Джен стало досадно, что Эшли будто прочитала ее мысли. Неужели она скатилась до уровня Эшли? Сжав губы, Джен ответила:
– Это не путь для уроженки Минервы.
– А я и не уроженка Минервы, между прочим, - заметила Эшли.
– Это уж точно, - сказала Джен, приходя в себя после вспышки гнева.
Эшли сильно отличалась от Карла, хотя эти две программы использовали одни и те же биоячейки. Карл обладал чисто искусственным интеллектом и поэтому был абсолютно надежным помощником, но вот Эшли - машинная копия реальной человеческой личности, испорченной эгоистки, взбалмошной девчонки, погибшей четыреста лет назад, - доставляла немало забот. Чем дальше, тем больше ее поведение вызывало сомнения в ее "здравомыслии". И это Джен не удивляло. Представьте себе молодую красивую девушку, проснувшуюся в одно прекрасное утро внутри компьютера, без тела, но обуреваемую желаниями, которые невозможно удовлетворить. Такое положение любого сведет с ума. Удивительно, что она еще как-то держится.
– Я возвращаюсь, - мягко сказала Джен. - Пришли вертолет.
– Конечно, - ответила Эшли из робота-паука.
И почти сразу Джен услышала "умпа-умпа" маленького вертолетика, одного из шести, быстро спускавшегося на землю. Стоя в ожидании его посадки, она размышляла об Эшли. Эх, если бы ее отделить от Карла… Но их программы так срослись! Хуже всего было то, что, вероятно, с каждым копированием дееспособность Эшли снижалась, хоть Карл и утверждал обратное. А копировать было необходимо, поскольку на все вновь захваченные Небесные Властелины приходилось ставить одно и то же программное обеспечение. Но вроде бы все "Карлы" были, по его рапорту, абсолютно идентичны.
В данный момент на свете жили шесть Эшли, которые могли переговариваться между собой по радио, и шесть Карлов, ведущих всю повседневную работу на шести кораблях, но идущих на любые уступки каждый своей Эшли. Джен боялась, что когда-нибудь Эшли возьмет управление флотом на себя, и поэтому упорно работала над программами, пытаясь их все-таки разъединить. Еще одно тяжкое бремя, но она верила в свои силы.
Маленький вертолет, прозрачный шарик с роторами, похожими на стрекозьи крылья, мягко приземлился рядом с ней. Джен подошла к нему и залезла внутрь. Робот последовал за ней. Она отдала приказ на взлет.
Бездумно глядя вниз, пока вертолет набирал высоту, она поймала себя на безразличии, столь не похожем на тот ужас, который ей довелось пережить пять лет назад, когда она восемнадцатилетней девочкой была схвачена на руинах Минервы Небесным Властелином, "Властелином Панглотом". Тогда ее посадили вместе с другими оставшимися в живых в большую плетеную клетку и подняли на борт…
Тогда еще молоденькая Джен находила утешение в религии, но те времена миновали. Конечно, в минуты крайнего возбуждения она взывала иногда к Богине-Матери, но это было просто данью привычке, а не сознательным поклонением. Теперь-то она понимала, что культ Минервы был выдуман социологами сразу после Генных войн, чтобы людям было хоть на что-нибудь опереться в бушевавшем вокруг хаосе.
Вертолет вернулся на борт Небесного Ангела и сел в один из многочисленных ангаров.
Джен вышла и сказала роботу:
– Эшли, дай слово Карлу, пожалуйста.
– Конечно.
После короткой паузы раздалось:
– Карл слушает. Какие будут приказания?
Голос раздавался из того же динамика, встроенного в корпус робота-паука, но отличался от прежнего как небо и земля.
– Когда флот будет готов к выступлению? - спросила Джен.
– Флот готов выступить немедленно, но лучше было бы сначала зарядить солнечные батареи. Наша лазерная атака, как обычно, истощила энергетические ресурсы всех кораблей. За исключением, конечно, Небесного Ангела.
Карл всегда старательно подчеркивал, что энергетическая мощь Небесного Ангела почти неистощима.
– Нам нужно два часа солнечной погоды, чтобы завершить подпитку.
– Прекрасно. Куда нам лететь?
– Согласно бортовому журналу "Властелина Монткальма", в ста сорока милях от нас находится город под названием Медвежье. Население: девятьсот восемьдесят жителей, если верить записям, но это вряд ли. Они поставляли "Властелину Монткальму" древесину, меха и рыбу. Не знаю, какое у них положение в данный момент.
Джен кивнула. Когда-то плесень не достигала высокогорных районов, где было, холодно и ветрено, но с течением времени зараза добралась и туда.
– Прекрасно. Направляемся в Медвежье. Под покровом темноты займем позиции вокруг города. То-то жители утром удивятся.
Она повернулась, чтобы уйти, но робот засеменил рядом.
– И еще, Джен…
– Да? - насторожилась она.
– Американос с корабля "Благоуханный Ветер" прислали делегацию для переговоров.
– Я знаю наизусть все их песни.
Американос, люди с уничтоженного "Властелина Панглота", были размещены на "Благоуханном Ветре" вместе с остатками прежнего японского экипажа. Эти две нации ненавидели друг друга. Она знала о настроениях, царивших на борту "Благоуханного Ветра", но до него руки все не доходили. Когда к ее флоту прибавится еще один Небесный Властелин, проблема решится сама собой.
– У меня нет времени на аудиенции, - отрезала она и шагнула в кабину лифта, который отвез ее на другую палубу.
Там она взяла транспортный шар, перенесший ее еще на полмили, к самым дверям ее каюты.
На полу в каюте сидели двое: мужчина и мальчик. Они трудились над какой-то громоздкой головоломкой. Мужчину, одного из двух, спасшихся из Минервы, звали Киш. Мальчика, ее сына, звали Саймон. Как только она вошла, мальчик все бросил и побежал ей навстречу.
– Мама пришла! - закричал он, обхватывая ее руками и прижимаясь щекой к подолу ее платья.
Она наклонила голову и улыбнулась ему.
– Привет, малыш! Ты хорошо себя вел?
Киш, поднявшись с колен, подошел к ним и тоже улыбнулся.
– Прекрасно. Как всегда.
"Как всегда". Джен подавила вздох и увлекла сына к дивану. Тяжело опустившись на мягкие подушки, она посадила Саймона рядом с собой. Он крепко прижался к ней.
Киш спросил:
– Хотите перекусить, госпожа?
– Нет, спасибо, но вот пить страшно хочется. Чего-нибудь холодного, и побольше.
Она проводила глазами Киша. Из двух уцелевших минервианских мужчин ей нравился именно Киш, и, когда она решила заиметь ребенка, чтобы продолжить род минервиан, то выбрала его, но благодаря появлению Саймона оставила свои планы.
Саймон…
Сколько еще ей жить в страхе? Сколько еще сомневаться? Она ласково посмотрела на него. Обычный мальчик, как все. Ну, конечно, не совсем. Ему только два года, а выглядит он как четырехлетний. А по умственному развитию еще старше. Ну и что же? Ведь бывает и ускоренное развитие! Мило здесь совершенно ни при чем!
Ее затрясло при одной мысли о нем. Ее затрясло при воспоминании о той ночи на зараженной земле, когда Мило снова и снова с силой вонзался в нее, а их тела со стонами переплетались друг с другом, катаясь по зловонному ковру покрывшей почву плесени. После этого она забеременела; и потом, в момент наивысшего своего триумфа, когда она поняла, что ждет от него ребенка, ее охватил страх, что сын может унаследовать нечеловеческие свойства отца. Она знала, что Мило внес кардинальные изменения в свою генетическую структуру.
Ее лучшая подруга Цери разделяла опасения и умоляла сделать аборт. Но Джен не уступила ее мольбам. Ее охватило неодолимое желание родить. Цери вынудила ее дать обещание, что при малейшем намеке на ненормальность она поместит ребенка в изолятор.
Но Цери все-таки перестала спать с ней, ушла жить в свою каюту на другом конце корабля. После рождения сына подруга, к ужасу Джен, стала требовать его умерщвления. Джен надеялась, что пройдет время и Саймон своим поведением убедит всех, что он - человек, а не чудовище, и тогда Цери вернется к ней. Но вот уже два года как Цери упорствует и зовет Саймона не иначе как "тварь".
Джен очень боялась, но ее страх таял с каждым днем, и с каждым днем росла уверенность, что Мило безвозвратно канул в небытие. То, что Мило мертв, не подлежало сомнению: он был раздавлен чудовищными металлическими ступнями вышедшего из-под контроля Иезекииля; все, что осталось от него - блестящий череп, - Джен держала под замком в потайном ящике. Почему она его не выкидывала, оставалось загадкой для нее самой. Она не раз собиралась это сделать, но всегда в самый последний момент что-то удерживало ее, и она возвращала череп на место. Может быть, потому, что, несмотря на страх, она все-таки чувствовала себя в долгу перед Мило. В конце концов, он не однажды спасал ей жизнь.
Тут до нее дошло, что Саймон задал ей вопрос, а она, занятая своими мыслями, не услышала его.
– Что ты сказал, мой хороший?
– Я говорю, ты сегодня опять уйдешь куда-нибудь?
Он с беспокойством ожидал ее ответа. Единственное, что мог вменить ему в вину самый строгий воспитатель, - это повышенная нервозность. Она изо всех сия старалась окружить его покоем и тишиной, но он все равно нервничал. И беспокойство возрастало в ее отсутствие. Но разве это ненормально? Маленький мальчик хочет быть рядом с матерью, что может быть естественней?
– Нет, мой милый, никуда я не пойду, - пообещала она.
Ее глубоко тронуло выражение радости на его хорошеньком личике. Нет, вне всякого сомнения, в нем нет ничего от Мило.
А в ней?
Глава 4
– Начинаем снижение, сир, - прошептал барон Спранг.
Герцог дю Люка открыл глаза. Далеко внизу был виден маленький силуэт "Меча Ислама". Неужели это тот самый огромный Небесный Властелин? Его охватил страх. Он привык, что Небесный Властелин - это целый мир, в котором можно прожить всю жизнь, ни разу не покинув его, что Небесный Властелин - это твердая опора под ногами, надежная и послушная воле капитана. Но, всякий раз взглянув со стороны, он понимал, что корабль - это ничтожная песчинка, особенно на фоне волн бескрайнего моря.
Пилот глайдера и в самом деле начал снижаться по пологой посадочной спирали. Герцог, борясь с тошнотой, с трудом заставил себя посмотреть вниз. От страха у него засосало под ложечкой. Глайдер подозрительно