Не будем себя обманывать. Политика в области кино у любого вменяемого государства всегда будет строиться в рамках того, что наговорил Ильич Луначарскому. «Контрреволюционные» только заменят на «политически нетолерантные» — и вперед!
А степень государственного участия в киножизни может быть разной, но не в принципе, а скорее по форме, в рамках сложившейся на момент политической традиции. В гитлеровской Германии неугодных кинематографистов отправляли в концлагерь. В позднем СССР клали фильм на полку. В США, было дело, изгоняли из профессии. И, наконец, общемировая «рыночная» практика — полное и строго персонифицированное отсутствие заказов. Ну, ладно.
Ответом Геббельса Голливуду стали глупые музыкальные фильмы и задирающие ножки полураздетые звезды.
Искусство, естественно, умерло (как водится, за отдельными исключениями). Романтика экспрессионистских «горных фильмов», которыми славилось немецкое кино, и которые Говорухин творчески отразил в своей знаменитой «Вертикали», исчезла, растворилась, канула в пропасть. Один из наиболее значительных мастеров европейского киноискусства, датчанин Карл Теодор Дрейер выразился в те годы образно: «Когда в Германии пришел к власти нынешний режим, он первым делом озаботился тем, чтобы полностью очистить немецкий театр и немецкое кино от неарийского элемента. Когда чистка закончилась, остались одни опилки! В фильмах, которые были сняты после этого, нет ни нерва, ни живой крови: это просто мешки с опилками! Разумеется, о режиссуре и речи быть не могло, поскольку функция режиссера, в соответствии с духом сценария, сводилась к тому, чтобы аккуратно встряхивать мешок, заставляя опилки высыпаться ровной струйкой».
И что же? Пипл хавал. Всем нравилось. В 1938 — начале 1939-го на французском кинорынке Германия занимала второе место после Голливуда.
«Мы собираемся установить систему камуфляжа, чтобы средний француз не замечал, кто на самом деле принимает решения. Так всегда делали англичане. Несомненно одно: я не успокоюсь, пока вся европейская кинопромышленность не будет принадлежать нам» (из дневника Геббельса).
Фильмы антисемитского содержания пользовались в Германии устойчивой популярностью. На них существовал не только постоянный государственный заказ, но и устойчивый национальный спрос[359].
Мы как-то привыкли к сегодняшним добродушным немцам, которые лопают свои колбаски, запивая пивом, веселятся на Октоберфесте, при этим на удивление хорошо играют в футбол и делают исключительно качественные автомобили. Они давным-давно денацифицированы…
При Гитлере немцы были совсем другие — идеалы нацизма глубоко проникли в души и сердца рядовых бюргеров, простых рабочих и крестьян, солдат и офицеров. Роль кино в этом несомненна.
Две самые известные картины из бесконечной серии «Бей жидов, спасай Германию»: «Вечный жид» (реж. Ф. Хипплер) и «Еврей Зюсс» (реж. Ф. Харлэн), — были сняты по заказу отдела пропаганды НСДАП. За съемками «Вечного жида» пристально следил лично фюрер[360].
«Еврей Зюсс» — фильм типа «художественный», история о властителе, ставшем игрушкой в руках злодея-советника. И о том, как над этим злодеем (и над всем его вредным народом) в итоге одерживается решительная победа.
Геббельс в дневнике (8 марта 1941 года) удовлетворенно отмечал, что «Еврей Зюсс» «вызвал уличные демонстрации в Венгрии; действует не хуже, чем политические приемы; это доказательство того, что фильмы могут оказывать нужное влияние и приобщать людей к нашим идеалам».
«Находясь в концлагере Терезин, Курт Геррон (немецкий режиссер-еврей — В. М.) снимает в 1944 году фильм (с ярким названием — „Фюрер дарит евреям город“ — В. М.), призванный убедить Красный Крест и весь мир в том, что Терезин — образцовое исправительное учреждение. Фильм… показывает труд, отдых, игру в футбол и занятия музыкой как повседневную жизнь заключенных концлагеря. Вскоре после окончания съемок Геррона отправляют в газовую камеру в Освенциме, как и почти всех участников фильма, которых на время пощадили, чтобы они могли изобразить свою райскую жизнь в лагере»[361].
«Вечный жид» с СССР под мышкой. Фильм насаждал не только антисемитизм, но и ненависть к нашей стране
В Германии было великое кино и до 1933 года. Лауреат шести «Оскаров» Билли Уайлдер (в Берлине его до этого знали как Самуила Вильдера) мрачно иронизировал: «Те, у кого был талант, уехали в Голливуд еще в двадцатые годы, потому что были востребованы. Они уехали по своей воле. А мы появились там позже, и выбора у нас не было». Сам он приехал Лос-Анджелес без денег, не зная ни слова по-английски, уже после прихода нацистов к власти.
Когда начался исход из немецкого кинематографа, многие разбежались по Европе, кто-то попал в СССР, кто-то — в совсем экзотические Палестину, Кубу, Филиппины. Но центром притяжения стала страна Голливуд. Впрочем, немногим удастся там, подобно Марлен Дитрих, достичь привычного статуса суперзвезды.
…После 1945-го немецкие изгнанники попытаются вернуться домой. Только возвращаться особо уже было и некуда. После войны прежнего великого кино в Германии больше не стало. Нацисты не просто срубили его под корень, они убили сам корень. Отныне выражение «немецкие фильмы» у массового зрителя, увы, лишь вызывало глумливую усмешку. У тех, понятное дело, кто «в курсе».
В курсе, в общем, все — если эвфемизм порно даже открыто обыгрываегся в КВН по Первому каналу.
«Дас ист фантастиш! Йа-йа!»
О войне после 1945 года немцы снимали немного, тема была болезненной. Возьмем наиболее раскрученный из последних немецких фильмов о WWII — «Бункер» (2004). Этот фильм (правильное название — «Закат») известен у нас в основном по бесконечным пародиям и вирусным видео, когда на страстный монолог Гитлера в бункере пред генералами накладываются какие-нибудь актуальные субтитры. Последний известный случай — смог в Москве 2010 года.
— Ну, я надеюсь, Шойгу все потушит.
— Мой фюрер… Шойгу не может ничего сделать. У него нет техники и средств.
После чего следует знаменитый истеричный разнос.
И вроде бы все реалистично и психологически достоверно… Только одно маленькое «но» — в «Бункере» Гитлер предстает не злодеем, а жертвой. Пусть собственных заблуждений, обстоятельств, предательства. Но жертвой, а не злодеем! Плюс и минус на батарейке поменялись местами. К чему это может привести (или уже ведет) — предоставляю читателю догадаться самому.
Глава 4Голливуд в огне
— Нужно взять Кан, чтобы захватить Сен Ло.
— Нужно взять Сен Ло, чтобы захватить Валонь.
— А после Балони — Шербур.
— А после Шербура — Париж.
— А после Парижа — Берлин.
— И домой на большом корабле.
Фильм основан на реальных событиях — высадке союзных войск в Нормандии. Также историческим фактом является принятый в США закон, по которому, если один из братьев погибал, остальные могли быть освобождены, от военной службы, во всяком случае, на опасных участках.[362](Пять «Оскаров» — в том числе за режиссуру, два «Золотых глобуса» — в том числе за лучший фильм).
Киноляпы[363]. Самый известный — когда американские пехотинцы отступают через мост, на пару секунд в кадре появляется человек в белой футболке и джинсах, с интересом наблюдающий за происходящим. Сам я не раз видел этот кадр в интернете, а вот на последнем лицензионном ДВД уже не разглядел. Значит — таки вырезали.
Оставшись без боеприпасов, американские парни начинают кидать в немцев минометные мины. Яркий образ! Но когда один из героев поворачивается, на поясе видны гранаты. Забыл?
Рядовой Райан в старости, стоя на воинском кладбище (непременно на фоне развевающегося звездно-полосатого флага) вспоминает высадку в Нормандии. Но он ее не мог видеть! По сюжету он был парашютистом, и его выбросили за линией фронта. Ну и так далее…
В интернете приведено более 150 всякого рода несоответствий, которые обнаружили въедливые любители кино[364].
Ошибки. В данном случае сознательные, чтобы покрасивее было. В основу сценария положена история четырех братьев Ниланд (о ней я упоминал выше). Считалось, что трое из них погибли. Все четверо братьев служили в армии во время войны на разных театрах боевых действий. Но их мать не была вдовой (как в фильме), и не получала трех похоронок в один день.
А главное, не существовало в природе никакой спецгруппы по поиску и эвакуации ее единственного уцелевшего сына — того самого, который послужил прототипом рядового Райана. Никто в армии США никогда не собирался рисковать жизнями солдат дабы утешать старушек-матерей и благородно, как в кино, спасать последних из братьев. Сержант Фредерик Ниланд был заброшен на парашюте на территорию Франции, а потом по мере возможности просто отправлен назад в Англию и далее — в США.
Позднее выяснилось, что его брат Эдвард не погиб, как считали, а попал в японский плен. Почти через год его освободили, и он тоже вернулся домой.
Мифология. Фильм разбивается на две неравные части. 20 минут потрясающей по динамизму и жестокости сцены на пляже «Омаха» в «день Д». Нанизанные на очереди немецких пулеметов простые американские парни в хаки и касках, кровь, грязь, ад войны… Есть эти 20 минут — и остальные два с половиной часа, в течение которых спецгруппа Тома Хэнкса не спеша отлавливает рядового Райана.