Августа попросили надеть килт… ему оставили место возле меня… Скотт загодя припас таблетки… Августу насыпалось несколько сообщений, и они не слишком-то ему понравились… на веранде все было готово для беседы наедине… И вот он предложил мне руку и сердце. Насчет руки – это да, а вот насчет сердца сомневаюсь. Морда уж больно кислая.
– Август, тебя что, вынудили на это предложение?
Он с горечью рассмеялся:
– Делла, я вынудил себя сам.
– Просто весь вечер выстроен так, что я подозреваю подставу и интригу Скотта.
– Мне наплевать на его интриги.
– А мне показалось, он решил одним выстрелом двух зайцев убить. Потому что Татьяна и Лео не выглядят, мягко говоря, влюбленными. Судя по тому, что нам прислали подходящую одежду – нас планировали как запасной вариант, если эта парочка с задачей не справится. Ну и Скотта весьма беспокоило, что эльдорадское семейство проявляет ко мне повышенный интерес.
– Маманька – да, там расчет и жадность. Мария – ей подружка нужна. С Вальдесом история совершенно другая.
– Я думаю, что ко мне он клеился из-за тебя.
– Нет. Это разные задачи. Ему не нужно флиртовать с тобой, чтобы привлечь мое внимание, у него достаточно других выходов. Делла, меня этой историей накручивают уже месяц. Готов биться на пари, Скотта накрутили еще сильнее. Накрутил тот, кто умеет эксплуатировать человеческие страсти, но не очень хорошо их идентифицирует. Он и прислал мне то сообщение от твоего имени.
– Ох! Очередной властелин сетей и поддельщик чипов.
– Брось. Джет Ашен. У него легальный допуск.
Я удивилась. А потом подумала – да, Джет мог. И действительно, больше некому.
– У Энрике есть к тебе чувства, но это не похоть. Чувства чистые, стесняться нечего. Я пока не готов с уверенностью говорить, что это. Но тебе в его обществе нечего опасаться. Интриги Скотта меня не волнуют. Идея с помолвкой дурацкая, и Татьяна с Лео задачу провалили, но это не имеет значения. Потому что у задачи есть второе решение, его-то я и использую. Оно надежней.
– И зачем тогда приготовлен уголок на веранде?
– Затем, что на тебе – платье, в котором ты точно замерзнешь. Это простая забота. Скотт знает, что ты часто выходишь на воздух. С кем – неважно. Ты могла выйти с Валери, с Мэгги и братом – там, кстати, еще два сложенных стула за баром были, и запасные бокалы я успел разглядеть, – с Марией или со мной. Не имеет значения. Уголок приготовили потому, что ты вышла бы точно.
– И зачем, по-твоему, Памела подарила мне это платье?
– Спроси у нее. Да хоть ни за чем! Бывают же у нее просто капризы.
– А тебя в килте попросили прийти, чтоб пустить пыль в глаза эльдорадцам. Ну да. При том, что ни Скотт, ни Лео наряжаться не стали.
Август пожал плечами и повторил:
– Делла, это не имеет значения. Потому что я уже наломал дров. Хочешь знать, что такое слон в посудной лавке? Вот это я в настроении изящно пошутить.
– Интересная версия.
– Истинная. Делла, я устал. Смертельно устал. Я пришел, увидел тебя, такую свежую, нарядную… и привычно язвительную. И разозлился. Вот это – правда. Я просто разозлился. И решил немного отомстить тебе. Тоже пошутить. Как-нибудь красиво. Чтоб всем было смешно, а тебе неловко. Так, как обычно от твоих насмешек чувствую себя я. Я отмалчиваюсь, а ты остроумная. Ты сохранила бы лицо и отшутилась бы в ответ. Вот я и подумал: отлично, я знаю, что сделаю. Шутка в шотландском стиле. Почти розыгрыш. Выходка с пледом и проносом на руках через порог – это часть шотландского свадебного обряда. Древнего. Но в нашей семье он практикуется до сих пор. Почему я решил так? А потому что ты пошутила – мол, вышла бы замуж, если бы я предложил. Я решил, будет очень остроумно ответить тебе в том же духе. Ну да. – Он ссутулился. – Я понял, что натворил, уже когда вошел в гостиную. Я-то хотел просто внести тебя в комнату и поставить. И отойти. Тут ввалились бы гости, ты бы стояла в пледе и с растерянным видом. А я загадочно улыбался бы. И думайте все, что хотите. А получилось так, что люди там уже были. Я их не слышал с веранды. Если бы ты возмущалась, со смехом или без, было бы еще нормально. А ты сидела у меня на руках тихо, как ребенок. И ждала, что я сделаю. Поставить тебя на пол было нельзя, выглядело бы так, словно мы смутились, как застигнутые в темной комнате школьники. Я машинально сделал несколько шагов – и пошел дальше, потому что останавливаться было поздно. Я не ожидал, что будет так. Мне надо было подумать о последствиях, а мне совершенно не хотелось думать, а хотелось веселиться. Довеселился. У меня просто мозги отключились, я только на улице понял, что натворил.
– Да ничего особенного, шутка как шутка.
– Делла! Твоей репутации больше нет, пойми! Причем в тех кругах, где тебе она необходима! Ты позволила мне унести тебя посреди ужина. Ты либо дура, либо женщина без моральных устоев. Потому что вот такие сцены возможны в публичном доме, но никак не на званом ужине! Да, у нас нет запретов на добрачные отношения, но есть запрет на то, чтобы выставлять их напоказ! А на ужине к тому же присутствовали совершенно посторонние для нас люди! Делла, я очень тебя прошу: прими мое предложение. Иначе я никогда себя не прощу.
– Ты хорошо подумал?
– Хорошо.
– А каким, прости, местом ты подумал?
Он криво усмехнулся:
– Понимаю. Головой. Правда, она у меня болит. Делла, если ты завтра выйдешь к завтраку без помолвочного кольца – тебя к обеду попросят оставить Пиблс. Вежливо и с обещанием оказывать помощь в будущем. Но тайно. Потому что сегодня случился большой позор. Вся семья отлично понимает, кто виноват, и мне, конечно, выволочку устроят, но – отыграются на тебе.
– Не говори глупостей.
– Там была Татьяна ван ден Берг! Чемпион по скорости распространения светских новостей. Не беспокойся, ролик со сценой, где я проношу тебя на руках через гостиную, попал в Сеть раньше, чем мы пришли сюда.
Да уж… Это он еще мягко выразился. Татьяна не просто чемпион. Это информационное оружие массового поражения. К утру вся светская тусовка будет в курсе мельчайших подробностей.
– Маленький щенок, если нести его на руках, старается обнять тебя лапками и уткнуться мордочкой в шею, – внезапно с горечью сказал Август. – Он прижимается к твоей груди, закрывает глазки и сопит, его дыхание щекочет твою кожу, а ты чувствуешь, что несешь крохотное беззащитное существо, которое доверило тебе свою жизнь. Ты ироничная, ты язвительная, ты постоянно подтруниваешь надо мной. Только это маска. Я много раз видел тебя настоящей. Ты беззащитна, как тот щенок. И точно так же обнимаешь меня лапками, утыкаешься мордочкой в шею и закрываешь глазки. Доверяя мне свою жизнь. А я тебя подставил. Я нес тебя и понимал, что совершил самую страшную ошибку в своей жизни. Я убил все, чем дорожил. В одну секунду. Делла, я не знаю, как мне жить дальше. А ты отказываешься от моей помощи.
Я откровенно застонала. Потом открыла наладонник и написала Санте, чтобы она принесла мне какую-нибудь одежду в старую комнату. На веранде, глядя в потемневшие глаза Августа, я чувствовала себя приятно полуобнаженной. Сейчас, когда у него разворачивалась истерика, мне казалось, что я голая.
Он напряженно следил за мной. Я пояснила, что хочу переодеться. Вроде расслабился. Черт, он сейчас невменяемый. А меня абсолютно не тянет давать какие-то обещания, лишь бы он заткнулся и успокоился.
– Ты слушать способен?
– Можешь не говорить. Я понял. Я настолько неприятен тебе, что даже угроза потери репутации для тебя не так страшна, как…
– Идиот! Мы женаты!
Август смешно моргнул. В иной ситуации я, может, и посмеялась бы.
– Какая, на хрен, потеря репутации?! Нам достаточно открыть личный раздел в досье! Август, ты забыл, что ли, как мы регистрировали индейский брак? Забыл?
– Делла, но он же фиктивный!
– И кто об этом знает? Что, кто-то под одеяло к нам заглядывал? Август, опомнись. Мы с тобой сколько раз спали в одной кровати? Причем в этом же доме? Да пусть прислугу спросят! Ну да, ты приводил сюда свою куклу. И что? Мы вообще живые или как? Имеем право, например, поссориться? Да-да. Мы поссорились, ты пошел налево, я туда же, друг дружке носы утерли и на этой почве помирились. В романтической обстановке императорского дворца в Пекине – чего бы не помириться? Потом ты поехал искать Скотти, а я – домой. А сегодня… да соскучились мы друг по другу, так соскучились, что все приличия нам побоку, вот и все! И твоя шутка вовсе не шутка, а демонстрация. Да-да! Ты всей семье показал, что наш брак из фиктивного превратился в актуальный. Ну, чтоб слова не тратить, использовал символику. И пусть кто-нибудь попробует доказать, что это не так!
– Да никто доказывать не будет! Это нам придется доказывать…
– Август, не пойму, что с тобой стало. Понимаю, что ты еще не протрезвел, тебя внезапно пробило сначала на нежность, потом на страх потери. Бывает. Но с какой стати ты вдруг забыл азы психологии? Вот эта спешная помолвка, да еще с использованием мужского кольца, то есть явно все на скорую руку, – она выглядит как попытка спасти положение. Отчаянная попытка. Все поймут: если мы так задергались, то явно совершили нечто непристойное. А если мы завтра выйдем к завтраку как ни в чем не бывало, мило улыбаясь друг дружке и всему миру, невинно хлопая глазками, – люди задумаются. Можно еще в разговоре за столом что-нибудь этакое обронить, чтоб напомнить: а у нас зарегистрированные отношения. Ты пойми: нам не нужно совершать лишних телодвижений. На Саттанге были и твои родственники, и мои. Все отлично помнят, что мы с тобой провели три чертовых ночи в шатре посреди поля. Можешь даже выдумать какую-нибудь историю. Например, что Патрик якобы приглядел себе невесту, и ты мечтаешь ему отомстить за нашу свадьбу. Он тебя женил по-индейски, а ты его женишь по-шотландски. И попросишь родню вспомнить все-все обычаи. Вроде мальчишника, после которого жениха находят голым, привязанным к дереву и чем-нибудь вымазанным. Или таскания корзины с камнями вокруг деревни. Деревни нет, есть Пиблс – о-о, отлично, пусть таскает по периметру. Отличная месть за охоту, рыбалку и дерево, которое ты рубил для праздничного костра!