– Мне кажется, – сказал Кейвор, – что Солнце все время было справа.
– А мне кажется, что при каждом прыжке моя тень падала вперед.
Мы посмотрели вопросительно друг на друга.
Дно кратера приняло в наших глазах громадные размеры, чащи кустарника казались мне непроходимыми.
– Какое безрассудство!
– Очевидно, нам надо найти наш шар, – сказал Кейвор, – найти как можно скорей. Солнце печет все сильней. Мы давно уже изнемогли бы от жары, если бы воздух не был так сух. К тому же я проголодался.
Я посмотрел на него с удивлением. Об этом я не подумал, но после его слов сразу почувствовал волчий аппетит.
– Да, и я тоже проголодался.
Кейвор решительно встал.
– Нам надо найти шар.
Стараясь держаться спокойнее, мы всматривались в бесконечные каменные гряды, в чащи на дне кратера, молча, каждый про себя взвешивая шансы найти наш шар, прежде чем нас обессилят зной и голод.
– Он находится не дальше пятидесяти ярдов отсюда, – сказал Кейвор несколько нерешительно.
– Единственный способ, – согласился я, – не торопясь, начать поиски. О, если бы эти проклятые колючки росли не так быстро!
– Вполне разделяю ваше желание, – сказал Кейвор. – Но ведь шар наш остался в снежном сугробе.
Я огляделся по сторонам, тщетно надеясь узнать какой-нибудь бугор или кактус вблизи нашего шара. Но везде было одно и то же: стремящиеся кверху заросли, раздувающиеся грибы, тающие и постоянно меняющие очертания снежные сугробы. Солнце палило нестерпимо; мы слабели от голода, и это еще более увеличивало затруднительность нашего положения. И в тот момент, когда мы стояли так, смущенные и растерянные, мы вдруг услышали странный звук, не похожий ни на шелест растений, ни на свист ветра, ни на наши шаги.
«Бум… Бум… Бум…»
Звук исходил из-под наших ног, из-под почвы. Казалось, что мы ощущаем его не только ушами, но и ногами. Он отдавался глухим отдаленным гулом. Странный, необъяснимый звук, не связанный ни с чем окружающим. Густой, медленный и мерный, как удары гигантского погребального колокола:
«Бум… Бум… Бум…»
Звук, напоминавший о церквах, о ночном гуле многолюдного города, об ожидании и бодрствовании, о размеренном порядке, таинственно разносился по фантастической пустыне. Ничего не изменилось в окружающем пейзаже: однообразные заросли и кактусы колыхались от ветра, до самого горизонта на темном куполе неба палило солнце, но загадочный звук трепетал в воздухе как предостережение или угроза:
«Бум… Бум… Бум…»
Мы тихо спрашивали друг друга:
– Как будто колокол?
– Похоже на колокол.
– Что это такое?
– Что это может быть?
– Считайте, – сказал Кейвор, но опоздал, так как удары прекратились.
Тишина, ритмический беспорядок тишины тоже казался нам странным. Действительно ли мы слышали таинственный звон?
Я почувствовал прикосновение руки Кейвора к моему плечу. Он говорил вполголоса, как бы боясь кого-то разбудить:
– Будем держаться вместе и искать наш шар. Нам надо вернуться к шару. Мне непонятны эти загадочные звуки.
– Куда же мы пойдем?
Он колебался. Мы почувствовали присутствие каких-то неведомых существ. Что это за существа? Где они живут? Не является ли окружающая нас пустыня, то мерзлая, то опаленная, только оболочкой какого-нибудь подлунного мира? А если так, то каков этот мир? Каких обитателей может он изрыгнуть на нас?
И вдруг, пронизывая тишину, раздался громовой удар, звон и скрежет, как будто распахнулись громадные металлические ворота.
Мы замедлили шаги, потом остановились в изумлении. Кейвор тихо подошел ко мне.
– Не понимаю, – прошептал он мне над самым ухом. Он неопределенно махнул рукой в небо – смутное выражение еще более смутных мыслей. – Надо найти убежище. На случай, если…
Я осмотрелся кругом и кивнул в знак согласия.
Мы пустились на поиски шара, двигаясь тихо, с преувеличенной осторожностью, стараясь производить как можно меньше шума. Мы направились к ближайшим зарослям, но раздавшийся снова звон, похожий на удар молота по котлу, заставил нас ускорить шаги.
– Надо пробираться ползком, – прошептал Кейвор.
Нижние листья колючих растений, затененные свежей верхней листвой, начали уже вянуть и свертываться, так что мы сравнительно легко могли пробираться между утолщающимися стеблями. На уши, лицо или руки мы уже не обращали внимания. В середине чащи я остановился и тревожно уставился в лицо Кейвора.
– Подземные, – прошептал он, – там, внизу…
– Но они могут выйти наружу.
– Нам надо найти наш шар.
– Да, но как его найти?
– Надо ползать, пока мы не наткнемся на него.
– А если не наткнемся?
– Будем прятаться. Посмотрим, что это за существа.
– Мы будем держаться вместе, – сказал я.
Кейвор задумался.
– Какой путь нам избрать?
– Надо идти наудачу.
Мы осмотрелись и поползли через заросли, стараясь двигаться по кругу, останавливаясь перед каждым грибом, при каждом звуке, думая только о шаре, который мы так легкомысленно покинули. Иногда из-под почвы под нами слышались удары, звон, странные, необъяснимые механические звуки; затем мы слышали слабый треск и гул, доносившийся к нам через воздух. Мы боялись взобраться на возвышение, чтобы взглянуть на кратер. Долгое время мы не замечали никаких признаков присутствия существ, о наличии которых свидетельствовали эти настойчивые частые звуки. Если бы не мучительное чувство голода и жажды, то наше ползание походило бы на яркое сновидение. Так все это было нереально. Единственным намеком на реальность были эти таинственные звуки.
Представьте себя в нашем положении! Кругом нас безмолвная чаща, колючие листья вверху, под нашими руками и коленями ползучие яркие лишаи, выпирающие в быстром росте, как ковер, надуваемый снизу ветром. Иногда исполинские грибы, как пузыри, надутые солнцем, лопались и обдавали нас пылью своих спор. Все новые, невиданные растительные формы с яркой окраской. Даже клеточки, образующие эти растения, были величиной с мой большой палец и напоминали цветные стеклянные бусы. Все это озарялось ярким блеском солнца и отчетливо вырисовывалось на темно-синем небе, где, несмотря на солнечный свет, сверкали еще немногие звезды. Странно! Даже камни были необычайны по форме и строению. Все было странно, даже наше самочувствие: каждое движение заканчивалось чем-нибудь неожиданным. Дыхание застревало в горле, кровь пульсировала в ушах: тук, тук, тук, тук…
И порой доносились откуда-то глухой шум, удары молота, звон, грохот машин и мычание огромных зверей.
Глава XIПастбища лунных коров
Так мы, два несчастных земных отщепенца, заблудившиеся в лунных джунглях, ползли в страхе перед доносившимися до нас странными звуками. Ползли мы так довольно долго, прежде чем увидели селенита и лунную корову, хотя рев и мычание доносились до нас все ясней и ясней. Мы ползли через каменистые овраги, через снежные сугробы, по грибам, лопавшимся под нами пузырями и выпускавшим из себя водянистую жидкость, ползли как бы по мостовой из дождевиков, сквозь колючие заросли и тщетно высматривали покинутый нами шар. Звуки, издаваемые лунными коровами, походили то на мычание, то на яростное завывание, то на животный рев, как будто эти невидимые существа искали корм и ревели.
В первый раз они промелькнули так далеко, что мы не смогли разглядеть их, хотя и испугались. Кейвор полз впереди и первый заметил их близость. Он замер и подал мне знак не шевелиться.
Треск и шум в чаще показывали, что они приближаются. Пока мы сидели на корточках, прислушиваясь и стараясь определить их местонахождение, страшное мычание раздалось позади нас, верхушки зарослей закачались, и мы почувствовали чье-то горячее и влажное дыхание. Обернувшись, мы увидели среди качавшихся стеблей лоснившиеся бока лунной коровы и ее огромную выгнутую спину, выделявшуюся на фоне неба.
Конечно, мне трудно сказать, что именно я увидел в ту минуту, так как первые мои впечатления были дополнены потом последующими наблюдениями. Прежде всего меня поразили огромные размеры животного: в окружности его туловище имело не менее восьмидесяти, а в длину не менее двухсот футов. Бока его поднимались и опадали от тяжелого дыхания. Я заметил, что его исполинское рыхлое тело почти лежало на грунте и что кожа у него была морщинистая, в складках, белая, темная только на спине. Ног его я не заметил. Мне кажется, что мы увидели только профиль его, с почти лишенной мозгов головой, с тонкой шеей, мокрым, всепожирающим ртом, маленькими ноздрями и закрытыми глазами (лунные коровы всегда закрывают глаза от солнечного света). Мы мельком увидели и красную пасть, когда чудовище разинуло рот, чтобы зареветь и замычать, почувствовали даже его дыхание. Затем чудовище опрокинулось на бок, как судно, которое волокут по отмели, подобрало складки кожи и проползло мимо нас, проложив просеку среди чащи и скрывшись в зарослях. Скоро показалось другое такое же чудовище подальше, третье – еще дальше, и наконец появился селенит – очевидно, пастух, гнавший эти громадные туши на пастбище. В испуге я судорожно ухватился за ногу Кейвора. Мы замерли и долго смотрели вслед селениту.
В сравнении с лунными коровами он казался муравьем, пигмеем не более пяти футов ростом. На нем была одежда из какой-то кожи, так что все тело его было закрыто, но тогда мы об этом еще не знали. Селенит представлял собой крепкое насекомоподобное существо с длинными бичеобразными щупальцами и рогом на цилиндрическом туловище. Голова была скрыта под огромным, утыканным остриями шлемом.
Впоследствии мы узнали, что селениты пользовались этими остриями для наказания упрямых лунных коров. Два темных стекловидных наглазника сбоку придавали птичий вид металлическому аппарату на его лице. Рук не было видно, и селенит передвигался на коротких ногах, которые, хотя и были обернуты во что-то теплое, показались нам очень жидкими: слишком короткие бедра, длинные голени и маленькие ступни.