Кабул не стал бы главной целью наступления Северного альянса. Совет национальной безопасности США под сильным влиянием госсекретаря Пауэлла решил удержать таджиков от наступления на Кабул, чтобы предотвратить разлад с другими фракциями Северного альянса. Генерал Фрэнкс приказал, чтобы основные усилия были направлены на Мазари-Шариф. После его захвата можно было бы открыть линию снабжения Северного альянса через республики Центральной Азии.
На севере Афганистана, в центре Мазари-Шарифа, у талибов было около 10 000 бойцов. Командовал ими мулла Фазл Мохаммед, толстый моджахед из Урузгана, который, по слухам, убивал людей своими руками. Бойцы Талибана боялись его Он был исполняющим обязанности начальника вооруженных сил «Талибана», но на самом деле являлся полевым командиром на севере. Глубоко религиозный губернатор Мазари-Шарифа, Нуриулла Нури, поддерживал его. Мулла Омар направил несколько сотен боевиков Аль-Каиды и иностранных боевиков (особенно из пакистанских боевых групп), известных как «бригада», для укрепления обороны. Талибам также помогали сотни пакистанских советников и инструкторов из Межведомственной разведки, которые пытались завершить разгром талибами Северного альянса.
Северный альянс насчитывал около 7000 бойцов на севере, разделенных между таджиками Мохаммеда Атты, хазарейцами Мохаммеда Мохаккека и узбеками Абдур Рашида Достума. Ключевым лидером был крепко пьющий Достум. Он базировался к западу от Мазари-Шарифа в узбекском уголке Афганистана. Его 3000 человек уже несколько месяцев сражались примерно в 100 километрах к югу от Мазари-Шарифа, не имея возможности занять значительные позиции.
После 19 октября Фрэнкс был готов начать наземное наступление и перебросить свои воздушные средства для поддержки Северного альянса в бою. Это, в просторечии, «ближняя авиационная поддержка», которую следует отличать от нанесения ударов по экономической инфраструктуре, логистике или лидерам, часто находящимся далеко от поля боя. Команды ЦРУ и спецназа теперь работали с Достумом и Аттой. 21 октября они атаковали передовые позиции талибов к югу от Мазари-Шарифа. Команды ЦРУ и спецназа вызвали точную поддержку с воздуха.
Узбекские бойцы Достума в основном передвигались верхом. Оперативники ЦРУ и группа специального назначения, как известно, ездили на лошадях рядом, а их снаряжение было привязано к ослам. «У нас была большая маневренность на лошадях в той местности, чем у талибов или Аль-Каиды. Они передвигаются на бронетранспортерах и пикапах. Они привязаны к своим топливным складам», — вспоминал капитан Марк Натч, командир группы спецназа. «Мы смогли отрезать их от подкрепления и отрезать их от отступления. Я проскакал, наверное, триста миль или больше». Они отрезали талибов сангар за сангаром, блиндаж за блиндажом по скалистой местности вверх по главной речной долине в направлении Мазари-Шарифа. Команда спецназа координировала воздушные заграждения впереди кавалерии, включая массивные 15 000‑фунтовые бомбы BLU-82 (также известные как «топливно-воздушная взрывчатка» за давление, которое они оказывают при детонации прямо над землей).
Авиаудары потрясли талибов. Один из командиров на передовой позже рассказал Newsweek: «Бомбы срезали наших людей, как жнец собирает пшеницу. Тела были расчленены. У ошеломленных бойцов шла кровь из ушей и носа от сотрясений, вызванных взрывами бомб. Мы не могли хоронить мертвых. Наши подкрепления умирали в своих окопах». Авиаудары уничтожили резервы талибов, двигавшиеся к линии фронта. Политолог Стивен Биддл написал в исследовании, проведенном после окончания кампании: «[Американские] офицеры, осмотревшие место происшествия, сказали, что оно напомнило печально известное «шоссе смерти», ведущее из Кувейта во время войны в Персидском заливе в 1991 году».
8 ноября силы Достума столкнулись со значительной обороной талибов в Танги, узком месте долины в 20 километрах к югу от Мазари-Шарифа. Талибы сосредоточили там сотни своих бойцов. ЦРУ и спецназ нанесли двухдневные авиаудары по позициям талибов и прилегающей территории. 9 ноября Достум прорвался. Талибы в беспорядке отступили, не имея возможности защитить важные подступы к Мазари-Шарифу. Сидя верхом на лошади, старший уорентофицер Боб Пеннингтон «оглянулся назад; посмотрел на юг. И тут я понял, что это был… это был самый невероятный кадр, который я когда-либо видел. Это была тысяча всадников на лошадях. Это было мирно и в то же время великолепно».
Согласно их собственной истории, сопротивление талибов на севере сломилось под тяжестью воздушных и наземных атак. Узнав о прорыве к югу от Мазари-Шарифа, мулла Омар понял, что его силы находятся под угрозой уничтожения. Он приказал командирам, Фазлу и Нури, заставить талибов вокруг Мазари-Шарифа отступить. На следующий день Атта и Достум вошли в МазариШариф, вступив лишь в разрозненные стычки. Омар, похоже, надеялся на организованное отступление в Кабул, Кундуз и Герат. Однако, как только он отдал приказ, фронт рухнул в 12 северных провинциях. Герат пал под ударами Исмаил Хана 12 ноября. Талибан удержался только в Кундузе с его преимущественно пуштунским населением. Фазл и Нури и тысячи бойцов из соседних провинций отступили туда.
С Мазари-Шарифом в руках Фрэнкс направился в Кабул. Буш и его команда надеялись нанести поражение талибам, но при этом удержать Северный альянс от вступления в город до достижения политического урегулирования относительно будущего афганского правительства. 11 ноября американская авиация начала наносить удары по позициям талибов к северу от Кабула.
Американцы постучали в открытую дверь. По словам Мутавакиля, поражение на севере создало «крайне страшную картину для всех талибов». Мулла Омар передал по радио общие инструкции всем силам для реорганизации обороны Кабула и юга. Однако, признав неудачи, он лишь посеял страх. Крах севера нервировал высший совет «Талибана» в Кабуле. Эскалация воздушных ударов по линии фронта в Кабуле и по самому городу ввергла их в состояние паники. Мулла Обейдулла, министр обороны «Талибана», занимал ответственную должность. 12 ноября, посоветовавшись с муллой Омаром, который не возражал, Обайдулла решил вывести войска из города. Обайдулла и командиры талибов в городе намеревались отступить в Джелалабад и Кандагар для продолжения сопротивления. Не согласовав свои действия с Обайдуллой и не дождавшись, пока командиры смогут разработать организованный план, заместитель министра внутренних дел мулла Хаксар разослал подразделениям и бойцам Талибана сообщения об эвакуации из города, не упоминая о дальнейшем сопротивлении. К концу 13 ноября военные силы талибов в Кабуле были рассеяны.
Крах разрастался из Кабула. Слухи распространились на юг и повсеместно подорвали моральный дух талибов. Боевики Талибана за пределами города, в восточных и южных регионах, начали складывать оружие, скрываться в своих деревнях, направляться в Пакистан или уходить в горы. В некоторых местах местные лидеры талибов, посовещавшись со старейшинами деревень, решили, что лучше избавить людей от бомбардировок, штурма Северного альянса и сопутствующих зверств, чем стоять и сражаться. Авторитет религиозного государства рухнул. За исключением сердца юга в Кандагаре, талибы сдали власть племенным вождям.
Мулла Омар, видя, что дело идет к развязке, приказал талибам готовиться к обороне Кандагара и прилегающих провинций Гильменд, Урузган и Забул. Он разрешил своим командирам сдать столицы провинций в других провинциях. Он сказал им, что оборона невозможна, потому что американские бомбардировщики легко нацелятся на офисы и здания эмиратов.
13 ноября, когда талибы эвакуировались, Мохаммед Фахим занял Кабул вместе с таджикскими войсками Масуда, не обращая внимания на уговоры США подождать более масштабного политического урегулирования. Бурнахуддин Раббани, бывший президент Таджикистана и лидер Джамиат Ислами (партии моджахедов, в которой состояли таджикские командиры Северного альянса), провозгласил себя новым президентом Афганистана. Международное сообщество и другие афганцы отвергли его притязания. Фахим и другие таджикские лидеры признали, что им придется вскоре уступить этот пост, чтобы избежать возобновления гражданской войны.
После падения Кабула единственными значительными силами талибов за пределами Кандагара были силы в Кундузе. Там было окружено около 5000 талибов вместе с пакистанскими инструкторами, советниками и оперативниками ISI. Президент Пакистана Мушарраф позвонил Достуму и попросил его согласиться на сдачу талибов в Кундузе. Фазл и Нури, командиры талибов в Кундузе, 25 ноября договорились с Достумом о капитуляции своих сил. Пакистанская армия якобы вывезла по воздуху до 2000 пакистанских военных, пакистанских талибов и афганских талибов. Оставшиеся талибы сдали свое оружие в обмен на свободный проход к своим домам на юге и востоке. К сожалению, многие из афганских талибов так и не вернулись домой. В конечном итоге Соединенные Штаты отправили Фазла и Нури в тюрьму Гуантанамо на территории США на острове Куба. Хуже того, Достум бесчеловечно перевозил сотни людей на юг в грузовых контейнерах. Сотни умерли от удушья. Права человека мало что значили для Достума.
Такая амнистия не распространялась на оставшихся арабских и среднеазиатских иностранных боевиков Талибана. Они были задержаны и отправлены в тюрьму Кала-и-Джанги. Они устроили тюремный бунт, захватили контроль над своим комплексом, захватили оружие и убили офицера ЦРУ. В семидневном сражении американские авиаудары и танки Достума подавили восстание.
К середине ноября талибы потеряли большую часть Афганистана. Омар попрежнему контролировал центр талибов в Кандагаре и прилегающих провинциях. Северный альянс продвинулся немного южнее Кабула. Фахим не был заинтересован в продвижении в пуштунские регионы. Он был доволен Кабулом и отклонил уговоры США послать людей с американскими группами в Джелалабад или в Кандагар. Как утверждали Гренье и Тенет, Соединенные Штаты нуждались в пуштунских союзниках для свержения Талибана в южном Афганистане. К счастью для Соединенных Штатов, ЦРУ в течение многих лет тщательно поддерживало контакты с