«Как дед Фома научился письма» про украинского крестьянина, который самостоятельно овладел грамотой и поэтому в дальнейшем мог заниматься просвещением.
Учебные материалы тех лет вообще крайне интересны. В одном из них сказано: «В Российском центральном исполнительном комитете сидит глава крестьянин-рабочий Калинин, а в украинском – рабочий Петровский, люди, избранные крестьянами и рабочими». То есть людей учили в том числе и с целью показать, что власть в стране устоялась, и, самое главное, обозначали персоналии, чтобы люди понимали, кто ими руководит. Делалось это не просто так, ведь реалии Гражданской войны были таковы, что основная часть населения даже не подозревала, кто им управляет. Эта была специфика первых трех лет становления советской власти, но большевики очень быстро нажили моральный капитал, понимая, что людей нужно правильно ориентировать.
Была разработана целая система материальных стимулов. Ради обучения грамоте рабочие освобождались от трудовых обязанностей на два часа с сохранением заработка. Они получали 3-процентную скидку на театральные билеты, право на внеочередное получение продуктов и промышленных товаров в магазинах кооперации. Крестьяне имели 20-процентную скидку при обязательном страховании имущества, вне очереди могли молоть зерно на мельницах. Выпускники ликбезов, то есть курсов ликвидации безграмотности, впоследствии активно пользовались приобретенными навыками. В газетах и журналах для них предусматривались специальные разделы. Например, в газете «Крестьянин Полтавщины» публиковались статьи или подборки материалов для тех читателей, которые недавно освоили грамоту.
Как это выглядело? Крупный шрифт, рисунки, простые слова, доступные для людей, только-только освоивших чтение и письмо. Никаких иностранных слов, дополнительных канцеляризмов, множественных смыслов. Все крайне просто, то есть человек должен был начинать с малого и затем переходить к большему.
В 1923 году ликбез переводят на волонтерские начала. Петровский основывает добровольное общество «Долой неграмотность». Каждый грамотный должен обучить одного неграмотного. Только в Киеве в 1925 году организация насчитывала 56 000 добровольцев.
В результате упорной агитационной работы к ним присоединились еще 10 000. Тогда был интересный лозунг: «Стыд, когда до 10-й годовщины Октября не все смогут прочитать его лозунги!». Все это к тезису о том, что «Петровский – истребитель всего украинского».
Вначале планировалось полностью ликвидировать безграмотность к 1927 году, но добиться этого оказалось нереально. Это понимали все, и прежде всего сам Петровский. Потому что на 1926 год неграмотными оставались 16 миллионов человек. К юбилею, 10-летию Октябрьской революции, чуть более половины населения Украинской ССР стало грамотным. Однако надо понимать, что во многом это явилось результатом реализации программы коренизации. Что это такое? Украинцы должны были получать образование на родном языке, потому что, как известно, царское правительство повсеместно насаждало русский язык, и большевики пошли от противного. Поэтому в Грузии изучали грузинский язык, в Узбекистане – узбекский, на Украине – украинский и т. д. В дальнейшем, конечно, такая политика принесет не самые лучшие плоды и пагубно скажется уже на событиях конца 1991 года. Но тогда, в 1926 году, Григорий Петровский этого, конечно, предполагать не мог.
Если бы он знал, во что все это выльется, наверное, он действовал бы иначе. Но история не терпит сослагательного наклонения. Самое интересное, что национальные меньшинства, которые жили на территории Украинской ССР, также получили возможность обучаться грамоте на родных языках. Быстрее всего удалось ликвидировать безграмотность среди украинских русских, евреев и немцев. Вместе с тем нужно учитывать, что среди людей этих национальностей и до революции уровень грамотности был достаточно высок. Гораздо сложнее обстояло дело с греками, молдаванами, болгарами, татарами и армянами. Я специально интересовался, как происходило обучение у греков и армян в Харькове. Докладываю: создавались специальные курсы, причем происходило это под контролем партийных органов и бдительным присмотром в том числе народного комиссариата внутренних дел, и отлынивать было категорически нельзя.
Да, конечно, татарские семьи неохотно отпускали своих детей и жен на курсы. Почему? Потому что в них бытовали патриархальные предубеждения. Молдаване не стремились обучиться грамоте, поскольку считали, что им это не нужно. Но в результате процесс пошел, так как не было такой крепости, которую не могли бы взять большевики, а Петровский и его команда были людьми чрезвычайно деятельными. Тем более что за процесс украинизации и в целом коренизации на Украине отвечал непосредственно Лазарь Моисеевич Каганович. С ним не забалуешь.
Начинавшаяся в стране индустриализация требовала еще большего ускорения процесса обучения людей. И лозунг «Долой безграмотность!», по сути, был снят с повестки дня, дав старт новой эстафете. Те самые волонтеры, которые входили в общество, сформированное Петровским, стали называть себя культармейцами. Они и усилили борьбу за всеобщую грамотность на Украине. Их главной задачей было остановить рост неграмотности среди детей. И сделать это удалось. В 1930-х годах 97 % детей в начальных школах учились на украинском языке.
В 1928 году произошел весьма любопытный эпизод, который заслуживает отдельного рассказа. При строительстве водохранилища Днепрогэса имени Ленина из зоны будущего затопления были отселены несколько населенных пунктов. Для их жителей построили новые поселки, один из которых получил название Петровский. Естественно, в честь Григория Ивановича. Он посетил это село для решения неотложных вопросов. При подписании одного из документов выяснилось, что никто из переселенцев не умеет писать. Петровский улыбнулся и сказал, что в этом случае надо переименовать село. Пусть оно теперь называется Ликбез и своим названием постоянно говорит людям о том, что нужно учиться читать и писать. Что и было сделано. Результаты не замедлили сказаться к 1939 году.
Вообще к этому времени благодаря усилиям Петровского грамотой владело 90 % городских жителей и 82 % крестьян. Уровень грамотности среди женщин составил 84 % в городах, 72 % – в селах. Руководство Советского Союза объявило о фактически полной ликвидации неграмотности. На это ушло 15 лет очень тяжелой работы. Из суеверных, сопротивляющихся всему новому, действительно мракобесных крестьян таким людям, как Петровский, удалось сформировать качественно новую нацию. Нацию в политическом значении.
Сейчас очень любят рассуждать о том, что у Петровского перед глазами был пример – западные украинцы, которых угнетали поляки. И поскольку советская власть – это неизменно социалистическое соревнование, в рамках него надо было показать преимущества советской системы по сравнению с Польшей. Действительно, Варшава закрывала школы, под запрет попадал украинский язык, и в результате неграмотное население в Галиции и Волыни к тому же 1939 году составляло 32 %. Все это правда. Именно польский шовинизм и послужил причиной формирования ОУН в том виде, в каком эту организацию сегодня все знают. Но теперь давайте посмотрим на ситуацию с другой стороны.
Присоединение Западной Украины к Советскому Союзу означало еще и то, что на данные территории распространялись все стандарты Украины. И то, что все население там в кратчайшие сроки освоило грамоту, научилось читать и писать, является в том числе заслугой Петровского. Да, на тот момент он уже не занимался этим вопросом. Но важен сам факт. И когда сегодня украинские националисты проклинают Петровского, приписывая ему все возможные, подлинные и мнимые, грехи, рассуждая о нем как о духовном садисте и главном нелюбителе украинского духа в истории Украины, это, по меньшей мере, говорит о том, что безграмотность, с которой боролся и которую победил Григорий Иванович, спустя сто лет начинает брать реванш.
Он, наверное, является одним из немногих людей, кто действительно делал все от него зависящее, чтобы украинский народ мог читать и писать, чтобы украинский народ был грамотным. Поэтому обвинения в адрес Петровского просто смешны для любого человека, знающего историю Украины 1920–1930-х годов. Можно сколь угодно сносить памятники Петровскому, можно сколь угодно переименовывать Днепропетровск в Днепр, но главная проблема состоит в том, что даже с точки зрения украинского радикального национализма это ничего не дает. Потому что любой взрослый человек, владеющий грамотой, которого увлекает история его собственной страны, рано или поздно заинтересуется 1920–1930 годами. И обязательно встретит фамилию Петровского и узнает о многолетней акции по ликвидации безграмотности как о тяжелейшем процессе, на который были затрачены невероятные усилия, средства и, главное, духовные стремления.
Мало кто из украинских политиков сегодня задумывается об этом. Почему? Потому что ни перед кем из них подобного рода задачи не стоят. А ведь об этом можно узнать из многочисленных документов той эпохи. И тот факт, что волонтеры, лишаясь собственной молодости, по сути дела, на досуге занимались ликвидацией безграмотности своих соседей, ездили по деревням и селам, отдавая себя целиком этой идее, очень дорогого стоит. Дорогого не в материальном плане – этого вообще никто никогда не измерит, – а дорогого с точки зрения морали любого нормального общества.
И ей-богу, меня удивляют слова о том, что Петровский принес населению Украины одно лишь зло. Поразительно, как вообще до такого можно договориться. Неизвестно, умели ли бы писать и читать родители Порошенко, Тягнибоков, Турчиновых, Аваковых и всех прочих, не будь Петровского. Ведь именно благодаря таким пассионарным людям за 15 лет удалось искоренить многовековую проблему. Причем делалось это в невероятно сложных условиях, когда помимо ликвидации безграмотности перед страной стояли сумасшедшие задачи по возрождению всей экономики и промышленности.
Я напоминаю, что по итогам Гражданской войны Украина, по сути дела, пребывала в руинах, и слова из популярной в 1980–1990-х годах песни «А что же еще здесь поджечь не смогли?» – это вовсе не преувеличение, а украинские реалии. И ведь не сносить памятник Петровскому надо, а в каждом городе поставить монументы в его честь от благодарного украинского народа. И мне почему-то кажется, что рано или поздно это сделают, поскольку в истории вряд ли найдется много людей, испытывающих столь же сильную любовью к Украине, как Петровский. И память о них надо сохранять, а не уничтожать. Даст бог, когда-нибудь на Украине это осознают.