– Садись за планшет, – кивнула она.
Она принялась писать лаконичные фразы и, развернув планшет, показывала написанное: «Вдруг здесь везде отличная слышимость? Пиши мне самое важное. Я тебе говорила, что яхта подозрительная? А ты не верил!!!!!!!» – восклицательные знаки заняли полстроки: Лукреция нарочно долго не отпускала клавишу.
– Куда ты подевал билеты? Выкинул? Ты всегда всё выбрасываешь! – заявила она вслух.
– Нет, дорогая, я всего лишь куда-то их переложил. Я подумал, зачем они нам, если мы перепутали судно? – профессор решил, что эту часть разгоравшейся перепалки вполне позволительно произнести, а не писать.
– Не мы, а ты перепутал корабль! – огрызнулась Лукреция и решительно рванула планшет к себе. Всё, что она приготовилась сказать, лучше пусть пройдёт мимо случайных ушей. Ей сразу не понравились порядки на корабле. Теперь команда устроит ещё и оргию с женщиной, за которую капитану всучили семьдесят зелёных. Она застучала по клавишам:
«Каким образом кафедра оплатит нам проезд на частной яхте вместо судна академии? Может, здесь выдадут новые билеты и на них будет написано: «Не корысти ради, но из милости согласились мы, капитан, доставить двух придур… нет, одного учёного придурка и с ним приличную даму в Буэнос-Айрес»? Ладно. Я, так и быть, прощаю твою вечную рассеянность. Но пообещай, что в этот раз будешь меня слушаться!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!»
Торжествующий взгляд Лукреции поверх планшета завершил поток её мыслей. Восклицательные знаки резво выстроились в длинную шеренгу.
Профессор Свенсен, известный в научных кругах авторитетный медик, с готовностью кивнул в ответ.
Привычная игра в «кто из нас главнее» длилась тридцать лет и хоть и не вылилась в официальный брак, но и не наскучила этой паре, судя по тому, что мисс Лукреция играла в неё до сих пор.
Впрочем, Фредерик Свенсен ценил свою подругу за другие качества: годы не смогли погасить деловую хватку, энергию и кураж, который обожала эта дама. Скука профессору не грозила. Если быть точным, то и корабль они перепутали потому, что Лу решила прогуляться в марине среди роскошных яхт в новом костюме и с причёской. Они ушли далеко от нужного причала и, безнадёжно опаздывая, вскочили на дизельную яхту «Краб», похожую на судёнышко местной академии «Омар». Там и там – морской рак, уважительная причина перепутать названия. Капитан «Краба» брезгливо глянул на странную парочку, решительно взбежавшую по трапу в последнюю минуту, когда яхта собиралась отчалить. Из-за одышки оба были невменяемыми. Серхио спросил их гражданство и, ухмыльнувшись, приказал команде отдать концы, быстро смекнув, что путешественники из названной страны – не из бедных. Яхта отчалила. Выйдя в открытое море, он предъявил им счёт за проезд, и ошарашенному такой беспардонностью Свенсену пришлось смириться с мыслью, что профессорское жалованье за месяц придётся записать в расходную статью.
Теперь супруги наблюдали, как на борт поднялась молодая женщина. Нежная кожа чуть тронута загаром, чистые глаза цвета светлого чая и густые волосы до плеч того же тёплого оттенка.
Выражение лица незнакомки выдавало её растерянность и непонимание. Страх и ещё что-то неуловимое сквозило в жестах.
Жесты…
Профессор внезапно вспомнил одну даму, встреченную на конференции несколько лет назад…
– Это женщина Моря! – выдохнул он, поражённый, но абсолютно уверенный в своей правоте.
Лукреция широко раскрыла густо подведённые глаза.
– Клянусь! – прошептал профессор. – Она в беде! Лу, придумай что-нибудь! Может случиться, что Море придёт за ней, ты не представляешь их могущество! Да они потопят это корыто…
– Море придёт! – передразнила жена. – Сначала девочку нужно спасти от похотливых скотов, и только мы можем сделать это!
Свенсен понял, что старая тигрица снова готова к бою.
– Юлия!!! – закричала Лукреция, перегнувшись через металлические лееры ограждения рубки.
Все повернулись на звук низкого голоса с хрипотцой. Лукреция Фольк могла командовать полками, голосовые данные позволяли. Она подбежала к незнакомке и заключила ту в свои объятия.
Капитан скривился, видя, что объятия сеньоры на излёте молодости явно интимнее, чем того требовала встреча двух женщин. Когда сеньора принялась целовать незнакомку, усы у капитана злобно зашевелились, а у команды вырвался вздох разочарования: лесбийскую любовь здесь не приветствовали.
Лукреция просипела: «Подыграй мне!»
– Что они с тобой сделали?! – спросила она растерявшуюся и близкую к обмороку женщину, откровенно лапая её за ягодицы. – Что эти негодяи с тобой сделали?
– Я не знаю, я ничего не знаю… – пролепетала незнакомка и забилась в истерике.
– Мерзавцы! Мужичьё, похотливое быдло! – гудела на весь корабль мисс Лу, бросая испепеляющие взгляды на капитана и остальных матросов, кому не повезло оказаться в поле её зрения.
– Нет, это я не вам, капитан, – буркнула она побагровевшему Серхио Крабу. – Я живо разберусь, что было на ТОМ корабле! – она погрозила кулаком уходящему к горизонту сухогрузу.
– Это моя половинка, – пояснила Лукреция, волоча девушку в сторону пассажирской каюты. – Мы должны были обвенчаться в Буэнос-Айресе. У вас найдётся ещё одно место для мистера Свенсена? Любовь моя, она нашлась, теперь нам нужна отдельная каюта. И… я сама буду обслуживать её! – Лукреция зарычала на моряков так, что те брезгливо отшатнулись.
– Я чуть с ума не сошла, когда узнала, что тебя не забрали с базы!
– Я… с ума сходила… – прошептала незнакомка.
– У босса такие связи, он не дал бы тебе пропасть, не волнуйся, милая…. Всё закончилось! – с этими словами Лу с шумом захлопнула расшатанную дверь каюты, оставив растерявшегося профессора терпеть насмешливые взгляды команды и гневные – капитана.
Серхио Краб подошёл к Свенсену и, дыша ему в лысое темя, пригрозил:
– Сеньора, как там её… Лукреция сейчас же выйдет для объяснений, иначе я спущу за борт вас троих. Или, может, вы тоже присмотрели себе кого-то из моих парней? А? Тогда за бортом будут четверо.
Капитан брезгливо цыкнул слюной в океанскую волну.
– Н-нет… – пролепетал Свенсен. Моя коллега… своеобразная… но очень, очень крупный специалист!
– В чём специалист? – снова скривился Краб, разглядывая профессора, как мокрицу, которую надо бы выкинуть, но отвратительно брать в пальцы.
Свенсен глянул в лицо капитана и сообразил, что узкая медицинская специальность Лукреции среди этих людей авторитета ей не прибавит, и произнёс то, что растолковать будет легче:
– В антропологии, конечно!
– Не знаю, что за хрень.
– Это… это черепа и кости…
– Да? А я подумал как раз наоборот: её специальность сиськи и мягкие задницы! – рычал капитан, у которого из ума не выходили аппетитные формы Юлии, сильно потерявшие в цене из-за того, что их лапают не мужики, а хриплоголосая баба, яростная, напудренная и с жёстким конским хвостом.
На судне Краба, приписанном к порту Аргентины, страны, в которой больше двухсот лет узаконены однополые браки, отношение к подобным утехам было крайне нетерпимое, если не сказать больше.
– Так я жду объяснений!
Открылась дверца каюты, и из неё не вышла – выпрыгнула и сразу накинулась на капитана Лукреция Фольк:
– Значит, вы приторговываете людьми, сеньор Родригес?! Как это понимать? – она ткнула пальцем на каюту, в которой осталась Юлия. – Да, да, я вас спрашиваю! Она пропала в секторе М-8, вы знаете, что на днях там была стычка наших с морскими жабами, и я лишилась невесты, а профессор Свенсен – аспирантки. Как только нам дали знать, что команда «Меркурия» спасла с маяка девушку, я почувствовала – это Юлия! Я ещё узнаю, что с ней делали морские жабы, будьте уверены, я доберусь и до них, эти подводники мне ответят!..
– Стойте, стойте, сеньора, – скрестил ладони капитан, – теперь я знаю, что для победы над Морем нужно немного: украсть у вас невесту, а потом любовницу, ведь у такой темпераментной дамы должна быть и любовница?
Лукреция набрала полные лёгкие воздуха, но Краб предусмотрительно не дал ей продолжать:
– Итак, я понял, вам стало известно, что сеньора на «Меркурии»?
– Конечно! – нагло выкатив глаза и не мигая, наступала Фольк.
В молодости, ревнуя профессора Свенсена ко всем женщинам, смевшим приблизиться на расстояние рукопожатия, она выдерживала и не такие битвы. Кроме того, карьера мужа требовала крепко держать бразды в своих руках, а это закаляет.
– Профессор перепутал корабль, на котором нас должны были доставить в Бу-Айс, где мы должны были встретить Юлию. Мы очень волновались. Вы перекупили мою девочку, и вам это с рук не сойдёт!
– Ещё раз и помедленнее: вы ехали опознать личность этой сеньоры?
– Ну да. И провести медовый месяц в самой радушной стране.
– Капитан «Меркурия» сообщил вам, что женщина спаслась. Так? И потом передал сеньору мне, сопроводив суммой, необходимой… гм, для решения формальностей с портовыми властями. И что вы вменяете мне в вину? А теперь прошу объяснить, да так, чтобы я, недогадливый, понял: какого чёрта меня ввязали в это дело? И что делают на моём корабле двое, навязавшиеся в пассажиры без приглашения? Вы решили меня подставить? Вы – доносчики? На меня шьётся дело, мне вменяют криминал? А?
Лукреция увидела: клиент дозрел. Её игра произвела впечатление. Теперь капитан сам играет роль обиженного и оскорблённого, и финал спектакля зависит от одной-единственной убедительной реплики, после которой актёры и зрители разойдутся, удовлетворённые.
– Мы перепутали яхты, говорю вам! Нас не было на судне, принявшем сообщение. И капитан «Меркурия» не стал выяснять, где мы, кто встретит девушку и решит все формальности с её опознанием. А если мы не прибудем вовремя в Бу-Айс, то хозяину жестянки с бананами придётся оставаться до выяснения всех обстоятельств, а этого ему, конечно, делать не хотелось. Вы же знаете: волокита с чиновниками могла затянуться надолго. И этот ублюдок с «Меркурия» решил избавиться от бедняжки, не заходя в порт. Счастье, что мы оказались именно на вашем корабле, сеньор Родригес! Я так рада, Ю-ю со мной, всё позади! – Лукреция развязно распахнула длинные руки, приглашая капитана в свои объятия.