По имеющимся данным Малюков и Сальников 27 ноября 1941 г. были осуждены военным трибуналом 30-й армии по ст. 193—17 п. «б» УК РСФСР к лишению свободы на 10 лет каждый, с отсрочкой исполнения приговора до окончания боевых действий.
Приказом Военного совета Калининского фронта от 27 февраля 1942 г. судимость с Г. Ф. Малюкова была снята.
6. «За преступную сдачу Орла»
Советское командование вначале не придало должного значения танковому удару Гудериана в районе г. Глухова, расценив его как «отвлекающий» маневр противника. В результате 1 октября 1941 года враг прорвал в полосе обороны 13-й армии и группы генерал-майора А. Н. Ермакова многокилометровые бреши и устремился на Брянск и Орел.
Организованные командующим 13-й армии А. М. Городнянским и А. Н. Ермаковым контрудары по флангам наступающих немецких частей не изменили положения дел.
3 октября 1941 года головные части танкового корпуса Гудериана прорвались к Орлу и с ходу захватили город. Это явилось полной неожиданностью для командования Брянского фронта и Орловского военного округа. Командующий округом генерал-лейтенант А. А. Тюрин, находившийся в это время на южной окраине города, где были сосредоточены основные наши силы[331], ничего не смог предпринять для организации отпора врагу.
Маршал бронетанковых войск М. Е. Катуков вспоминал: «Путь врагу в столицу в первых числах октября, по существу, был открыт… Со стороны Орла непрерывным потоком тянулись машины и подводы. Остановили трехтонку с военными. Из кабины вышел высокий человек в мокрой шинели с петлицами генерал-лейтенанта. Познакомились. Оказалось, что передо мной командующий Орловским военным округом А. А. Тюрин. Вместе со своим штабом он направлялся в Мценск. Что происходит в Орле, каковы силы немцев и где они сосредоточены — ни сам Тюрин, ни его штабисты толком сказать не могли. Твердо они знали только одно: город занят врагом..»[332].
Бывший в те дни заместителем Главного военного прокурора генерал-майор юстиции Н. Афанасьев, на своем автомобиле успел проскочить по шоссе в направлении Курска за несколько минут до того как немецкие танки его перерезали. Он вспоминал: «Ко времени подхода танков к Орлу, там же на аэродром немцы бросили воздушный десант около 500 человек. И вот когда ворвавшиеся в город танки, разъехавшись по разным улицам и оседлав дороги на восток, подняли стрельбу, а десантники им помогли, спавший город охватила невообразимая паника, все бежали кто куда, подальше на запад, в сторону Ливен… Словом, немцы не только взяли Орел „голыми руками", но и сломали Брянский фронт, который неожиданно оказался в окружении. Много военнослужащих в Орле погибло, в частности работники штаба округа, но командующий его генерал А. А. Тюрин прорвался в Ливны. По приказу Ставки военной прокуратурой было произведено тщательное расследование об обстоятельствах, при которых был потерян город Орел и наступило резкое ухудшение на фронте. Генерал Тюрин за беспечность, непринятие нужных мер и халатность был предан суду, которым был лишен звания „генерал-майор", приговорен к расстрелу. Эта мера была заменена отправкой на фронт в штрафную часть. Через несколько месяцев Тюрин был восстановлен в звании, хорошо воевал и получил ряд наград»[333].
Прокурора подвела память. Тюрина не приговаривали к расстрелу.
Генерал был обвинен органами предварительного следствия в том, что «несмотря на поставленную перед ним непосредственно от Верховного Главнокомандующего задачу во что бы то ни стало удержать г. Орел…. 3 октября 1941 года, будучи командующим округом, проявил преступное бездействие в обороне города Орла, не сосредоточив имевшихся в его распоряжении крупных вооружённых сил и не обеспечил заблаговременного оборонного строительства на подступах к г. Орлу, в результате чего немцами был захвачен г. Орёл с оставленными в нём больными и раненными военнослужащими в числе 576 человек, воинским имуществом и продовольствием на сумму до 10 миллионов рублей воинского имущества и продовольствия»[334].
Эти действия были квалифицированы органами следствия по ст. 193—17 п. «а» УК РСФСР и вскоре состоялся суд.
20 января 1942 года Военной коллегией Верховного Суда СССР генерал А. А. Тюрин был осужден к 7 годам лишения свободы в исправительно-трудовом лагере и лишению воинского звания «генерал-лейтенант». Одновременно Военная коллегия возбудила ходатайство перед Президиумом Верховного Совета СССР о лишении Тюрина ордена «Красное Знамя» и медали «В ознаменование 20-летия Красной Армии».
Между тем, через четыре дня Президиум Верховного совета СССР, рассмотрев заявление осужденного Тюрина о помиловании, освободил его от отбывания наказания со снятием судимости. Одновременно Тюрин был понижен в звании (до какого именно — не указано) с использованием на низшей военной работе и лишён наград.
«За преступную сдачу Орла» были также арестованы и осуждены начальник штаба Орловского военного округа генерал-майор Глинский Петр Евстигнеевич и военный комиссар штаба округа бригадный комиссар Ефимов Николай Ефимович. Обвинение по их делу было сформулировано аналогичным образом: не приняли мер «к вызову в Орел крупных вооруженных сил из Воронежа. Мичуринска и Тамбова…. не обеспечили эвакуацию Орла» [335].
Дело Глинского и Ефимова Военная коллегия рассматривала в г. Чкалове (ныне — Оренбург) 8 апреля 1942 года. Подсудимые были приговорены по ст. 193—17 п. «а» УК РСФСР на 5 лет лишения свободы каждый, с поражением в правах и применением отсрочки исполнения приговора.
В марте 1943 года Военная коллегия рассмотрела ходатайства Военного совета 7-й отдельной армии в отношении Ефимова и Военного совета Калининского фронта в отношении Глинского и сняла с них судимость…
Для организации отпора врагу, занявшему Орел, Ставка вынуждена была спешно сформировать 1-й особый гвардейский стрелковый корпус под командованием генерал-майора Д. Д. Лелюшенко. Корпус формировался в районе г. Мценска. Этот городок на Орловщине был родиной генерал-майора А. Н. Ермакова, командовавшего подвижной группой войск фронта[336].
Боевые действия этой группы и самого генерала Ермакова в тот период не раз упоминалась в военных сводках. Маршал Советского Союза А. И. Еременко, командовавший тогда Брянским фронтом, писал: «В неимоверно тяжелых условиях, проявляя много инициативы и настойчивости, генерал Ермаков зарекомендовал себя одаренным командиром и человеком большой личной храбрости»[337].
В октябре А. И. Ермакова назначили командующим 50-й армии. Большинство частей этой самой крупной армии Брянского фронта были обескровлены в ходе октябрьских боев. Но Ставка Верховного Главнокомандования не имела под Тулой других сил и средств и именно на Ермакова возложила оборону города. Генерал сделал все возможное в тех условиях для выполнения этой невероятно трудной задачи. Упорные оборонительные бои тульских ополченцев и бойцов 50-й армии решили не только судьбу Тулы, но, возможно, и Москвы.
Между тем, 22 ноября 1941 года, после того как немецкие танковые части прорвались к г. Сталиногорску (ныне — Новомосковск), А. Н. Ермаков был освобожден от должности командарма «за невыполнение директивы Ставки ВГК о переходе в наступление и за непринятие всех мер к приостановлению наступления немцев в районе г. Сталиногорска и его оставление».
Некоторые историки полагают, что столь крутой поворот в судьбе А. Н. Ермакова напрямую связан с разногласиями, возникшими тогда между ним и первым секретарем обкома и горкома партии В. Г. Жаворонковым, который в октябре возглавил Тульский городской комитет обороны.
Оба они немало сделали для организации обороны города оружейников, но, с другой стороны, образовавшиеся в результате конфликта два центра власти, сыграли отрицательную роль.
Достоверно установлено, что партийный секретарь Жаворонков направил 21 ноября в Государственный комитет обороны телеграмму: «Командование 50-й армии не обеспечивает руководства разгромом немецко-фашистских людоедов на подступах к Москве и при обороне Тулы. Поведение военного командования может быть характеризовано как трусливое, по меньшей мере. Просим ГКО. Вас, товарищ Сталин, укрепить военное руководство 50-й армии. В. Г. Жаворонков, Н. И. Чмутов, В. Н. Суходольский».
На следующий день генерал был снят с должности и вскоре осужден. В последующем в историографии возобладала версия о том, что его армия бросила город на произвол судьбы. Единственным организатором обороны и спасителем Тулы стали считать В. Г. Жаворонкова. В 1977 году за эти заслуги ему было присвоено звание Героя Советского Союза. А имя командарма Ермакова на долгие годы оказалось вычеркнутым из истории обороны города.
Лишь в последнее время появились серьезные исследования, в которых на основе анализа архивных документов показано, что командарм А. Н. Ермаков не бросал город на произвол судьбы. Он лишь был против того, чтобы В. Г. Жаворонков вмешивался в военные дела, в которых мало, что понимал.
Конфликтные отношения начали развиваться по нарастающей после того, как командарм проигнорировал мнение Жаворонкова, возражавшего против вывода штаба армии из Тулы в пос. Медвенку. После этого возмущенный секретарь обкома перестал приходить на заседания Военного совета армии, ссылаясь на занятость. А в итоге все закончилось приведенной телеграммой, напоминающей донос.
Детально и компетентно вопросы, касающиеся организации обороны Тулы и взаимоотношений В. Г. Жаворонкова и А. Н. Ермакова, изложены в недавно вышедших книгах С. Е. Михе-енкова и Ю. В. Апарина.