Немного из прошлого
Мы уже говорили, что новгородское войско было сильнейшим, наиболее хорошо вооружённым на Руси. Что в 1170 году новгородское войско в одиночку в чистом поле разгромило общерусскую армию Великого князя Владимирского Андрея Боголюбского вместе с его степными союзниками – половцами. В хлам. Далее Новгород и Владимир помирились. Начавшееся увядание в Киеве ещё в XII и начале XIII века значительно усилило суздальские земли даже больше, чем смоленские (ибо здесь было меньше княжеских границ и больше неосвоенных земель). Кроме этого, сюда же продолжалась и новгородская колонизация. Особенно из Деревской пятины, земли которой были самыми густонаселёнными на Руси. Во время князя Всеволода Большое Гнездо великое княжество Владимирское росло и процветало, наливаясь силой. И хотя Смоленское княжество тоже было великим, и тоже с XII века, роль сильнейшего и самого многолюдного княжения перешла к Владимиру. Оно уступало по численности населения, конечно, Новгородской республике. С крупнейшими городами Новгородом, Псковом, Старой Руссой. С плотным населением юга новгородских пятин и псковской земли и огромными малолюдными, но богатыми мехами, речным жемчугом, воском, дорогой рыбой, корабельным лесом северными землями. С большими финансами и войском из опытных латников, с наилучшим тогда на Руси вооружением. Но Новгород был республикой, а Владимир – великокняжеским государством. У которого появились амбиции объединителя русских земель.
В 1215 году Ярослав Всеволодович (отец Невского) был приглашен на княжение в Великий Новгород. Лаврентьевская летопись утверждает что перед этим новгородцы изгнали Мстислава Мстиславича, но, согласно Новгородской летописи старшего извода (которой историки, как правило, больше доверяют), Мстислав сам ушел на юг. И при этом расстался с новгородцами ровно, по-хорошему. Как заметил Сухарев Ю. В., править здесь Ярослав стал почему-то властно и жестко, даже жестоко. Двое знатных бояр скоро были закованы и сосланы в Тверь. Это вызвало цепную реакцию. Начались волнения и борьба партий. По крайней мере два двора были разграблены. Один из дворов принадлежал тысяцкому Якуну Намнежичу. Второй – боярину Овстрату, который вместе с сыном был убит. Янин В. Л. считает, что Ярослав Всеволодович решил продолжить политику отца «разделяй и властвуй». Он попытался спровоцировать конфликт между боярскими группировками, чтобы, играя на их противоречиях, усилить свою власть. Но не получилось. Дальнейшее развитие событий привело к консолидации новгородцев. В Новгороде ему оставаться было даже опасно. Он переехал в пограничный город Торжок. И перекрыл подвоз хлеба из «низовой земли». Новгородцы стали закупать хлеб в Ливонии, но вместе с тем послали к Ярославу посольство с просьбой вернуться. Посланцы были задержаны. Та же судьба постигла следующее посольство, которое возглавлял посадник Юрий Иванович. И следующее тоже было задержано. Вёл себя Ярослав, поставив на кон силу Суздальской земли и помощь – в случае необходимости – войском от старшего брата Юрия, Великого князя Владимирского. На помощь Новгороду пришел тесть Ярослава – Мстислав Удалой. Он прибыл в Новгород, где схватил и перековал сторонников Ярослава. После этого он отправил своему зятю священника с предложением мира. Ярослав мир отверг и приказал схватить и сослать в Суздальскую землю всех новгородцев, которые были в Торжке. Это был казус белли. Началась война. Кроме новгородцев, в этой войне приняли участие жители Смоленского и Владимиро-Суздальского княжеств. Ярослава поддержал его брат – великий князь Владимирский Юрий. К ним присоединились Святослав и Иван. Мстислав заключил союз со старшим Всеволодовичем – Константином и позвал на помощь своих родственников – смоленских князей Ростиславичей. В Лаврентьевской летописи про эту войну сказано очень мало. И это вполне понятно. Неохота писать про такой страшный разгром. Да на своей земле. И разгром ещё более тотальный, чем при Андрее Боголюбском. Более подробно эта война описана в Новгородской летописи. В результате маневров две армии сошлись около реки Липицы (апрель 1216-го). Согласно Новгородской летописи, Мстислав и Константин неоднократно предлагали своим соперникам мир, но Юрий, Ярослав и присоединившиеся к ним Святослав и Иван все предложения отвергли. Мстислав решил нанести главный удар отрядами новгородцев при поддержке смолян по правому флангу Всеволодовичей, где стояли стяги Ярослава. Сухарев Ю. В. считает, что это было верно и психологически – поставить против него новгородцев, горевших желанием отомстить за голод, поборы, «обиду» послов. Новгородцы предпочли идти в бой пешими. У них была такая фишка. Подъехать к месту боя на конях – для мобильности, а потом сойти с коней и атаковать сомкнутым строем тяжёлой пехоты с длинными копьями. Спешились и смоляне. Преодолев болотистую, заросшую кустарником долину ручья, под градом стрел они поднялись по крутому склону и ударили на конных ярославовых воинов. Снизу вверх. После долгой битвы воины Ярослава не выдержали и стали потихоньку пятиться. Упорные и злые северяне напирали всё сильнее, и строй Ярослава начал потихоньку пятиться всё сильнее и сильнее. Тем самым Ярослав оголял войска остальных братьев, которые, продолжая держаться на месте, всё больше оказывались под угрозой окружения. Новгородцы и смоленцы всё глубже и глубже обходили их с фланга, оставляемого воинами Ярослава. И они тоже побежали. Битва превратилась в избиение. В этой битве погибло 9233 русских воина. Больше, чем на Сити в 1238 году. Великий князь Юрий, утомив трех коней под собой, на четвёртом прискакал во Владимир, где оставались одни старцы, дети, женщины и монахи. Видя вдали скачущего всадника, они думали, что князь их одержал победу и шлёт к ним гонца, но сей мнимый радостный вестник был сам Юрий, он оказался расторопнейшим жокеем в войске: без кольчуги и шлема явился в одной рубашке под стенами столицы, в шоке ездил вокруг стены и кричал, пугая верных подданных. Кричал о том, что нужно срочно укреплять стольный город, ибо войско разбито и враг скоро будет у ворот. Но потери оказались настолько велики, что дух защитников столицы окончательно упал. Это было самое крупное и самое кровопролитное междоусобное сражение за всю историю средневековой Руси. И Владимир капитулировал на милость победителя, открыв ворота. Так что Новгород – орешек твёрдый. С другой стороны – Орда. Это да. НО. Это уже не общемонгольская армия Бату или Хулагу в 50 000 человек с порохом и отличными китайскими камнемётными машинами. Этого у Золотой Орды не осталось. Вот конница – хороша. С другой стороны – конец XIII – начало XIV века. Разбитая Европа вернулась из крестовых походов. Но вернулась с новыми знаниями. И от монголов кое-что усвоила в организации войск и тактике. А Новгород как лупил тевтонов-скандинавов (шведов и датчан), то есть отнюдь не самых хилых ботаников Европы, так и лупит. Ну не всегда, конечно, но выпер их и из Финского залива, и из Белого моря, став монополистом мехов-жемчугов и лучших строевых и корабельных лесов. Держа важнейшие коммуникации Северного шёлкового пути. Не без помощи Владимира, конечно.
Торжокское побоище (1316)
В общем, Узбеку было о чём подумать. Но обещание Михаила Тверского сделать всё одним ударом, а значит, быстро, без вреда торговле, и подписать нужный договор с Новгородом (а куда он при таком раскладе денется, ему-то торговля не меньше нужна), похоже, оказало решающее воздействие. И хан решился. И дал Михаилу три тумена ханского войска во главе с темником Тейтемерем. Самого Юрия еще до этого вызвали в Орду, на переговоры с ханом и Михаилом. О делах важных, торговых и военных, о том, что увлечение чрезмерное вторыми идёт явно во вред первым. Да и юридические претензии по поводу казуса белли к нему тоже были. По одним данным, диалог Юрия с дядей принял весьма нелицеприятный, бурный характер. По другим – московский князь, прибыв в Орду, тверского там уже не застал. Но Юрий поручил Новгород своему брату Афанасию ещё до отъезда в Орду [202]. Тем временем Войска Орды и низовые (т. е. Владимиро-Суздальские и Рязанские) полки князя Михаила соединились и двинулись к Селигеру. Сия грозная весть поколебала, однако ж, не смирила новгородцев. Исчисляя все одержанные ими победы со времён Рюрика до настоящего [203] и вспомнив, что сам Михаил великодушной решимостью спас Тверь и отступавших воинов и граждан с других земель Владимирского княжества от нашествия моголов [204], они вооружились и ждали неприятеля близ Торжка [205]. Это была сильнейшая рать Узбека в первой половине века – и вообще ордынская до 1378 года на Воже включительно. Три тумена (неполного состава, примерно по 3000–3500 человек отборного войска) плюс около 2000–3000 профессиональных русских латников Великого княжества с князем Михаилом в качестве 4-го темника и главного командира войска. Новгородцев было 2500–3000 человек тяжёлой пехоты. Больше мобилизовать, очевидно, не получилось. И архиепископ Давыд своей знаменитой латной конницы Владыкиного полка тоже не дал. Похоже, в целом утверждения Михаила Узбеку, что врагов совсем убеждённых у него в Новгороде пока не так много, оправдывались. К тому же, Новгород продолжал войну со шведами за Ладогу и Финский залив, в которой князья Центральной России были союзниками. И лезть в разборки своих союзников даже с участием Орды (у которой, кстати, свои разборки шли со степной фрондой) большинство в республике, а особенно в пограничных с католической Европой городах, когда, к тому же, Ганза громко верещала о мире и сохранении устоев и торговых уставов, не хотело. Опасаясь нечаянно пропустить какой-нибудь внезапный выпад. Против новгородцев двигалось 12 000-12 500 отборного русско-ордынского войска, в 4–5 раз большее числом. И у Торжокской крепости встретились с новгородской фалангой – самой сильной после конницы Золотой Орды.