Конечно, я ясно понимал, что предстоит освоить не только новый вид своей деятельности, но и для начала, хотя бы в общем плане, определить наиболее уязвимые места (с точки зрения безопасности) как в процессе транспортировки пусковых установок, боевых частей, так и в период их эксплуатации на отдельных стартовых позициях (ОС) в позиционном районе (ПР), периметр которого очерчивал достаточно большую территорию с находящимися там населенными пунктами.
Начинать новую работу (тем более оперативную) всегда не просто… Но когда ставишь перед собой цель во что бы то ни стало — постепенно, этап за этапом — освоить свою работу, то и результат, как правило, не заставит долго ждать. Правда, одно дело, когда теоретически что-то познаешь в аудитории, и совершенно другое, когда, изучая конкретные образцы ракетного оружия, сразу же не только определяешь наиболее уязвимые места боевой техники, но и планируешь мероприятия по предотвращению возможных несанкционированных действий и других нежелательных акций. Несмотря на оптимистичный настрой, я понимал, что к деятельности контрразведчика, особенно применительно к РВСН, предъявляются повышенные требования, и прежде всего по наличию и хороших знаний техники, и некоторого уже опыта работы с ней. Как показала дальнейшая практика, в любом случае к этому времени надо было что-то «весомое» — уже иметь за плечами.
Несомненно, что пятнадцатилетний период службы в Советской Армии, включая и учебу, только способствовал приобретению знаний и навыков управления техническими системами.
Так, в 1968 г. — после окончания Омского авиационного техникума им. Н. Е. Жуковского — по распределению я был направлен (как отличник) в НИИ средств связи и управления на должность научного сотрудника. Однако в тот момент задавал себе вопрос: «Не рано ли в 17 лет погружаться в науку?..» И самостоятельно нашел устраивающий меня ответ: «Сначала надо посмотреть, как в реальных условиях работают знакомые мне технические системы, а для этого — пойти на службу в армию (хотя в НИИ была бронь)».
Обратился в военкомат. Вскоре был призван в армию и направлен в Забайкальский ВО. После краткосрочной стажировки назначен на должность техника диспетчерского пункта полетов (ПП) соединения ВВС. Обстановка в регионе была настолько напряженной (в связи с событиями на о. Даманский), что требовала, как говорится, на ходу осваиваться и работать. «Раскачиваться» не было времени: постоянные взлеты и посадки военных самолетов вынуждали оперативно принимать решения и самостоятельно выполнять ответственные операции.
В 1974 г. (по завершении обучения в Военно-инженерной Краснознаменной Академии им. А. Ф. Можайского) был направлен для прохождения службы в качестве офицера в структуры систем управления армейского звена Ракетного объединения, где за четыре года практически освоил обязанности инженера, а затем и начальника подразделения.
Не могу не выразить слов благодарности в адрес Заместителя начальника академии генерал-лейтенанта Д. А. Медведева — боевого летчика (во время Великой Отечественной войны), Героя Советского Союза, а также начальника курса полковника А. А. Баранова, которые сыграли большую роль в моем воспитании, обучении и становлении как будущего офицера.
Так уж сложилось в жизни, что с раннего возраста всегда старался понимать и оказывать посильную помощь своим сверстникам. Чаще всего отвечали мне тем же. В техникуме был старостой группы, в армии (срочная служба) находился на старшинской должности, в академии в течение пяти лет и на Высших курсах военной контрразведки являлся старшиной курса. Общение с людьми, как убедился, в первую очередь обтачивает грани характера, заставляет чаще задумываться над своими поступками и, конечно же, вырабатывает терпимое и понимающее отношение к различным мнениям и проявлениям в обществе.
Всегда помню и с большим уважением отношусь к профессорско-преподавательскому составу и авиационного техникума, и военной космической академии. Это они — своим интеллектуальным трудом — заложили в нас прочные основы фундаментальных точных наук. Часто вспоминаю видного советского ученого (по системам связи и управления) Н. И. Буга, который нам — без пяти минут инженерам, слушателям пятого курса — сказал провидческие слова: «Знаний, которые вы получили в академии, вам будет достаточно минимум на полвека…»
Сейчас, по прошествии 50 лет, приходится не только подтверждать слова преподавателя, но и отмечать начало нового этапа по созданию в нашей стране условий, в которых научные идеи отечественных ученых, конструкторов воплощаются уже в современных образцах технических устройств.
Возвращаясь к изложению наиболее актуальных направлений своей деятельности, хочу отметить, что, реально представляя структуру управления БРК, состав его технических средств, с первых дней — даже с какой-то уверенностью — приступил к непосредственной работе, про себя заметив: «Ну что же, не впервой! Придется опять все начинать, но уже в совершенно другой сфере деятельности».
В тот периодбыло над чем крепко призадуматься:
• в позиционном районе широким фронтом развернулись строительно-монтажные работы по реконструкции шахт для пусковых установок, командного пункта, вспомогательных сооружений, а также средств коммуникаций, систем охраны и обороны;
• на объектах строительства задействовано большое количество специалистов — от простых рабочих, наладчиков, до представителей промышленности, КБ, НИИ;
• в сооружения для хранения начинает поступать боевая и вспомогательная техника, которая — по мере готовности площадок — будет устанавливаться на ПУ, КП и другие второстепенные объекты.
Кроме того, анализ информации в отношении военных строителей позволил выделить некоторые существенные особенности этого контингента, в состав которого входили молодые люди не только с высшим и средним образованием, но и те, которые не умели писать и не знали русского языка. С учетом того, что в составе военных строителей проходили службу представители более сорока национальностей, задача по организации моей работы некоторым образом усложнялась. Офицеры военно-строительных отрядов, казалось, на глазах «творили чудеса»… За короткие сроки им необходимо было и обучить многих молодых людей языку, и одновременно подготовить из их числа многопрофильных специалистов — от водителей машин и движущихся механизмов, до каменщиков, штукатуров и поваров. Но и такой, кропотливой, требующей невероятных усилий и умений работы было недостаточно. Главное, невзирая ни на какие трудности, они должны были вовремя выполнять план строительства и подготовки объектов к эксплуатации.
Поскольку все военные строители были задействованы в работах на особо режимных объектах с повышенной опасностью для окружающих, стояла задача по предотвращению возможных негативных и иных — в том числе преступных — проявлений в этой среде, недопущению случаев необоснованной задержки плановых мероприятий, своевременному выявлению фактов некачественного производства строительно-монтажных работ.
Ради справедливости стоит отметить, что каких-то серьезных затруднений в оперативной деятельности в этой, казалось бы, сложной среде испытывать не приходилось. И была на то веская причина. Еще в молодом возрасте мне пришлось жить и учиться вместе с ровесниками, среди которых было много представителей разных национальностей: немцы, китайцы, корейцы, а также ребята, родители которых были выходцами из республик Средней Азии, Кавказа, Прибалтики и из Западной Украины. Как правило, их родители — по «известным» и неизвестным обстоятельствам — оказались в Сибири, а в дальнейшем остались там навсегда. Отличительной особенностью являлось то, что суровые природные условия, индивидуальные семейные обстоятельства только укрепляли наше дружное многонациональное существование. С утра до позднего вечера вместе учились, занимались спортом, помогали друг другу в домашних делах. Обычным явлением было посещение семей своих друзей, особенно во время разных национальных и религиозных праздников. Все родители с удовольствием поддерживали наши дружеские отношения. С ранних лет мы усвоили, что полное уважение культурных традиций проживающих рядом людей — непременное условие поддержания в нашей среде благоприятной для жизни обстановки, особенно на фоне всех трудностей послевоенных лет. Порой часами стояли в очередях за хлебом, и… далеко не всегда получалось его купить. Но мы не огорчались, зная, что за лето своим трудом необходимые для нормальной жизни продукты уже заготовили.
В школе учились с интересом. В начальных классах (кроме всех остальных дисциплин) уже свободно владели разговорным немецким и изучали его грамматику (благодаря нашему учителю Р. П. Имгер). В течение нескольких лет переписывались со своими сверстниками — пионерами из ГДР. Было принято писать на грамотном немецком языке, а содержание письма должно было вмещаться в обычную школьную тетрадь. Как правило, мы писали о своей школьной жизни, увлечениях, знаменательных событиях. И каждый раз с нетерпением ожидали ответа. А когда его получали, то при всех и по нескольку раз прочитывали письмо от своих немецких друзей. Они, так же как и мы, подробно сообщали нам о своей школьной жизни. И что было особенно приятно читать (упоминалось об этом в каждом письме), так это то, что друзья из ГДР благодарили народ нашей страны за оказание им большой помощи в трудные для них времена.
В своем кругу, обсуждая жизнь своих друзей в ГДР, — с каким-то истинным юношеским благородством — говорили: «…Пусть и нам иногда не достается хлеба, но немецким друзьям надо помогать». И были уверены: разве об этом в будущем сможет кто-то забыть? Мы — не устаем помнить! А вот наших друзей из бывшей ГДР (некоторые из них сейчас занимают ответственные посты в Германии) понимать становится все труднее…
На протяжении более чем полувека, находясь в гуще разных событий, приходилось постоянно констатировать, что наш народ всегда проявлял доброжелательное отношение к людям разных национальностей.
Имеет смысл привести еще один характерный пример интернационального воспитания, которое, не оседая на плечах каким-то грузом, способствовало действительно толерантному отношению к любому человеку, невзирая на особенности его личности и национальной принадлежности.