национальное развитие. Это значит, писал Ветцель, что русскому Горьковского генерального комиссариата должно быть привито чувство, что он чем-то отличается от русского Тульского генерального комиссариата (в другом месте он писал об отдельном народе сибиряках). Иными словами, речь шла о насаждении психологического сепаратизма. К слову, данный пассаж при отрыве от контекста становится причиной постоянных обвинений в фальшивости всего документа, так как ни Горьковского, ни Тульского генеральных комиссариатов в 1942 году не существовало. На самом деле ничего таинственного тут нет: Ветцель имел в виду, что для разобщения русских в будущем следует создать мелкие псевдогосударственные образования, и население должно идентифицировать себя с ними, а не с Россией в целом. Тула и Горький приведены им в качестве гипотетического примера (первым на это справедливо обратил внимание историк Игорь Петров)[949].
Второй пункт касался ослабления русских в расовом отношении. Ветцель писал: «Важно, чтобы на русской территории население в своём большинстве состояло из людей примитивного полуевропейского типа. Оно не доставит много забот германскому руководству. Эта масса расово неполноценных, тупых людей нуждается, как свидетельствует вековая история этих областей, в руководстве». По мнению автора записки, немцам необходимо выявить и онемечить группы русских с признаками нордичности, не допустить сближения германцев с основной массой населения и предотвратить благотворное влияние немецкой крови на примитивный русский народ через внебрачные связи[950].
Наиболее интересен третий пункт. Ветцель расписал целую серию политических и социальных мер по депопуляции восточных территорий. Мы упоминали о ней выше, рассмотрим её внимательнее. Чиновник предлагал развернуть широкую пропагандистскую кампанию того, что сегодня называется чайлдфри: «Нужно показывать, каких больших средств стоит воспитание детей и что можно было бы приобрести на эти средства, нужно говорить о большой опасности для здоровья женщины, которой она подвергается, рожая детей, наряду с этим должна быть развернута широчайшая пропаганда противозачаточных средств, необходимо наладить широкое производство этих средств, распространение этих средств и аборты ни в коей мере не должны ограничиваться, следует всячески способствовать расширению сети абортариев»[951].
В плане Ветцеля намечена подготовка врачей, акушерок и фельдшериц для производства качественных абортов. По его мнению, следует пропагандировать даже добровольную стерилизацию. Очень важно «не допускать борьбы за снижение смертности младенцев, не разрешать обучения матерей уходу за грудными детьми и профилактическим мерам против детских болезней»[952].
Таким образом, даже министерство восточных территорий, которое всегда отстаивало осторожную — по нацистским, естественно, меркам — оккупационную политику, тем не менее выступало за геноцид. СС в этом отношении всегда занимало более радикальную позицию. Хотя в документах рейхскомиссариата по укреплению германской народности она прямо не обозначена, но, на наш взгляд, замысел Гиммлера относительно будущего жителей восточных территорий становится ясен в свете медицинских экспериментов, проходивших под его патронатом.
В своё время известный историк Чеслав Мадайчик исследовал синхронность между подготовкой генерального плана «Ост» и окончательным решением еврейского вопроса[953]. Учёный — на наш взгляд, абсолютно верно — рассматривает эти явления как звенья одной цепи. Мы же хотели бы обратить внимание на ещё более красноречивую синхронность: «Ост» разрабатывался параллельно с попытками эсэсовских учёных найти быстрый и эффективный способ стерилизации крупных масс народа.
К сожалению, отечественные историки не уделяли внимания этой теме. В работах иностранных учёных, например Дж. Эннаса, М. Гродина, П. Дж. Вайндлинга, Н. Вахсмана, Р.Д. Страуса и других[954], она была затронута, но в широком контексте изучения различных чудовищных экспериментов, которые нацистские врачи ставили на узниках концентрационных лагерей. Предметных исследований, которые освещали бы именно тему провоцирования бесплодия, к сожалению, до сих пор нет.
Между тем стерилизационные опыты резко выделяются среди медицинских проектов СС. Все прочие, будь то разработка вакцины от малярии, средства против обморожения или метода преобразования морской воды в питьевую, были связаны с возвращением в строй тяжелораненых или с повышением боеспособности вооружённых сил Третьего рейха. Но поиск способа, быстро и незаметно лишающего массы людей возможности иметь потомство, диктовался отнюдь не текущими военными задачами. Конечная цель заключалась в том, чтобы резко сократить нежелательное для нацистов население уже в послевоенной Европе.
Специалисты, занятые в подобных программах, предстали перед судом на первом из дополнительных Нюрнбергских процессов — так называемом медицинском Нюрнбергском процессе, который проходил с 9 декабря 1946 года по 20 августа 1947 года. В числе прочих на скамье подсудимых оказался дерматолог и венеролог Адольф Покорный, меморандум которого привёл к созданию далеко не единственной, но отдельной ветви эсэсовских поисков метода массовой стерилизации. Переписка нацистских чиновников, а также подробные показания подсудимого, которые мы впервые вводим в отечественный научный оборот, ярко демонстрируют, какие инициативы снизу была готова поддерживать верхушка СС и какие планы вынашивал шеф этой структуры.
В октябре 1941 года рейхсфюреру СС пришло письмо от офицера медицинской службы запаса Адольфа Покорного[955]. Отправитель не принадлежал к врачебной элите Третьего рейха, жил в провинциальном судетском городе Комотау и был совершенно неизвестен Гиммлеру. Однако он энергично искал неофициальные выходы на могущественного имперского функционера[956], и его усилия увенчались успехом. Покорный предпринял их, чтобы обратить внимание руководителя расовой политики рейха на особо значимые исследования основателя Биологического института в Радебойле/Дрездене Герхарда Мадауса. Последние статьи этого учёного рассказывали о влиянии сока южноамериканского растения каладиум (Caladium Seguinum) на репродуктивность животных[957].
«Я прибег к помощи профессора Хёна[958], чтобы переслать вам это письмо, — писал Покорный. — Я выбрал этот прямой путь для того, чтобы избежать медленного процесса прохождения по инстанциям и возможного пренебрежения к идеям огромной важности, о которых я пишу. Движимый мыслью, что враг должен быть не только побеждён, но иcтреблён, я считаю своим долгом представить вам как рейхскомиссару по укреплению германской народности нижеследующее.
Доктор Мадаус опубликовал результаты своих исследований по медицинской стерилизации (обе публикации прилагаются). Прочтя эти статьи, я осознал огромную важность описанного в них препарата для текущей борьбы нашего народа. Если, как обосновано в исследовании, стало бы возможно производить препарат, который через небольшое время после его приёма незаметно лишает человека возможности иметь потомство, то в нашем распоряжении оказалось бы новое могущественное оружие. Мысль о том, что три миллиона большевиков в нашем плену могут быть стерилизованы — то есть не сумеют продолжать род, но сохранят работоспособность, — открывает богатейшие перспективы.
Мадаус установил, что сок каладиума, принятый внутрь или введённый через инъекцию, через некоторое время вызывает устойчивое бесплодие как у самцов, так и у самок. Материалы, изложенные в научной статье, весьма убедительны.
Если мои идеи встретят ваше одобрение, то следующие меры могли бы быть такими:
1) Доктор Мадаус не должен больше публиковать ничего по этой теме (враг слушает![959]).
2) Разведение данного растения (легко выращивается в теплицах).
3) Немедленный поиск людей (преступников!) для определения необходимой дозы и продолжительности воздействия.
4) Cкорейшее создание структурной формулы эффективного химического вещества для того, чтобы…
5) ….производить его синтетически, если это возможно»[960].
По всей видимости, рейхсфюрер смог прочитать и вникнуть в это сообщение только к началу марта 1942 года. Тем не менее это письмо, как признался сам Гиммлер в рабочей переписке, вызвало у него большой интерес[961]. Несмотря на то что Покорного даже не удостоили благодарности, всем его идеям дали ход. 10 марта глава экономического управления СС Освальд Поль получил приказ связаться с Мадаусом от имени рейхсфюрера и предложить ему провести эксперименты на людях совместно с имперским врачом СС Эрнстом Робертом Гравитцем[962]. В качестве подопытных следовало использовать преступников, которые и так подлежали стерилизации по приговору суда[963].
В нацистской Германии принудительная стерилизация применялась как мера оздоровления нации. Согласно закону 1933 года, ей подвергали людей, имевших такие наследственные заболевания, как врождённое слабоумие, наследственная хорея Гентингтона, эпилепсия, циклотимия и шизофрения[964]. В этот же ряд попадали особо закоренелые алкоголики и опасные уголовники, а с конца 1930-х экзекуции неофициально начали проводить и над противниками режима