В этих боях многие бойцы сложили свои головы и были захоронены на кладбище, расположенном в чащах Руднянского леса Белоруссии. Но в тех местах есть немало других захоронений, на которых нет ни крестов, ни оградок, поскольку покоятся в этих безымянных могилах жертвы партизанского «правосудия».
Выяснилось это в начале 50-х годов, когда Министерство внутренних дел Белоруссии начало проводить проверку материалов о преступной деятельности Бориса Лунина и бывшего начальника особого отдела той же партизанской бригады Ивана Белика, которые «в 1943 году без оснований расстреляли подчиненного им командира партизанского отряда Гурко Г. Т., а также занимались необоснованным расстрелом других советских граждан»[208].
По результатам работы, проделанной сотрудниками белорусского МВД и подключившихся к ним чекистов, в ноябре 1953 года министр внутренних дел БССР направил в столичное министерство справку с подробным описанием преступлений, совершенных Луниным и Беликом. Но никаких указаний в этой связи не последовало и дело около двух лет пролежало без движения…
Когда же материалы дела в трех томах поступили, наконец, в Главную военную прокуратуру, многое повидавшие на своей работе прокуроры с трудом сдерживали эмоции. От прочитанного волосы вставали дыбом. Всего по указанию Лунина и Белика было расстреляно 28 безвинных людей Среди них — два семидесятилетних старика и трое малолетних детей в возрасте от 1 до 6 лет.
В следственных материалах отмечалось: «Наряду с успешной боевой деятельностью партизанской бригады против немецких оккупантов, где Лунин проявил личную смелость, он злоупотреблял спиртными напитками, сожительствовал с многими женщинами и, отличаясь властолюбием, жестоко расправлялся с неугодными ему лицами, особенно прибывшими из-за линии фронта»[209]…
15 октября 1955 года в связи с этими фактами было подготовлено постановление о возбуждении уголовного дела. Но тут выяснилось, что срок давности уголовного преследования уже истек. Поэтому в июне следующего года Главный военный прокурор Е. Барский направил в Президиум Верховного Совета Белорусской ССР ходатайство — не применять в данном случае, в виде исключения, срок давности. И этот орган принял беспрецедентное решение. Из него следовало, что к преступлениям, совершенным Луниным и Беликом, срок давности уголовного преследования не подлежит применению.
После этого. 27 октября 1956 года был арестован Белик, а 7 марта 1957 года — Лунин. После завершения следствия состоялся суд. Это необычное во всех отношениях дело военный трибунал Белорусского военного округа рассматривал с 3 по 22 июля 1957 года. Подсудимым вменялось в вину по две статьи — 180 п. «б» и 214 ч,2 УК Белорусской ССР.
Военный трибунал констатировал, что «Лунин, как командир партизанской бригады, и его подчиненный Белик, как начальник особого отдела этой бригады, при особо отягчающих обстоятельствах, а именно в обстановке войны в тылу врага, злоупотребляя своим служебным положением и из-за личной заинтересованности, незаконно расстреливали и убивали многих советских людей, а Белик, в том числе, и малолетних детей. Действия Лунина и Белика вызывали возмущение партизан и местного населения и наносили вред партизанскому движению в Белоруссии».
Лунин и Белик активно защищались в суде, пытаясь доказать, что по существу действовали правильно, в соответствии со складывавшейся тогда обстановкой.
Все расстрелы они облекали в некое подобие «правовой» формы. Так, приказом № 0038 от 26 апреля 1943 года при партизанской бригаде «Штурмовая» был создан «военнореволюционный трибунал». Белик, именовавший себя начальником Особого отдела НКВД партизанской бригады, составлял обвинительные заключения, постановления и акты о расстрелах.
На первый взгляд эти их действия соответствовали практике партизанского «правосудия». сложившейся в других отрядах, и не противоречили директивным указаниям подпольного партийного обкома. Но в действительности, в бригаде Лунина сначала производились расстрелы, а затем, задним числом, производилось их документальное оформление. А главное, что поводы и основания для таких расстрелов, указанные в сфабрикованных актах, не соответствовали реальным причинам, побуждавших Лунина и Белика к убийствам безвинных людей. Выяснению этих причин следствие и суд уделили самое пристальное внимание. И вот что удалось выяснить.
Луниным и Беликом безосновательно были расстреляны члены заброшенной в тыл врага и присоединившейся в связи с угрозой провала к бригаде Лунина разведывательно-диверсионной группы, возглавляемой С. К. Вишневским (псевдоним «Владимиров»),
Вначале между Вишневским и Луниным установились хорошие взаимоотношения. Но вскоре ситуация изменилась Бывший комиссар бригады И. М. Федоров на допросе 16 мая 1953 года показал:
— Владимиров однажды меня предупредил, что за Луниным нужно присмотреть и сдерживать его. так как после удачной операции по разгрому Логойского гарнизона, он целую неделю пьянствовал. Владимиров говорил, что бригада начала хорошо действовать и, чтобы в дальнейшем она была боевой, нужно прекратить начавшийся разгул… Лунин же изменил свое отношение к Владимирову, стал в нем видеть своего соперника, боясь, что он в конце концов может возглавить бригаду.
Допросив многих очевидцев, которые также положительно характеризовали Вишневского. суд в итоге пришел к обоснованному выводу, что «после того, как Вишневский стал высказывать критические замечания в адрес Лунина, последний свое отношение к Вишневскому и всей группе разведчиков резко изменил».
После очередного столкновения с Вишневским, произошедшего в ночь под новый 1943 год. пьяный Лунин, несмотря на возражения комиссара бригады Федорова, приказал Белику арестовать и расстрелять разведчиков. Белик в ту же ночь, без предъявления каких-либо обвинений, выполнил это указание и расстрелял со своими подчиненными Вишневского. Мельникова. Бортника и супругов Загорских.
На другой день Лунин приказал начальнику штаба И. Фогелю, не взирая на его несогласие, расстрелять остальных людей из разведывательной группы — Барсуковского. Кухто и Володько-Лисецкую.
В этом расстреле Лунин участвовал лично. Позже, в целях оправдания расправы над группой Вишневского, он дал указание Белику составить обвинительное заключение, которое сам и утвердил. В нем говорилось что возглавляемая Вишневским группа, якобы, является немецкой агентурой.
Вот что рассказал на допросе И. Фогель, которому Лунин приказал на «добить остатки шпионской группы»:
— Прибыв в штаб, я доложил Лунину, что радистов не расстрелял, так как не считаю их виновными. Лунин в это время лежал на кровати и был пьян. После моего доклада Лунин встал, обругал и обвинил в том. что у меня дрогнула рука, после этого приказал: «Поехали». Когда прибыли на место Лунин сам из пистолета около колхозного гумна выстрелил сперва в Алексея, затем в Люсю. Алексей был убит сразу же. а Люся застонала. Тогда Лунин разрядил в голову Люси всю обойму пистолета.
Одним из тех, кто квалифицировал совершенный Луниным в январе 1943 года «самосуд», как расправу над неугодными ему лицами, был командир партизанского отряда «Грозный» старший лейтенант Чугуй[210], над которым Лунин и Белик также учинили расправу в августе того же года.
Белик по указанию Лунина арестовал Чугуя и в тот же день убил его выстрелом в голову. Позже составил аналогичные оправдательные документы — приказ по бригаде об аресте и расстреле и обвинительное заключение.
Следующей жертвой партизанского «правосудия» стал командир партизанского отряда Г. Т. Гурко[211], также убитый Беликом.
Военный трибунал в ходе судебного следствия установил, что Гурко пользовался среди партизан авторитетом, был опытным кадровым офицером и подмять его под себя Лунину не удалось. О его недостойном поведении Гурко проинформировал Центр. Лунин же. воспользовавшись некоторыми незначительными упущениями Гурко по службе, издал приказ о его отстранении от должности командира отряда с понижением до командира роты в госпитальном отряде и арестовал его на 7 суток.
В штабе бригады Белик зачитал этот приказ Гурко и потребовал сдать оружие. Гурко отказался:
— Не Вы дали мне оружие, и я могу разговаривать при оружии.
Тогда Лунин сказал Белику:
— Если не подчиняется, то не возитесь и стреляйте.
Белик тут же выстрелил в Гурко, ранив его в грудь, а вторым выстрелом добил его.
В суде Лунин безуспешно пытался доказать, что основанием для ареста Гурко и понижения его в должности послужило ослабление дисциплины в отряде, а применение Беликом оружия было для него неожиданностью.
Однако свидетельскими показаниями его версия произошедшего была опровергнута.
Еще сложнее в судебном заседании Лунину было как-то оправдать убийства своих сожительниц.
Одна из них, В., была беременна от Лунина и после того он ее бросил, открыто выражала свое недовольство в его адрес. Вскоре он нашел повод расправиться с ней. Белик составил обвинительное заключение, в котором указал о связи В. с немецкой полицией и разглашении ею партизанской тайны, а затем осуществил ее расстрел. «Овобождать» своего начальника от надоевших тому сожительниц Белику приходилось не впервой. Незадолго до этого он уже расправился с партизанкой Ш. Было на его счету к тому времени и немало других убийств, в том числе малолетних детей. В июле 1942–1943 гг. по ложному обвинению в пособничестве фашистам Беликом были незаконно расстреляны Шейбак. жители деревни Новый Двор Войтович и Кабанов, семья жителя дер. Плещаны Жуковского — сам глава семьи, его жена, трое детей и внучка. В дер. Дашки расстреляли семью Гирлятовича — его жену, четверых малолетних детей, а также проживавших в доме граждан Рулькевича и Амильяновича…
Надо сказать, что если в целях оправдания убийства членов разведгруппы, Гурко и Чугуя все же составлялись фиктивные акты, то после расправы над местными жителями Белик не утруждал себя даже в этом В архивных документах бригады вообще не обнаружено никаких актов или приказов в обоснование расстрела Войтовича. Кабановой, семей Жуковского и Гирлятовича. В связи с убийством 10 июля 1943 года Шейбака и Войтуса акт составили только 18 июля, уазав надуманную причину.