Глинис Джефферсон повернула голову, чтобы взглянуть в боковое стекло машины, высматривая номер дома и уточняя адрес. Но большой нужды в том не было. Звуки громкой музыки и общего веселья, доносившиеся из дома, говорили о том, что вечеринка была в полном разгаре, хотя часы показывали половину четвертого ночи. Лицо девушки осветилось довольной улыбкой, когда она открыла дверцу и вышла из машины.
Ноги ее не слушались и подгибались сами собой. Она прислонилась к машине в поисках опоры, стараясь сохранить контроль над собственным телом, содрогавшимся в конвульсиях. Хотя стояла теплая ночь, ее бил озноб. Ее привлекательное лицо было искажено внутренним напряжением и испещрено старившими ее морщинами. В расширенных глазах застыло пустое выражение, но чувствовалось, что ей явно не по себе, и выглядела она, как беспомощное животное, переживающее страшную боль.
Ей понадобилось немало усилий, чтобы взять себя в руки и пронести свое тело по трем каменным ступенькам ко входу в коттедж. Она надавила на кнопку звонка и нетерпеливо переминалась в ожидании, когда откроют дверь.
Наконец дверь распахнулась, и девушку обдало звуками музыки. На пороге стоял молодой человек лет тридцати. Глинис его не узнала, но это не имело значения. Имена для нее ничего не значили.
Найджел Моксли-Фаррер неуверенно стоял, прислонившись спиной к двери, и рассматривал блондинку на своем пороге. У него были остекленевшие глаза с расширенными зрачками. Он был либо пьян, либо накачался наркотиками, но вполне возможно, его мучило и то, и другое. Игравшая на его лице бессмысленная тупая улыбка свидетельствовала о том, что привлекательная девушка ему понравилась.
— Приветствую тебя, милочка. Хочешь присоединиться к веселью? Ну, ты слишком хороша собой, чтобы тебе требовалось приглашение. Заходи запросто, — сказал он и отклонился назад, чтобы дать ей пройти в дом.
Глинис отрицательно мотнула головой.
— Я не в гости. Я ищу Чарли.
Хотя в голове у него царил сумбур, на лице Найджела читалось подозрение. Сузив глаза, он выкрикнул:
— Чарли? Какого вам Чарли?
Глинис снова пробрала дрожь. Ее голос стал резким, и в нем зазвучало раздражение.
— Послушай, мужик. Не морочь мне голову! — Она выдержала паузу и продолжала: — Сегодня вечером я была у Аннабель. Парень по имени Дэвид сказал мне, что здесь меня поймут.
Теперь все сказано, и притворяться бессмысленно. Оба знали, какого Чарли она разыскивала. Ч, или Чарли, — кодовое название кокаина, как принято в их кругу рейнджеров с площади Слоан.
Все еще улыбаясь, Найджел отрицательно мотнул головой.
— Ты опоздала, дорогая, Чарли был и сплыл.
Он растопырил руки и глупо захихикал.
— Разве сама не видишь?
Глинис снова скрутила судорога. Лицо исказила гримаса отчаяния. «Боже мой!» простонала она и обратила молящий взгляд в сторону Найджела.
— Да помоги же мне. Наверняка кто-нибудь попридержал дозу. Деньги не проблема. Помоги же!
Найджел вновь покачал головой.
— Не осталось и щепотки во всем доме. Мы все приняли свое еще пару часов назад.
Он придвинулся, схватил ее за руку и заворковал:
— Но пускай тебя это не тревожит, дорогая. У нас осталась масса выпивки. Заходи и найдешь замену своему Чарли.
Неожиданно резко Глинис вырвала свою руку. Ее реакция не понравилась Найджелу, и ухмылку моментально смыло. Он пригляделся к ней и заметил струйки пота, смывавшие следы косметики, и подрагивание мышц на лице девушки.
— Да у тебя, я вижу, колики.
Глинис молча кивнула. Вид у нее был аховый. Какое-то время Найджел смотрел на нее, прикидывая, как поступить, а потом принял решение.
— Ладно, я знаю, что можно предпринять. У тебя есть бумага и карандаш?
Глинис снова кивнула, а в глазах появилась искра надежды. Она порылась в сумочке, вынула шариковую авторучку и потрепанный счет из магазина одежды.
Найджел взял, что просил, из ее трясущихся пальцев и стал что-то черкать на бумаге, прижав ее к двери.
— Только ты учти, что этот парень продает только избранным и заламывает цены повыше, чем на улице... Но обычно он уступает, если понимаешь, о чем я толкую.
Девушка благодарно кивнула.
— Да, конечно. И спасибо тебе.
Она повернулась, чтобы спуститься по ступенькам. Найджел крикнул вслед:
— Ты только не забудь сказать ему, что тебя прислал Найджел М. Тогда за ним должок, если понимаешь, о чем я говорю.
Глинис не ответила. Найджел еще какое-то время постоял у двери, наблюдая за тем, как она села в «порше» и задним ходом выбралась из узкой улицы. На плечо ему легла тонкая женская рука, а к уху нежно прикоснулась пара красных губ, сильно пахнущих джином.
— Эй, Найджел, пропустишь все веселье.
Тогда Найджел покинул свой пост у двери.
— Кто это был? Незваный гость? — спросила его спутница.
Найджел отрицательно качнул головой.
— Нет, какая-то наркоманка в поисках Чарли. Я ее послал к Тони Греку.
Его приятельница скривила лицо.
— Фу, эта грязная вонючка? Видно, твою знакомую здорово припекло.
Найджел согласно кивнул.
— Да, мне кажется, так оно и есть.
Сержант уголовной полиции Пол Карни сидел за столом, разбирая высокую кучу бумаг. Пустые пластиковые чашки из кофеварки-автомата и набитая окурками пепельница свидетельствовали о долгой и трудной прошедшей ночи. В дверь тихо постучали, и в комнату без приглашения вошел старший инспектор Мэннерз. В его глазах читалась легкая укоризна, когда он оказался лицом к лицу с Карни.
— Разве ты не видел, что в расписании стоишь в ночную смену? — спросил с намеком.
В ответ Карни только повел плечами, пояснив:
— Приходится разбираться в этой проклятой уйме бумаги. А мне бы надо быть там, на улице. Как видишь, вынужден подбивать бабки за день.
Мэннерз сочувственно поцокал языком.
— Да, хуже не придумаешь.
У Карни вырвался злой смешок.
— Ты мне еще будешь говорить, как плохо. За последние четыре дня мы конфисковали пять с половиной килограммов кокаина в одном только аэропорту Хитроу. А это значит, что как минимум двадцать пять килограммов прошли мимо нас. А сегодня утром убрали труп с самолета авиакомпании «Индиа эйрлайнз». Внутри у него оказалось героина на двести тысяч фунтов стерлингов, упакованного в презервативы. В пути один порвался. Можно сказать, что он схватил кайф напоследок.
— Боже, а я-то думал, что эти штуки предохраняют от всяких случайностей, — притворно удивился Мэннерз.
— Нечего над этим смеяться, Гарри, — осадил его Карни. — Создается впечатление, будто мы здесь в осаде. Аэропорты в провинции, паромы, теплоходы, частные яхты и самолеты, вонючие любители, которые тащат по десять килограммов гашиша после отдыха по дешевке на Корфу. А у нас нет ни малейшего представления о том, какой поток ожидать из туннеля под Ла-Маншем. Со всех сторон на нас льется грязь, Гарри, и когда-то она покроет нас с головой.
— Нас... или тебя? — не преминул съехидничать Мэннерз.
Карни пожал плечами.
— Какое это имеет значение? При моей работе нельзя не тревожиться.
Мэннерз готов был согласиться, но с оговоркой.
— Можно, конечно, испытывать тревогу, но нельзя все принимать слишком близко к сердцу. А ты, Пол, только об этом и думаешь. Может, есть смысл подумать о переводе из отдела по борьбе с наркотиками в другое место?
Карни взорвался.
— Пошел ты к черту, Гарри. Никуда я не собираюсь уходить отсюда. Единственное, чего хочу, — довести работу до конца. Я хочу лишить заработка, убрать с улиц и отправить в тюрьму всех дельцов, всех торговцев, всех, кто предлагает наркотики у дверей школ.
— Так никогда не будет, и ты это знаешь не хуже меня.
Карни покорно склонил голову.
— Да, с этим спорить трудно. А пока ты мне, видимо, рекомендуешь вести строгий учет жертв и хранить спокойствие, не так ли?
Он немного помолчал, обдумывая сказанное, и добавил:
— Думаю, ты знаешь, что у нас появилась зона заражения на улицах на юго-западе?
Мэннерз отрицательно мотнул головой.
— Нет, я этого не знал, — признался он. — Что, очень плохо?
— Хуже не бывает, — ответил Карни. — Два подростка уже скончались, а третий в бессознательном состоянии находится в реанимации. Но это только надводная часть айсберга. Мы пока не знаем, сколько еще этой дряни разбросано по улицам и насколько широко она распространяется. Да тут еще из Европы стало поступать это синтетическое дерьмо. Если верить первым сообщениям, эта штучка покруче всего, что мы знали до сих пор.
Мэннерз сочувственно улыбнулся.
— Ладно, Пол, подброшу тебе в подмогу как можно больше людей, — пообещал он. — А теперь иди-ка ты домой и поспи. Договорились?
По лицу Карни скользнула усталая улыбка.
— Знаешь, приятель, нам не помощь нужна. Здесь требуется целая армия. Чтоб ты знал, на улицах сейчас идет настоящая война.
— Ты прав, — согласился Мэннерз.
Что бы он ни сказал или сделал, ничего не изменится. Он повернулся к двери.
— Да, кстати, — окликнул его Пол, — ты считаешь, что я все это принимаю слишком близко к сердцу. Хочешь знать почему?
Мэннерз застыл в ожидании, не снимая руки с ручки двери.
— Парень, о котором я тебе говорил, — продолжал Карни, — ну, тот, который в реанимации. Его зовут Кит и ему пятнадцать лет, а его родители живут со мной на одной улице.
Глинис Джефферсон рассматривала сквозь ветровое стекло «порше» выстроившиеся перед ней в ряд непрезентабельные жилые дома, и ее не покидало чувство тревоги. Этот квартал явно не соответствовал требованиям ее круга — рейнджеров с площади Слоан. Это скорее напоминало гетто. В обычной обстановке она бы вдавила в пол педаль газа и постаралась отсюда поскорее выбраться. Но сегодня она утратила контроль над собой. Жажда получить свою дозу наркотика подавила все остальные желания и чувства. Она сверила адрес по огрызку бумаги и уточнила свое местонахождение. Осторожно поглядывая по сторонам, вышла из машины и приблизилась к двери. Ряды кнопок электрических звонков и визитных карточек свидетельствовали о том, что здание заселено владельцами однокомнатных квартир.