Корветы, между тем, продолжали борьбу между собой, точнее, с нашим еле живым "Бураном". Из 12 ракет, пущенных с разных направлений, корвет поразили только две, но их хватило: на "Буране" сдетонировали торпеды, и корабль разломился пополам.
А русская эскадра, между тем, прошла первую завесу лодок, но об этом не знала. Углубляться дальше в японские воды, имея поврежденного "Пантелеева" и всего два оставшихся в строю вертолета, командующий Веревка счел опасным. Он потерял легкие силы, вертолеты и в этих условиях имел все основания опасаться удара с воздуха и из-под воды. За родные "Альбатросы" эскадра бодро выпустила 8 "Базальтов" по "Северной группе" и легла на обратный курс. "Базальты" же, предоставленные сами себе, рулили в излюбленной русскими конструкторами логике: "выстрелил и забыл". Тогда две японские "Хатсуики" на этом и кончились. Причем, что-то сдали у японцев нервишки и, хотя абордажных боев не предполагалось, эскадра уходила домой, да и далековато все происходит в ракетной-то войне, но, как написала всеведущая CNN, экипаж "Хатсуики"-шестой сам затопил корабль. Черт разберет этих японцев! Поза. Честь.
Нервишки… или опять детей посадили — смертников! Для контраста другой поврежденный корвет "Хатсуики-ока" ("Хатсуики"-второй) из "Южной группы" справился с пожаром и к ночи доковылял до базы, где был осмотрен и признан неремонтопригодным.
На этом обратном курсе отличился "Адмирал Виноградов", обнаруживший и потопивший Третью за двадцать минут японскую подводную лодку.
— Стало быть, учебную, — сказал капитан вечером в штабе и подмигнул Гному, с которым играл в ГО и выигрывал в бытность до войны.
Так закончился бой, в котором Владивостокская эскадра навоевалась до чертиков, потеряла много и потопила немало, и вкусила по горлышко войны на море, даже если кто-то из власть имеющих ее не ожидал, не планировал и не хотел.
Да и ракеты у сторон пока не кончились…
"Карта" (4)
"В отличие от Оперативного соединения "Петропавловск", командование эскадрой, стоящей во Владивостоке, серьезно отнеслось к перспективе начала войны 2-го сентября, чему, несомненно, способствовала близость высшего руководства.
Предполагая, что противник нанесет по Владивостоку воздушный удар, вице-адмирал Веревка под стратегические аплодисменты Воронина развернул свою эскадру "к лесу передом": крейсеры "Варяг", "Маршал Шапошников", "Адмирал Виноградов" и "Адмирал Пантелеев" расположились к югу от Владивостока под защитой его стационарных комплексов ПВО. Впереди эскадры веером выстроились четыре корвета. По НАТовской классификации это был тип "1124" — "Альбатрос". Корветы имели Задачу дальнего радиолокационного обнаружения неприятельских самолетов и вполне годились для выполнения этой задачи. На них были опытные команды и классные командиры".
Поскольку Япония не имела атомного подводного флота, над угрозой со стороны субмарин Страны Восходящего Солнца русские подводники смеялись. Часть флотских командиров прошли так называемые "военные игры" с Первым, Владленом и Гномом и неплохо ориентировались в политической и стратегической обстановке. Подводников на игры попадало меньше ввиду их безумного режима плавания перед войной. Их же штабные братья были серыми, упертыми и без юмора. Но знакомство с капитанами атомных лодок накоротке водил Гном, которому не лениво было летать перед войной с базы на базу, чтоб отлавливать по одному капитанов и знакомить их с последними достижениями в теории военной стратегии на море.
Весь месяц перед началом войны не до смеха было разведке, которая непрерывно докладывала то про "противолодочные учения" японского учебного флота в районе Лаперузова пролива, то про океанофафические маневры в Охотском море. К этому, впрочем, за предыдущие годы как-то попривыкли. Гнома немного утешало то, что наши "Альбатросы" находились с "Учебными японцами" в контакте — по крайней мере, с двумя их оперативными группами. "Южную группу", как выяснилось, разведчики не увидели вообще, хотя вахта на наших кораблях неслась самая боевая, и шутки шутить никто не собирался.
В действительности, с последних чисел августа в Японском море "болтались" сначала одна, потом две и, наконец, три дивизии подводных лодок, которых сопровождали семь крупных фрегатов типа "Хатсуики" и два фрегата корветного типа — "Юбари" и "Юбетцу".
— Да, Воронин, ты мне слишком часто докладывал об этих учебных "делах". Они, конечно, "сделали нам козу", но и мы не простаками оказались, — говорил после войны адмирал, сидя у камина, — все ты правильно дальше пишешь. Против воинского искусства не попрешь. Мы на 2—3-е число заняли выжидательную позицию. Чего ждали, спрашивается? Велика, Гном, сила приказа: "Не стрелять!". Могли бы сделать им переполох, а потом извиниться. Да как-то не приходит в голову шутить на войне, а потом, когда противник так же с тобой поступает, понимаешь, что ты есть полный лох: хотел честного боя, а попал в ловушку. Правильно ты пишешь:
"На подводные лодки была возложена задача не допустить русские надводные корабли к побережью Японии или в Лаnepyзов пролив, корветы должны были препятствовать развертыванию русских противолодочных сил. Практически, японское командование Учебного флота открыло новую главу в военно-морской стратегии, построив в Японском море "корветно-лодочную оборонительную позицию", аналог минно-артиллерийских барьеров предыдущих войн.
Командованию Учебного флота было строго-настрого приказано не открывать огня до завершения активной фазы Петропавловской операции, то есть до 9 часов утра по Токио (11 часов по Владивостоку, 13 часов по Петропавловску; далее — японское время). Но то ли кто-то на "Юбари" запутался в часовых поясах и плане операции, то ли нервы не выдержали многочасового разглядывания противника через радиолокационные прицелы, но в 8.01 оба японских "малых корвета " запустили 4 ПРК Гарпун" в сторону "Грозы" и "Бурана". На русских "Альбатросах", по-видимому, тоже следили за потенциальным противником через мониторы готовых к немедленному применению информационно-боевых систем: сработали "Осы" и четко поразили "Гарпуны". "Буран" сообщил о случившемся в штаб эскадры на "Варяг", там приказали ответного огня не открывать. Характерно, что корветам, вооружение которых состояло из универсальной, но короткодействующей "Осы", 76-мм пушки и двух торпедных аппаратов, открывать огонь было нечем. Поэтому задачей корветов было держать ситуацию под контролем, а с "Варяга" подняли в воздух разведывательные вертолеты.
Японцы, впрочем, новых пусков пока не производили. Сейчас мы можем себе представить, как отреагировал командующий Учебным флотом адмирал Кумаи на самостийное проявление активности со стороны "Юбари".
— Этот факт мы не можем проверить, — раздумчиво произнес Гном, — потому что в сегодняшней японской культуре никаких упоминаний, интервью, биографических данных и списков потерь найти нельзя. Хотя к моменту выхода этой книги, которую вы, адмирал, держите в руках, прошел всего-то год после войны. И это тоже военное искусство: вовремя сказать, что "тема закрыта". Так что нам с вами остается болеть тем, что было с нашей стороны:
"Адмирал Веревка, ожидавший атаку с раннего утра, отнесся к случившемуся поразительно спокойно. Полагая, что Петропавловск точно так же находится в курсе дела, он задержал донесение в штаб Флота до того момента, когда будет располагать точными сведениями о ситуации. К тому же, он с минуты на минуту ждал воздушной атаки".
— Вот, Воронин, наша вторая развилка. Это я все про "если бы на той войне". Мы ж — не японцы! Будем до смерти вспоминать. Презумпция компетентности. Твоей же статьей, кстати, и наведенная: "Все и всё так же понимают, как я!" Веревка сделал правильно, верил в компетентность старших офицеров в Петропавловске, а я его донесение получил через полчаса после кризиса. Он был прав, собака, но относительно своего моря. А у меня их было три и одно — под водой. А вы тут со своей мобильной связью. Не может командующий Флотом распоряжения по мобильнику давать, да еще через частных лиц!
"Местность" (5)
Связь работала. Гном, просыпаясь, услышал, как Первый дежурно произнес в трубку:
— Мне более нечего послать тебе, Григорич, я и так стараюсь закончить эту войну… Держись. Представь, что это Питер. Блокада в 900 дней. Может, полегчает. Зануда. Я не знаю, где этот катер, и Гном не знает…, бродит по морским просторам с потушенными огнями. У него же нет ракет. Я верю, что они взяли или возьмут Кунашир. И не потому, что кунаширцы хуже вас, просто не обзавелись складом боеприпасов. Не привязали верблюда. Послушай, что ты считаешь корабли в чужом кармане? Я не могу тебе ничего от Владика отвести. Он — будущая столица, дурак. И у меня тут противолодочный заслон, с одной стороны, и курсирующая завеса — с другой. Ты что думаешь, война вечна? Что у тебя там грохнуло? Промокашка упала? Понятно. Остряк.
Твой ядерный удар пока еще терпит. Это я тебе без навигации говорю. Нет у меня навигации лодок из космоса, да скоро и этой связи не будет. Это ты у нас только "соту" рядом с трубой заводской ставишь. И в космос самостийно выходишь. Что ж, спутник-то собственный не завел? Японцы не трогают инфрастуктуру. Самим пригодится, мол. Используй это. Пошел я. Отвечу в Москву, что "войско наше в целости". Им в Москве страшнее, чем здесь. Смотри Си-эн-эн. Там какие-то пассионарные американе снимают все подряд почем зря и в режиме игры вывешивают в Интернете. Может, русские какие, эмигранты? Гибнут пачками, но снимают. Интересно им кто кого, или государство американское в эту войну тоже пассионарность сливает?.. Интернет — это наше все. Гном, в общем, Воронин по Си-эн-эн уже операции планирует. Карты у них — зашибись… И эскадры по минутам ходят. Вот заставь американ Богу молиться, они и лоб расшибут.
— Ничего, об воду не больно, — услышал Первый, — сел твой самолет, прибыло подкрепление, больно, об асфальт, но все живы, спасибо, в шапку и тебе, и ВМС, и ВМФ, — ответил олигарх и повесил трубку.