В июне 2015 года Исламское государство в Афганистане выпустило видеоролик, в котором говорилось, что двух халифов быть не может, что является выпадом против муллы Омара: «При наличии одного, другого нужно уничтожить». Мансур ответил 16 июня открытым письмом, в котором предупредил Исламское государство и Багдади, что если их вмешательство в дела Афганистана не прекратится, то талибы будут вынуждены защищать свои успехи. Исламское государство в свою очередь ответило, что противостоять им — это «религиозное преступление». Их пресс-секретарь Абу Мухаммед аль-Аднани приказал бойцам «Исламского государства» не проявлять милосердия.
Исламскому государству было трудно противостоять талибам на местах. Какими бы грандиозными ни были его идеи, Исламское государство имело иностранное происхождение, в то время как Талибан был укоренен в жизни афганской деревни. Мансур создал специальные силы быстрого реагирования, известные как keetaq muntazaree, для борьбы с Исламским государством. В первой половине 2015 года силы быстрого реагирования разгромили «Исламское государство» в Гильменде, Фарахе и Забуле. Летом Кветта Шура перебросила подкрепление в Нангархар. В ходе ряда упорных боев в период с июля 2015 года по январь 2016 года нескоординированные контрнаступления талибов и афганского правительства оттеснили «Исламское государство» из сельской местности вокруг Джелалабада в предгорья и горы. Один из боевиков «Исламского государства» отметил в то время: «В провинции Нангархар против нас выступило большинство людей, включая Хаджи Захира, талибов и афганское правительство, и в то же время против нас стало больше атак беспилотников, и мы понесли много потерь».
Удары американских беспилотников внесли свою лепту. В самом начале, в феврале 2015 года, в результате одного из ударов был убит Абдур Рауф Хадим, заместитель и командир «Исламского государства» в Гильменде. В октябре 2015 года Обама разрешил силам специальных операций и беспилотникам США вести более интенсивную борьбу с «Исламским государством». В течение 2016 года американские удары и ряд наступательных операций афганских военных, проведенных под руководством США, нанесли удары по оплоту «Исламского государства» в горах к югу от Джелалабада. По приблизительным оценкам, было уничтожено 100 боевиков «Исламского государства». В июле 2016 года беспилотник уничтожил их лидера Хафеза Саид Хана. Группа была настолько дезорганизована, что до сентября не могла найти себе замену — Маулави Абдул Хасиба — и добиться его утверждения Багдади.
Атаки талибов, удары беспилотников, наступательные действия армии и полиции сократили численность Исламского государства с 4000 человек в 2015 году до 2500 к началу 2016 года, в основном ограничившись несколькими горными долинами в южном Нангархаре. Хотя они могли бы восстановиться в более злостной форме, на данный момент Исламскому государству был нанесен удар. Пока Мансур противостоял идеологическому вызову Исламского государства, возникла вторая, более серьезная проблема.
В первой половине 2015 года Афганистан и Пакистан неожиданно испытали кратковременную разрядку. На мгновение мирные переговоры с талибами были в самом разгаре. Гани и новый начальник пакистанской армии генерал Рахил Шариф нашли общий язык. В начале своего срока Гани был более чувствителен к пакистанским интересам, чем Карзай, и отдалил Афганистан от Индии. Затем Шариф оказал давление на Мансура, чтобы тот сел за стол переговоров. Мансур не хотел работать через Пакистан, но верил в переговоры как средство защиты интересов талибов, как он делал это с 2011 года. Он даже был готов рассмотреть возможность переговоров с правительством Гани. Незадолго до своей смерти в 2013 году мулла Омар дал политическому комитету разрешение на ведение мирных переговоров при условии, что конечным результатом будет полный вывод американских и других иностранных войск. Под прикрытием этого указания Мансур начал мирные переговоры — сначала неофициальные встречи с представителями правительства в Катаре, Дубае и Китае, а затем официальные в Мури, Пакистан. Когда это произошло, талибы, придерживающиеся жесткой линии, поставили под сомнение движение к миру и потребовали встречи с муллой Омаром.
Абдул Каюм Закир, известный бывший глава военной комиссии, рассерженный своим смещением после первого тура выборов 2014 года, сообщил о смерти муллы Омара нескольким другим лидерам. Секрет медленно распространился и в конце концов побудил Мансура и сына муллы Омара, Якуба, раскрыть правду на собрании руководства в конце июля. Неясно, была ли эта информация обнародована потому, что Мансур думал, что это может укрепить его положение лидера, или потому, что теперь у него не было выбора.
Мирные переговоры отошли на второй план, поскольку талибов охватила борьба за преемственность. Шура Кветты собралась 30 июля. Возможно, на ней присутствовало до 150 лидеров Талибана, но лишь немногие из них были на фронте в Афганистане. Мансур был избран новым эмиром. Закир, Якуб и брат муллы Омара выступили против его назначения. Они утверждали, что голосование прошло без полного собрания всех лидеров Талибана. Они призвали к созданию новой шуры с более широким представительством талибов. Политическая комиссия, проживающая в Катаре, также была недовольна. Ее глава, Тайеб Ага, подал в отставку. Другие талибы задались вопросом, почему шура состоялась в Пакистане, а не в Афганистане, где талибы были основаны. В Забуле Мансур Дадулла, брат муллы Дадуллы Ланга и соперник Мансура, присягнул на верность сыну Омара и взял в руки оружие.
Борьба за престолонаследие стала самым серьезным испытанием для старой нормы талибов — единства против политических и племенных расколов. Мансур был противоречивой фигурой, глубоко вовлеченной в организацию контрабанды мака со всеми ее прибылями и свободной рыночной конкуренцией, и, как известно, благоволившей к своему племени ишакзай.
Тем не менее, многие лидеры Талибана встали на сторону Мансура, чтобы не дать движению скатиться в хаос. Из Кабула Маулави Мутавакиль, бывший министр иностранных дел талибов, говорил, что сила талибов — в их единстве, и они должны оставаться сжатыми, как кулак. Сам Мансур, обращаясь к движению, заявил: «Если мы и вы едины, то враг не сможет иметь влияние, как и кто-либо другой. Мы должны быть вместе. Разделение угодно врагу». В середине августа сотни религиозных ученых и мулл собрались в Пакистане, чтобы разрешить разногласия. Они совещались в течение нескольких недель. В конечном итоге возобладала старая норма. 15 сентября сын муллы Омара, Якуб, и брат, Абдул Манан, присягнули на верность Мансуру. Шура Кветты объявила, что разногласия были разрешены. В конечном итоге Закир также отказался от своей оппозиции Мансуру.
Мансур сдерживал оставшихся недовольных. В ноябре Мансур Дадулла, мулла Мохаммед Расул и влиятельный командир нурзаев Баз Мохаммед сформировали отколовшуюся группу. Они объявили себя талибами, но выступили против Мансура. Мансур отреагировал быстро. Он направил в Забул один из своих специальных отрядов быстрого реагирования (keetaq muntazaree) под командованием безжалостного командира по имени Пир Ага. Пир Ага разгромил Мансура Дадуллу, который погиб в бою. Отколовшаяся группа продолжала бороться в 2016 и 2017 годах, изолированная в Фарахе, без особого влияния.
При всей политической драме, гораздо более решающие события должны были разыграться на поле боя. В начале боевого сезона 2015 года военное присутствие США сократилось до 9 800 военнослужащих, размещенных на шести основных базах: Баграм, Герат, Мазари-Шариф, Кандагар, Джелалабад и штабквартира в Кабуле. Генерал Данфорд выбрал эти базы, чтобы охватить стратегические точки страны. Имелось пять менее значительных вспомогательных баз. Члены коалиции предоставили около 4 000 военнослужащих. Италия и Германия разместили примерно по 1 000 солдат в Герате и Мазари-Шарифе. Британцы покинули Гильменд и оставили 450 солдат, которые занимались специальными операциями и подготовкой афганского офицерского корпуса. Данфорд вернулся в США в конце августа 2014 года и вскоре стал председателем Объединенного комитета начальников штабов — высшей должности в вооруженных силах США. Генерал Джон Кэмпбелл принял на себя командование силами США и союзников в Афганистане.
В соответствии с решением президента Обамы от мая 2014 года не вступать в прямые боевые действия с Талибаном, силы США были направлены на обучение, консультирование и борьбу с терроризмом. Только силам специальных операций было разрешено отправляться на задания и только в качестве советников, за исключением некоторых исключений против Аль-Каиды или Исламского государства.
Обама также ограничил воздушные удары по талибам экстремальными ситуациями. Если стратегический пункт или крупное афганское формирование находились под угрозой неминуемого уничтожения, американские командиры могли вызвать авиаудары для их спасения. Эта политика обеспечивала консервативное использование воздушных ударов. Она лишала афганскую армию и полицию того самого преимущества, которое позволило Северному альянсу, Карзаю и небольшому числу американских сил специальных операций и оперативников ЦРУ одержать победу над талибами в 2001 году.
Сотрудники Белого дома Обамы благосклонно относились к экстремальным ситуациям, полагая, что афганское правительство обладает численным и материальным превосходством, чтобы добиться успеха самостоятельно. Они часто спрашивали чиновников Пентагона, зачем афганской армии нужна поддержка с воздуха, если талибы явно не нуждаются в ней. Это был бы небольшой просчет, который имел бы большие последствия.
В первой половине боевого сезона 2015 года продвижение талибов в целом напоминало те, что были в 2014 году — в основном в отдаленных районах и провинциях. Все изменилось после августа, когда Мансур скоординировал серию хорошо спланированных наступательных операций на севере, востоке и юге Афганистана, которые напоминали события 2006 года, только на гораздо большей территории. Наступательные действия были направлены на столицы провинций и прилегающие к ним районы, что стало резкой эс