразил Дорн-Дав.
— Я привык доверять своим глазам!
— Но Вседержителя ты тоже не видел. Может, скажешь, что и его нет?
— Ну, ты сравнил! Где Вседержитель, а где браккарские менестрели!
— Если браккарские менестрели никогда не приезжали на материк, это не значит, что их нет! — поддержал старшего товарища Падд Дорн-Колех.
— Вот вернётся Ланс альт Грегор с Браккарских островов, мы его и спросим! — Улыбнулся Ноад Дорн-Брэн.
— Как же! Вернётся он! Небось, миноги давно пообедали главным менестрелем двенадцати держав! — Взмахнул рукой его брат Ронан.
— Типун тебе на язык! — нахмурился Диглан. — И думать такое нельзя, а не то что говорить!
Офра покосилась на угрюмо шагающую Морин. В отличие от своих соплеменников, племянница погибшего Кухала не вмешивалась в споры, не смеялась шуткам, но каждый раз, когда речь заходила о Лансе альт Грегре, напрягалась. Немного, почти незаметно, но Офра намётанным глазом как-то уловила и с тех пор присматривалась. Вот и сейчас, Морин сделал вид, что споткнулась на ровном месте и отстала от гомонящих кринтийцев. А те — даром, что покрытые шрамами матёрые воины — разошлись, как базарные торговки, включаясь в бесполезный, но шумный спор. Зачем браккарцы похитили альт Грегора? Чтобы казнить или с какой-то другой целью? сумеет ли менестрель выйти сухим из воды — большинство спорщиков считали его чрезвычайно удачливым, судя по доводам. Со стороны казалось, что суровые воины сейчас схватятся за оружие, до того разгорелись страсти. Но Офра наблюдала это уже не первый день, а потому знала — закончится всё очередной байкой от Диглана Дорн-Дава.
Видимо, пран Гвен тоже устал от развлекающихся кринтийцев. Он тоскливо озирался по сторонам, ссутулился, но не подавал виду, что недоволен. Интересно, как он собирается избавляться от их назойливой опеки по приезду в замок. Офра была уверена, что у бывшего начальника тайного сыска имеется на этот счёт хитрый замысел. И, вполне возможно, не один, если что-то пойдёт не так. Ну, и пускай. Это его забота, а у неё полон рот своих.
Офра натянула повод, заставляя кобылу замедлить шаг.
Мимо проплыла телега, на которой везли Реналлу. Зеленоглазая красавица лежала, укрытая до подбородка, больше напоминая труп, чем живого человека. Мертвенная бледность разливалась по щекам. Ресницы не шевелились. Как сказал главный лекарь Роты Стальных Котов? Утратила желание жить.
Этого Офра понять не могла. Молодая, хорошенькая прана из именитого Дома, пусть и не слишком богатого. Чего ей не хватает? Всеобщего поклонения? Как бы не так. Вон, сколько рассказов ходит о знаменитом менестреле из Аркайла, который влюбился так, что жизнь готов отдать за Реналлу. Кстати, может, уже и отдал. В садке с миногами ли на плахе. Браккарцы — народ суровый и шутить не любят. Но и свет клином на Лансе аль Грегоре не сошёлся. Ей довольно только взмахнуть ресницами и ухажёры набегут отовсюду. Правда, лейтенанта Пьетро увела Кларина. Говорят, он сох по Реналле, но устоять перед правительницей Вожерона не смог. Правильно. Зачем идти с красоткой в бедность и опалу, когда можно пойти с другой, не мене привлекательной, праной к успеху и власти. Если не считать, что этой власти можно лишиться вместе с головой, если армия Маризы перейдёт в решительное наступление.
Ходили слухи, что с унсальской границы подтянулся Брего альт Нурд, глава Дома Красного Льва, с двумя полками рейтар и тремя тысячами пехотинцев. Не каких-то там новобранцев, а отлично обученных ветеранов нескольких пограничных кампаний. Разведка пока не могла определить, на каком направлении будет нанесен главный удар, но опытные вояки предполагали, что, скорее всего, враг попытается вбить клин между землями Домов Сапфирного Солнца и Бирюзовой Черепахи, чтобы потом бить их поодиночке, не давая прийти на помощь друг другу. Тем временем, Юджин альт Ланне из Дома Белого Оленя, командовавший в армии герцога-консорта крупным армейским соединением, сосредоточил силы у форта Аледе, готовя его штурм и захват.
В свете этих новостей Офре не слишком уж хотелось ехать в замок Ониксовой Змеи. Слишком близко он стоял от форта Аледе. Случись что, родовое гнездо прана Гвена окажется между жерновами противоборствующих армий. Даже сейчас их малочисленный отряд из соображений безопасности делал значительный крюк, забирая сперва на юг, а потом уже выворачивая на запад и даже северо-запад. В итоге на дорогу вместо трёх-четырёх дней потратили уже седмицу и, по словам альт Раста, оставался еще десяток лиг. Телега тащилась, как черепаха — герб Дома прана Клеана. Остальные — и пешие и конные — подстраивались под неё. Каждый достигал цели, известной лишь ему одному. Офра затруднялась угадать. Ну, предположим, пран Гвен хочет, чтобы Реналла выздоровела, окрепла и, осознав, сколько он сделал для неё, приняла предложение руки и сердца. Браин альт Нарт мечтает прославиться в этом походе и, вернувшись, заменить Пьетро альт Макоса на должности главнокомандующего. Морин… тут сложнее. Ну, предположим, она надеется повстречать благородного прана, который поймёт. насколько она интересна и умна. Кринтийцы? Да вряд ли они рассчитывали на что-то, помимо удовольствия от сражений и войны в целом. Рубаки, которые проводили всю жизнь в походах и сражениях. Лиши их постоянного осознания опасности, и суровые вояки зачахнут, как ландыши, угодившие под яркий солнечный свет.
А чего же хотела сама Офра?
Совершенно очевидно, слушаться прана Гвена и выполнять его странные и непонятные распоряжения она не собиралась. И виной тому разговор с Клариной за пару дней до отъезда.
Самопровозглашённая герцогиня-регентша пригласила её через прана Дэнни из Дома Синего Рака. Невзрачный и незаметный, говоривший тихим голосом, сутулившийся и испуганно озиравшийся по сторонам вожеронец выполнял при ней обязанности осведомителя и ближнего советника. Ну, чем не тайный сыск, в существование которого упорно отказывались верить все, начиная с прана Гвена альт Раста и заканчивая наёмниками из Кевинала. Пран Дэнни не лез на глаза. Впрочем, так и должно быть, когда речь заходит о щекотливых государственных делах.
Когда Офра вошла в кабинет Кларины и вежливо поклонилась, та начала без обиняков:
— Я знаю, кто ты. Правда, не знаю, для чего ты приехала сюда.
Офра ничего не ответила. Мало ли за кого её принимают? То, что правительница говорит уверенно, ещё ничего не значит. Опытный игрок не показывает на лице чувств. Ни волнения, ни страха, ни радости. Ну, так посмотрим, кто из них останется в выигрыше.
— Тебя привёз пран Гвен альт Раст, — продолжала герцогиня. — Ты следуешь за ним. Я не заметила, чтобы он отдавал тебе прямые распоряжения, но что-то вас связывает. Что? Отвечай!
— Наше знакомство с праном Гвеном случайно, — как можно спокойнее и даже с ленцой проговорила Офра. — Мы встретились по дороге из Аркайла в Вожерон. У меня были затруднения. Пран Гвен помог их разрешить в обмен на обещание некоторых услуг.
— Услуг щекотливого свойства?
— Можно и так сказать, но ничего, что идёт поперёк заповедей Вседержителя и человеческих законов.
— Поверю на слово, — Кларина прищурилась, взмахнула веером, словно сбила с рукава невидимую пылинку. — А что привело тебя в Вожерон? Заказ?
— Не совсем понимаю о чём вы, ваша светлость, — не моргнув глазом, соврала Офра. — Я ехала в Кевинал. По торговым делам.