Почему бы герцогине Кларине, которая явно положила глаз на кевинальца Пьетро, не пожелать смерти Реналлы? Лейтенант, ставший генералом, ещё недавно числился в воздыхателях зеленоглазой красавицы.
Золото творит чудеса. Особенно-с людьми, которые зачастую и серебро-то видят раз в месяц.
Нужно немедленно доложить прану Гвену!
Она уже кинулась было прочь из комнаты, но остановилась. Что она сможет одна? А если хозяин замка тоже спит мёртвым сном?
Морин!
Кринтийка, пусть и со своим взглядом на жизнь, не понятным человеку с материка, но надёжна и предана Реналле.
Чтобы разбудить черноволосую уроженку полуострова пришлось потрудиться. Офра старалась изо всех сил, понимая, что каждое потерянное мгновение может стоить кому-нибудь жизни. Только после нескольких хороших пощёчин Морин открыла глаза:
— А? Что?
— Вставай!
— Спать хочу…
— Нельзя спать. Вставай!
— Спать…
Офра сунула кринтийке в рот пару бодрящих орешков.
— Жуй!
Челюсти Морин вяло задвигались. Нехотя и лениво. Но потом её, видимо, пробрало. В глазах появились проблески мыслей.
— Что за мерзость?
— Жуй! Потом запьёшь водой. На вкус дерьмо, зато бодрит, — усмехнулась Офра.
— Дерьмовее не бывает… — скривилась Морин. Что происходит?
— Нас всех опоили за обедом. Кто-то подсыпал сонного зелья.
— Три тысячи болотных демонов!
— Я бегу к прану Гвену предупредить. Ты приходи в себя и давай на подмогу.
Морин кивнула, неуверенно свесила ноги с кровати.
— Дай ещё этой гадости…
— Нельзя. Сердце выскочит.
Офра сунула ей в руки кувшин и бросилась прочь из комнаты. Следовало потропиться.
Выскочив коридор, она с разбегу ударилась лбом в грудь Бриана альт Нарта. Этот пран всегда бесил Офру своим гигантским ростом.
— А чтоб тебя! — Она отскочила, хватаясь за кинжал, но быстро сообразила, что перед ней ещё один союзник, а не враг. — Ты как? — Ещё со времени путешествия в фургоне «братьев Веттурино» они были на «ты», и Офра, узнав, что её спутник — благородный пран, не сочла необходимым что-то менять. — Ты как?
— Какой дрянью меня накормили? — Слегка заплетающимся языком спросил Бриан.
— Всех накормили. Снотворное в чесночный соус насыпали…
— Я так и знал! — Он взмахнул здоровенным кулаком. — Терпеть чеснок не могу!
— Ходить можешь?
— Ты же видишь — могу.
— А драться сможешь?
— Хочешь проверить? — Бриан недобро усмехнулся, схватившись за рукоять шпаги.
— Хочу! Там во дворе закладывают карету. Все спят, а они карету закладывают! ты понял?
— Понял, — кивнул Бриан. — Я во двор. Ох, и попляшут у меня эти ублюдки!
— Беги! А я к прану Гвену…
Она помчалась по лестнице, прыгая через три ступеньки. Орешки подействовали в полной мере, и сейчас Офра сама себе напоминала взведённый механизм арбалета — напряжённая и смертоносная.
Вот и покои прана Гвена. Офра нащёпала мешочек с бодрящими орешками. Если придётся его будить так же, как и Морин, надавать по щекам бывшему главе тайного сыска будет особенно приятно.
Но будить не пришлось.
Сквозь неплотно закрытую дверь пробивался тонкий лучик света и доносился голос. Голос хозяина замка.
Вот и отлично! Меньше времени потратим на всякую ерунду!
Офра толкнула дверь. Ворвалась без стука. Не вполне прилично, но не в такой вечер, как сегодня, помнить о правилах хорошего тона.
Пран Гвен стоял посреди комнаты в дорожной одежде — высокие сапоги, поверх дублета с меховой опушкой короткий плащ. На перевязи — шпага, на поясе — кинжал. Увидев Офру, он удивился и даже слегка испугался, бросил на стол мешочек, который держал в руках. Глухо звякнули монеты.
— Ты здесь откуда? Как?
Но Офра не ответила. Она смотрела на Анне, сидевшую на краешке кресла с высокой спинкой. В руках она держала закутанного в одеяло Бринна. Малыш крепко спал, судя по ровному дыханию.
Вот и сошлась головоломка.
Подняв левую руку, она нацелила пальцы в грудь альт Раста.
— Стоять! Не двигаться! Руки держать на виду! Вы знаете, что у меня в рукаве.
— Стою, стою… — Пран Гвен показал пустые ладони. — Что случилось? Что ты налетела? Обвиняешь меня в чём-то?
— Обвиняю.
— И в чём же?
— Вы усыпили весь замок, а теперь решили похитить ребёнка.
— Какая чушь! Анне укачивала его и заглянула ненадолго ко мне.
— В дорожной одежде? А вы как раз собирались в путь?
— Я в своём замке. Могу делать, что захочу.
— Например, заложить карету и пока все спят…
— Да! У меня есть дела в Кевинале!
— А мальчику вы решили показать соседнюю страну?
— Хотел попрощаться.
— И приказали отравить его мать!
— Что за бред? — Брови альт Раста поползли на лоб.
— Прямо таки и бред? Ваша верная помощница украла у меня порошок миспикеля и подсыпает Реналле.
— Куда?
— Уж не знаю куда. Может в еду, может в питьё.
Пран Гвен сделал попытку дёрнуться.
— Стоять, я сказала!
— Какая помощница? Не понимаю!
— Ну, вот же она, — Офра кивком указала на Анне. — Мне даже не надо устраивать очную ставку или как там у вас в тайном сыске это называется?
— Тварь неблагодарная! — зарычал альт Раст, поворачиваясь к няньке. Ему уже было плевать — всадит Офра в него стрелу или нет. — Как ты могла!
— А что я должна была делать? Или она, или я!
— Ах, ты тварь… — Пран Гвен ссутулился, будто к прыжку приготовился.
— Стоять, я сказала! — прикрикнула Офра.
В это время со двора донеслись неясные крики и звон клинков.
— Что? Что это? — встрепенулся Гвен.
— Это Бриан успокаивает твоих прихвостней, — оскалилась Офра.
— По какому праву⁈
— Согласно полномочиям, полученным от герцогини.
— Какая герцогиня? — Глаза альт Раста налились кровью. — Тупая подстилка! Вертела задом перед Лазалем! Не сегодня, так завтра Вожерон размажут, как коровью лепёшку по дороге.
— Как вы заговорили, пран Гвен…
— Заткнись! Кому ты поверила, дура? Нужно бежать, пока не поздно. Успокой Бриана, остальное сделаю я. Ну? Зачем тебе погибать за Вожеронскую шлюху?
Во дворе грохнул выстрел!
Анне с ребёнком на руках взвизгнула и бросилась к выходу. Врезалась плечом в Офру, которая, как ни старалась, не успела избежать столкновения. Она толкнула няньку прочь от себя, больше думая о том, чтобы не навредить малышу. Заметила, как Гвен альт Раст с улыбкой торжества шагнул вперёд, почувствовала тычок за левое ухо, а потом руки и ноги её перестали слушаться. Убийца упала, как сноп, не понимая — что же произошло? Такому их не учили… Может, это магия какая-то?
— Так-то лучше… — Прорычал Гвен.
Хищным движением, схватил Анне за голову, резко крутанул. Успел подхватить Бринна, выпадающего из её мёртвых рук.
— Спи, малыш, спи… — почти снежностью проговорил альт Раст. — Я же говорил, что чуть-чуть «чернушки» тебе не повредит. Сейчас мы заберём твою маму и уедем далеко-далеко, где не будет самопровозглашённых герцогинь, взбалмошных служанок, сумасшедших метательниц ножей, зверообразных кринтийцев в юбках…
Он положил мальчика на кровать. Наклонился над Офрой.
— Я знаю, что ты видишь меня и слышишь, но пальцем пошевелить не можешь. — Он толкнул носком сапога её левое предплечье. Конечно же, стреломёта не было. Офра просто не успела его прицепить. Но ложь ведь сработала, хотя и ненадолго. — Молодец. Тебе почти удалось обвести меня вокруг пальца. И я благодарен, что ты открыла мне глаза на поступок этой дурищи… — Гвен кивнул на бездыханное тело Анне. — Возомнила себя не пойми кем. Чернавка… Чтобы ты знала, Офра. я не приказывал травить Реналлу. Не мог я такое приказать. Я люблю её больше жизни. Я скорее согласился бы сам проглотить весь твой миспикель, лишь бы ей не досталось. Теперь увезу её подальше, никто мне не сможет помешать. Слышала выстрел? У Бриана аркебузы не было, а у моих людей была. И мы уедем. Никто нам не помешает. А эта дура могла бы прожить остаток дней в достатке. Реналла любила её, как подругу. Так нет же! Ревность! Ты ревновала когда-нибудь, Офра? Я знаю, что ты не можешь отвечать. Просто моргни, если да.
Глава 10Ч. 4
Парализованная убийца слушала его словесный поток и жалела лишь о том, что не зарезала альт Раста сразу, как только вошла. Теперь он её убьет, вне всяких сомнений. Нужно быть последним простофилей, чтобы оставлять живых свидетелей. Она моргнула. Просто, чтобы потянуть время и поддержать разговор.
— Значит, ты меня понимаешь, — кивнул пран Гвен. — Ты наверняка не знала, что эта дурища Анне — законная супруга Ланса альт Грегора. Хотя, в свете последних событий, я уверен, что вдова, но какое это имеет значение? Пусть их неприкаянные души сойдутся в Преисподней и портят посмертие тамошним обитателям, как они умели портить жизнь людям до смерти. Подумать только! Из гостиничной поломойки в благородные праны! И разве она благодарила судьбу за это? Нет… Вздумала ревновать и бороться за своё. как ей казалось, счастье. — Альт Раст вздохнул. — Что-то я разболтался. Стар становлюсь, что ли? Мне жаль, что ты не со мной. После смерти Бардока мне не хватает слуги для щекотливых поручений. Я зарежу тебя твоим же кинжалом. Пусть утром твоя подружка Морин поломает голову над тем, что же здесь произошли…
Он склонился над беспомощной Офрой, вытащил кинжал из ножен на её поясе. Неожиданно выпрямился.
— Я придумал что-то интереснее. Вложу-ка я оружие… Потом конечно. Вложу я его в руку это деревенской дуры. Как тебе мысль? — Гвен зашёлся сухим ядовитым смешком. — По-моему, очень…
Он напрасно повернулся спиной к дверному проёму.
Стремительно, так что мигнули, едва не погаснув, горящие в канделябре свечи, ворвалась Морин. Длинный и тонкий стилет вошёл альт Расту в правое подреберье по самую рукоять. И ещё раз. И ещё…
Пран Гвен скособочился. Застонал. Упал на колени.
Кринтийка отскочила в сторону, держа оружие наизготовку.