– Но ведь поставили же здесь платформы.
– Возможно, это какой-то закрытый полигон.
– Или свалка ядовитых отходов, или еще что. Давай погадаем.
– Чего ты от меня хочешь? – не выдержал Влад. – У тебя новые идеи есть?
– Только старая. На твоей стороне сейчас ночь?
– Как ты догадался?
– Просто у меня день. Определяем по светилу Восток и Запад…
– И промахиваемся на пару тысяч километров. Это тебе не среднерусская возвышенность.
Скепсис бывшего летуна действовал Тихону на нервы, но не согласиться с его доводами было невозможно. Верить в счастливую встречу на гладкой, как мыльный пузырь, планете, мог лишь патологический оптимист. В армию таких не берут.
Тихон обогнул присыпанный квадрат и просканировал почву: источник питания, управляющие элементы, заковыристый блок адресатора, все – на глубине, словно для кого-то было важно, чтоб данное небесное тело сохранило форму идеального шара.
Поразмыслив, Тихон заехал на платформу. Постоял с минуту, ожидая неизвестно каких чудес, и откатил обратно.
Солнце сквозь толщу ядовитой атмосферы казалось враждебным. Ветра не было, и маленькое пегое облачко, висевшее в стороне, не двигалось с места. Что за дождь оно прольет, когда наберет силу? Рассчитана ли броня на такие жидкости?
– Вызываю командование, – без особой надежды пробубнил Влад.
– Видим тебя, сто пятый, – отозвался кто-то.
Эфир наводнили шорохи и пощелкивания. Судя по их интенсивности, где-то рядом объявилась не одна сотня машин.
– Что там у тебя? – нетерпеливо спросил Тихон.
– Держись, сто семнадцатый, к тебе тоже идут, – героически произнес тот же голос.
– Держусь, держусь. Мне не трудно.
От нечего делать он описал широкий круг и замкнул собственную колею.
– Запрашиваю целеуказания, – бодро сказали где-то в мозгу, и тут же, заглушив последний слог, лопнули небеса. Ударная волна врезалась в землю и, подняв клубы пыли, разбежалась огромным кольцом. Платформа переноса выступила из утрамбованной глины и матово блеснула.
Над головой ревели, стремительно снижаясь, семь транспортных кораблей. Опустившись до пяти метров, они сбросили посадочные модули и мгновенно исчезли. Снова раздался грохот, теперь – басовитый и тягучий, как варенье. Воздух долгим хлопком заполнил образовавшиеся пустоты, и отнесенная за периметр пыль потекла обратно к центру.
– Цели отсутствуют, – доложил неизвестно кто неизвестно кому. – Наблюдаю одиночный Т-14, оператор номер сто семнадцать. И это все.
– Разберемся, – в голосе прозвучала уверенность, что «их не проведешь».
Коробки модулей гулко упали и тут же разложились бортами-пандусами. Наружу вывалили полчища таранов – заняли круговую оборону, взяли под контроль малые и средние высоты пустого неба, ощерились тысячами напряженных стволов.
Толково сработали, оценил Тихон. Жалко, что зря.
– Нет никого… Сто семнадцатый, в чем дело?
– Я то же самое хотел спросить. Мне кажется, это не совсем Гринволд.
– Какой Гринволд?! Конкуры где?
– Сто пятый, у тебя врагов не видно? – демонстративно осведомился Тихон.
– Нету, – простодушно ответил Влад. – Наши – есть, танки в основном, а врагов не видал.
– Что там за балаган? – вновь появился в эфире командующий. – У вас тоже никого? Тогда сворачивайтесь. Сто семнадцатый, как самочувствие?
– Великолепно. Если б еще кто объяснил…
Насколько слаженно тараны выгрузились, настолько же сумбурно собирались назад. Каждый пытался заполучить побольше свободного пространства, и места на всех в ангарах не хватало. Машины ерзали, толкались и скрежетали сцепившимися траками. Эфир забурлил грязной бранью. И все это при том, что рядом находилась стационарная платформа в рабочем состоянии.
– Двадцать восемь штук, – сказал командир, перейдя на закрытый канал. – За час до нападения на Гринволд к системе переноса подключилось двадцать восемь неопознанных абонентов. Это те самые станции, которые конкурам удалось вывезти с наших колоний. Мы догадывались, что вас переадресуют, и на Гринволд вы не попадете.
– Надеялись, нас возьмут в плен? А за нами выйти на их логово?
– Ну, допустим, не логово… В общем, да, надеялись. Каждому встроили по маяку. А получилось вон как. Все двадцать восемь – пустышки. В ссылку они вас, что ли, отправили.
– Задумано лихо. Но почему штурмовые отряды прибыли с таким опозданием?
– Ретрансляторы настраивали. Знаешь, куда вас занесло? Обычный сигнал на таком расстоянии рассеивается.
– Я, например, в порядке, – заметил Тихон. – Ничего не рассеялось.
– Ты, да сто пятый, остальные сразу выдернулись. И не просто выдернулись, а с летальным исходом.
– Это как?
– Померли, вот так. Прямо в кабинах, и датчики снять не успели.
Над пустыней появился еще один транспорт, поменьше. Опустившись вместе с посадочной капсулой, он ткнулся в глину двенадцатью телескопическими опорами и стал похож на хищное насекомое.
Из ангара вышло человек тридцать, все – без оружия. За ними тащились четыре нескладных машины, очевидно, мирного назначения. Найдя платформу и аккуратно сметя с нее песок, они принялись за раскопки.
– Нужно выяснить, действительно ли это наши станции, или копии, – любезно пояснил командир.
– В смысле?
– То, что сделано двумя человеческими руками, можно повторить тремя конкурскими. Слишком уж здорово они стали разбираться в нашей технике.
– Только используют ее не по назначению. Проникнув в транспортную систему, можно такого наворотить! А они?.. Шалости какие-то. Кстати, что на Гринволде?
– Подчищают. Если честно, все готовились к худшему.
– А не была ли эта атака приманкой?
– Для чего? Чтоб забросить двадцать восемь машин к черту на рога?
– Мне кажется, это был лишь эксперимент. Они опробовали какую-то новую идею.
– Наша логика здесь не годится. Пускай себе аналитики мозг насилуют.
– Эй, сто семнадцатый! – позвал Влад. – У вас там вечер?
– Да, – ответил Тихон, взглянув на сползающее солнце. – Как догадался?
– Просто у нас светает. Ха-ха. Слушай, меня выдергивать отказываются. Велят забираться в ангар.
– А кто за тебя машину погрузит?
– Еще говорят, что торчать в КБ придется до самой стоянки. Не нравится мне это.
– Ничего не поделаешь, ребята, – печально отозвался командир. – Таких, как вы, только двое, и ваш опыт бесценен. Часов десять-пятнадцать, и вас отпустят.
– Изучать будете? – прошипел Влад. – Мы в микроскоп-то влезем?
– Влезете, – заверил он. – Не бузи, сто пятый. Выбора нет.
Тихона укрепили между двумя балками и с грохотом закрыли железный створ. По крайней мере, без сутолоки, подумал он. Модуль был отнюдь не просторным, но для одного танка места хватало. Снаружи доносился вой бурильной установки – эксперты никак не могли отрыть похищенную станцию. Тихон так редко видел на войне людей – обычных живых людей – но всякий раз, когда они оказывались рядом, он убеждался в их беспомощности.
Решив, что отправление может затянуться надолго, он попробовал войти в интервидение. Усилители принесли в этот сектор галактики не только психоматрицы штурмового отряда, но и довольно качественный сигнал информационной сети.
Новости его не порадовали. Передавали репортажи с Гринволда, называли примерное число жертв – от семисот пятидесяти до восьмисот тысяч. Чьи-то ненайденные браться и сестры… Ладно, не надо об этом.
Тихон пошарил еще и набрел на специальный канал для военных. Был в интервидении и такой: диктор в форме лейтенанта, строгое лицо, скупая мимика.
– …не должно было случиться. Подобное происходило и раньше, однако при нарушении связи между телом и командным блоком операторы непроизвольно отлипали. Правда, следует заметить, что все они имели небольшой стаж и звание сержанта. Возможно, не последнюю роль в этой трагедии сыграл тот факт, что транспортная система подверглась частичной переделке со стороны противника. Экспертам еще предстоит разобраться…
Вертикальная линия разрезала изображение надвое: в левом окне осталась говорящая голова, в правом началась прямая трансляция. Мужчины в серых комбинезонах вели длинный ряд магнитных тележек с одинаковыми ящиками. Контейнеры были накрыты знаменами Конфедерации, и от обилия шелка и бархата возникало ложное ощущение праздника.
Холеный лейтенант продолжать распространяться про бессмертный подвиг и небывалые почести – кажется, трупы собирались доставить в столицу для личного прощания членов Ассамблеи. Тихон перестал слушать, но прогнать из сознания картинку было выше его сил. Не вполне понимая, что делает, он принялся считать гробы. На двадцать втором мысли сбились в кучу. Здравый смысл подсказывал, что ящиков должно остаться всего четыре, но боковое зрение твердило: больше, больше!
Их было двадцать восемь, как раз по количеству перенастроенных станций. Двадцать восемь украденных платформ – двадцать восемь покойников.
– Сто семнадцатый, нас с тобой хоронят! – радостно воскликнул Влад.
– Я вижу. Что скажешь?
– Ну, это просто. Либо списывают внеплановые трупы, либо нас совсем засекретили. Насмерть.
– …Вот они, лучшие из лучших, боль и гордость Конфедерации, – лейтенант запнулся и с видимым усилием проглотил комок. Кроме хорошей дикции он имел бесспорный дар актера. – Живые легенды армии, память о вас останется в веках, – скорбно закончил он.
– Какие мы живые, если в гробах лежим? – возмутился Тихон.
– Помолчи, пожалуйста, – благоговейно произнес Влад. – Не порть впечатления.
Тихон отключился от сети, досматривать церемонию он не хотел принципиально. Однажды его уже хоронили. При зачислении в Школу вербовщики обещали придумать ему правдоподобную смерть, и Тихон не сомневался, что свою работу они выполнили качественно. Скорее всего – утопление. Не воспользоваться близостью озера было бы с их стороны глупо.
И вот опять. Кто лежит в его ящике, кто накрыт его знаменем – какая разница? Его опять хоронят, списывают досье в архив, а где-то в другом месте уже заведено новое, вероятно, с более строгим грифом.