й пилотка, у Егорова — брюки. Одна из пуль расщепила древко знамени.
Но они выполнили задание, и именно этот стяг стал Знаменем Победы. Указ Президента:
1. Знаменем Победы является штурмовой флаг 150-й ордена Кутузова II степени Идрицкой стрелковой дивизии, водруженный 1 мая 1945 года на здании Рейхстага в городе Берлине.
2. Знамя Победы являете я официальным символом победы советского народа и его Вооруженных Сил над фашистской Германией в Великой Отечественной войне 1941–1941 годов, государственной реликвией России.
3. Знамя Победы находится на вечном хранении в условиях, обеспечивающих его сохранность и доступность для обозрения… Президент Российской Федерации В. Путин. 7 мая 2007 года.
Михаилу Егорову (1923–1975) и Мелитону Кантарии (1920–1993) звание Героев Советского Союза дали через год после окончания войны, 8 мая 1946 года. Два года Егоров с Кантарией по заданию командования колесили по стране и рассказывали о своем подвиге. Кантария, когда его в тысячный раз спрашивали про водружение флага, отвечал: «Лифт подали, мы сели и подняли знамя на крышу». А после была жизнь… Которую, вопреки нелепым слухам, оба прожили достойно. Лейтенант Берест тоже остался во всех документах и энциклопедиях, но в легенду не попал. История — место тесное
Сам бой на этом не закончился Почти два дня развевалось знамя над зданием, в котором по-прежнему рвались гранаты и стучали автоматные очереди.
К тому времени над Рейхстагом уже было много красных флагов. Здание, в сущности, не такое большое — метров сто длиной, три этажа, включая цокольный, по фронтону, купол. Очевидцы-артиллеристы вспоминали, что по мере продвижения пехоты фасад постепенно окрашивался в красный цвет. Из каждого окна очередного захваченного «депутатского кабинета» — обязательно появлялось что-то красное — флаг, флажок, кусок материи.
То, что знамя над Рейхстагом было не одно, то, что их было много, ломает стереотип: стоит мрачное фашистское здание, и над ним развевается алый стяг. Впрочем, зря думаете, что во времена СССР, где, и правда, любили все зарегламентировать, это скрывали, Равно как скрывали имя третьего героя — лейтенанта Береста. А вот и нет.
Самая что ни на есть официальная «История Второй мировой войны 1939–1945», официоз из официозов, брежневский 1979 год:
«Рано утром 1 мая на фронтоне Рейхстага, у скульптурной группы, уже развевалось Красное знамя… Его водрузили разведчики М. А. Егоров и М. В. Кантария во главе с заместителем командира батальона по политической части лейтенантом А. П. Берестом при поддержке автоматчиков роты И. Я Сьянова. Это Знамя символически воплотило в себе все знамена и флаги, которые в ходе самых ожесточенных боев были водружены группами капитана В. Н. Макова, лейтенанта Р. Кошкарбаева, майора М. М. Бондаря и многими другими воинами.
От главного входа Рейхстага и до крыши их героический путь был отмечен красными знаменами, флагами и флажками, как бы слившимися теперь в единое Знамя Победы»[368].
Все вроде сказано, но раз за разом пресса преподносит это как сенсацию. «Егоров и Кантария были не первыми» — «АиФ». «…водрузивший знамя над Рейхстагом. Раньше Егорова и Кантария» — моя любимая «Комсомолка». «Человек, поднявшим знамя над Рейхстагом, до сих пор не значится среди героев» — «Российская газета». Ну и так далее. Журналистов можно понять — волка ноги кормят, без броских заголовков газету не продать.
Но если год за годом такие материалы воспринимаются как откровение — это вопрос уже к читателям.
Для нас же важно то, о чем мы говорили уже много раз, — героев было очень много, куда больше, чем того требует пропагандистский миф.
Перед Рейхстагом наших обстреливали и контратаковали с флангов — тут трудно понять, каково было реальное соотношение сил. Уточню сразу: трудно понять во сколько раз немцев было больше. В это невозможно сегодня поверить, но и в самом Рейхстаге атакующих оказалось намного меньше, чем обороняющихся. Защищал бездействующую «цитадель нацистской демократии» сводный батальон эсэсовцев, а также ряд подразделений авиационных и зенитных частей. Плюс 300 курсантов моряков.
Всего — более 1000 человек. Они были разделены на боевые группы по 20–35 человек, которые, свободно ориентировались внутри здания, изучили каждый выступ, каждую нишу и статую — любое укрытие.
Скажу больше: то, что брал Рейхстаг целый укомплектованный стрелковый полк — сильное преувеличение. После боев за Берлин 756-й полк Зинченко был потрепан изряднейше. Когда КП переместился внутрь здания, подсчитали силы. В батальоне Неустроева оставалось около 250 человек, в двух ротах батальона Клименкова — около 120, в батальоне Давыдова — 200, в батальоне Самсонова — 100[369].
Получалось прямо по-суворовски: наших, штурмующих, считай на треть меньше, чем осажденных. Это раз.
И два… Вон даже в Госдуме, где все аккуратно разлиновано, пронумеровано, и каждый готов подсказать, как найти нужный кабинет, — половина посетителей, идя ко мне, умудряется запутаться и просит себе провожатых.
Михай I Гогенцоллерн Зигмаринген (р. 1921)
Король Румынии (1927–1930 и 1940–1947)
Единственный немец, удостоенный ордена Победы. И единственный из кавалеров этого высшего ордена Великой Отечественной, кто ныне жив и здравствует.
Высший военный орден был присвоен ему со сложной формулировкой: «За мужественный акт решительного поворота политики Румынии в сторону разрыва с гитлеровской Германией и союза с Объединенными Нациями в момент, когда еще не определилось ясно поражение Германии». Формулировочка, в общем, отражает ту путаницу, которая тогда творилась в Румынии. Отпрыск швабской ветви Гогенцоллернов Михай умудрился дважды побывать королем. При нем Румыния вступила в войну против СССР и при нем же, в 1944-м, объявила войну Германии. Причем действительно воевала, а не только растворила ворота перед Красной Армией.
С коммунистами Михай не ужился (убежал от них на спортивном самолете, который ему подарил Сталин), осел в Швейцарии, хотя до сих пор старый экс-монарх сохраняет гипотетические права на румынский трон. В первые годы эмиграции его поддерживало (в том числе и материально) увлечение авиацией: экс король… подрабатывал пилотом. Сейчас он состоятельный человек: румынское правительство выкупило его наследственную недвижимость за 30 млн евро. На юбилей Победы Михай приезжает в Москву — был и в 2010 году. Для своих 89 лет выглядел отлично
Наши солдаты Рейхстага — этого вычурного здания, построенного по образцам итальянского возрождения в XIX веке, не знали вовсе. Что за дверью, можно было узнать, только ее открыв. Люк на крышу — чтобы поднять Знамя Победы — и тот нашли чисто случайно. Все это было против наших.
Но было и «за». «За» наших было то, что каждый из них понимал: этот бой — последний. Русский долго запрягал, но остановить неукротимый вал рвущихся к победе войной было не под силу никому. И еще — «за» было то, что наши солдаты просто лучше воевали. Да, господа эсэсовцы, это вам не детей и женщин в газовые камеры заталкивать. На штурм шел русский Ваня из пехоты, прошедший кровь, огонь и воду.
Медные трубы ему пройти еще предстояло — счет до Победы шел уже на часы.
Чуть ниже я скажу про соотношение потерь в том бою. Но сразу предупреждаю: представление о том, что людей в Рейхстаге не щадили, как и всю войну, устилали трупами коридоры, чтобы пронести первыми красный отрез материала — оно не просто неправильное. Это зловредный махровый миф.
Было ответственное задание командования, его выполнили. Эту миссию выполнили профессионалы войны, которые умели и пулям не кланяться, и под пули сдуру не лезть.
Вот что рассказывал боец 3-й роты Иван Майоров:
«В Рейхстаге было до 500 комнат, множество коридоров, лестниц, различных малых залов. Их расположения мы практически не знали. От беспрерывной автоматной и пулеметной стрельбы, разрывов гранат и фаустпатронов в здании поднимались такой дым и пыль от штукатурки, что, перемешиваясь, они заслоняли все, висели в комнатах непроглядной пеленой — ничего не видно, как в потемках.
Когда наша 3-я рота очищала здание, я увлекся преследованием фашистов и не заметил, как оказался… на балконе зала заседаний. Из другой двери ко мне бросились четыре фашиста. Спрятаться негде… Вот и вынужден был прыгнуть прямо вниз, в зал заседаний. Приземлился — ничего! И уже оттуда открыл прицельный огонь по врагу».
Не думаю, что мои слова в этом контексте прозвучат цинично, но совершенно необходимо выпустить компьютерную игру «Штурм Рейхстага». Все DООМы и стрелялки вместе взятые будут отдыхать.
Идею разработчикам — а лучшие все равно пока еще наши — дарю.
Давайте-ка, ребята-программисты, покажите фашистским гадам!
С этажей немцев выбили, они оказались заблокированными в подвале и запросили переговоры. Требовали, чтобы с нашей стороны был офицер в чине не ниже полковника. Лейтенант Алексей Берест оттерся от гари, побрился, получил инструкции, но вот с полковничьей формой вышла задержка. Выручили танкисты — у них нашлась кожаная куртка на его богатырскую фигуру и соответствующие брюки. Прикрепили к куртке наживую погоны, — и получился молодой полковник-гигант.
Впереди шел боец с белым флажком, подсвечиваемым карманным фонариком. Вслед за ним — Берест. Навстречу снизу вышла немецкая делегация.
— Я слушаю вас, господин полковник, — сухо начал Берест. — Докладывайте, зачем приглашали нас на переговоры.
Немца передернуло от этого «докладывайте», но он собрался и доложил: немцы оставят Рейхстаг, если их выпустят в сторону Бранденбургских ворот. Обычно невозмутимый лейтенант (а временно — полковник) артистично взорвался: