Ем салат, принимаю поздравления от гостей, и настроение отличное, жизнь наладилась; одно, правда, омрачает – предстоящая война с Альянсом. В армии-то шапкозакидательские разговоры, особенно когда видят нашу технику и стрелковое оружие, считая, что противника разобьем в хвост и гриву, если сунется. У меня почему-то такой уверенности нет. Врага необходимо уважать и не умалять его достоинства.
– Иван Макарович, я так рада, что застала вас здесь! – прощебетала Лиса-Мария.
– А я-то как рад… – съехидничал, внутренне напрягшись.
От моей пресс-секретарши всего можно ожидать.
– Катерина хочет назвать сына Петром, а дочку – Никой. Вы же не против, что ваш племянник получит имя в честь царя Тартарии Чурника, а племянница – в честь Николая Второго, отца императрицы?
Салат мне не в то горло попал… Закашлялся так, что слезы из глаз полились. Ну Катерина! Вот же отчудила… и наверняка уже всем вокруг известно о том, в честь кого она детишек нарекает!
– Я могу что-то возразить? – откашлявшись, спросил Лису-Марию, подозрительно на нее посмотрев. – Скажите, а не с вашего ли посыла моя сестра такие имена выбрала?
– С чего вы взяли? Имена русские, православные, красивые, – скороговоркой произнесла та, а потом без перехода сообщила: – Ваше высокопревосходительство, я вот еще по какому делу вас отыскала: императрица сегодня утром выехала со свитой в нашем направлении, как раз успеет к крещению детишек. Да, Катенька просила передать, что крестным отцом никого, кроме вас, видеть не желает.
Чертов салат! Я вновь закашлялся, а когда успокоился, моей пресс-секретарши и след простыл. Лиса, истинная плутовка! И ведь ничего ей в вину не поставишь. Нет, идея отправить ее торговать свечами при церкви не такая и плохая. Вот как она умудрилась несколькими словами мне настроение испортить?..
Глава 6Озадачили
Почти всю ночь я провел за воспоминаниями, рисовал виденные когда-то в своем мире торпеды и пытался их конструкцию припомнить. Сложно сделать то, чего я в подробностях ранее знать не хотел, думая, что уж это-то мне никогда не понадобится. Насколько помню, висели на стенах в учебке или где-то еще торпеды в разрезе и с расшифровкой, что к чему. Хотя мог и в каком-то учебнике это прочитать. С другой стороны, мне бы не о том думать, пусть голова у Терешкина болит. Тем более что сами снаряды как таковые уже есть. Конечно, их следовало бы усовершенствовать, но в этом вопросе я, пришлось признать, несведущ, а память отказывается предоставить информацию, которой не владел.
– И черт с ней! – в сердцах бросил я карандаш на лист бумаги, где нарисована торпеда, как она мне представляется. – В любом случае пусковые механизмы с подлодки не могу подробно проработать.
Взглянул на часы – три ночи. Или уже утра? Скоро встреча с Чарльзом, а усталость дикая. Интересно, что же посол задумал? Кстати, у меня есть повод для недовольства. Если разобрать историю с авиазаводом, то след явно британский. Доказательств нет, да и посол – персона неприкосновенная, однако бывшего управляющего необходимо прижать, чтобы он запел. Конечно, даже если сдаст своих нанимателей, легче от этого не станет. Могу поспорить, что ему заплатили и пообещали еще. Кто? Не столь важно! Британия или Германия за всем этим стоит.
– Барышня, с контрразведкой соедините, – взял я телефонную трубку и попросил телефонистку.
Ждать пришлось пару минут, ответил мне Александр Анзорович, чему я обрадовался.
– Значит, трудишься и Анну Михайловну одну спать заставляешь? – улыбнулся, хотя меня помощник Анзора увидеть не может.
– Ваше высокопревосходительство, вы все шутите, – хмыкнул тот в ответ. – Дел много, сами знаете. Наш начальник рвет и мечет, разгон всем такой устроил, что приходится отрабатывать.
– Что там по управляющему Корбину Денису Гавриловичу. Молчит?
– Буквально пять минут назад решил покаяться, – доложил Александр. В голосе помощника Анзора скользнуло удовлетворение.
– Говорить-то он в состоянии? – уточнил я, примерно представляя, какими методами выбивали признание.
– Терпимо, – уклонился мой собеседник от прямого ответа.
– Сейчас подъеду – хочу послушать, что он рассказывает, – предупредил я Александра, чтобы до моего приезда к Корбину не применяли физического давления.
Всем известно, что я не сторонник кровавых методов, если только при крайней необходимости. Однако часто слышу, что полиция и контрразведка используют в своей работе не совсем законные приемы. Ну, если не переходят черту, а необходимые сведения получают, то промолчу, но при этом особо стоит учесть, какие средства использованы. Инквизиторские или подобные пытки не приемлю. Есть ведь психология, определенное моральное давление… в конце-то концов, мы же не на войне!
Связался со своей охраной по телефону. Охранители на территории усадьбы проживают. В их распоряжении скромный дом, где есть столовая, спальни и кухня. Не хоромы, но и не казарма.
– Водителя, двух охранителей; едем в контрразведку, – сказал я дежурившему офицеру.
– Слушаюсь! – четко ответил тот, но все же уточнил: – Автомобиль сопровождения с охраной?
– Нет, не стоит, угрозы никакой, кроме как в контрразведку и не собираюсь никуда.
– Будет исполнено, ваше высокопревосходительство! – ответил дежурный.
Спать расхотелось, да и ложиться уже поздно. Опять-таки следует подготовиться к встрече с послом. Чем черт не шутит, а вдруг получу какой-нибудь козырь? И если уж совсем откровенно, то не могу понять мотивы предательства управляющего заводом. Чего ему не работалось-то?! Зарплата приличная, ей может позавидовать средней руки купец! Своих вложений делать не нужно, сиди в кабинете и управляй. Ну, работать необходимо, конечно, так ведь есть за что!
Вышел из дома, сел в поданную машину и через некоторое время уже входил в кабинет к заместителю контрразведки. Самого Анзора на месте нет.
– Иван Макарович, – устало потерев глаза, поднялся мне навстречу Александр Анзорович, – рад вас видеть.
– Взаимно, – ответил я, пожимая ему руку. – Твоего непосредственного начальства, смотрю, нет.
– Какие-то дела с господином Картко решают, – ответил тот, а потом, усмехнувшись, добавил: – Не личного плана, у них друг к другу претензий нет.
– Это я и без тебя знаю, – усмехнулся ему. – Что там у нас по управляющему и бухгалтерше?
– Корбин берет всю вину на себя, говорит, что его сожительница Хорева о его махинациях ни сном ни духом не ведает. Врет, падла! – оскалился Александр, став на мгновение похожим на того Жало, который у Анзора был подручным в свое время.
– Согласен, – кивнул я, – вряд ли бухгалтерша ничего не знала и не видела. А она что говорит?
– Молчит, только рыдает, – поморщился Александр. – К ней пока средства убеждения не применяли, дознавательниц у нас нет.
– А это упущение, – осуждающе покачал я головой. – Как вы собираетесь с населением-то работать?
– Оперативные работницы имеются, а вот следователей-женщин просто не предусмотрено по штату, – развел руками мой собеседник.
– Так кого-то из своих оперативниц выучите, если они того заслуживают, – отмахнулся я, пытаясь вспомнить Табель о рангах.
Хм, как-то раньше я этим вопросом не задавался, однако многие чины женщинам недоступны. Сейчас идет послабление, но определенные должности – под негласным для них запретом. Чернорабочей можно трудиться, а вот расследовать преступления – нет. Этим упущением следует заняться, ведь если найдутся желающие женщины, у которых имеются определенные следовательские способности, то почему бы им не помочь? Следует переговорить по этому поводу с Картко и Анзором, пусть штат подбирают.
– Мы попросили прибыть пару надзирательниц из женской тюрьмы, чтобы те с госпожой Хоревой побеседовали по-свойски, – продолжил оправдываться Александр. – Правда, и так все ясно, предательство явное.
– Доказательства? – поинтересовался я, подходя к окну.
Кузнечики поют-стрекочут, ночь теплая и душная, ожидаемой прохлады нет. Опять завтра пыльно в городе будет, нужно с этим что-то делать. По улице пройдешь, а потом из одежды пыль выбиваешь! И куда только дворники смотрят? Стоп! А чего это они не желают свои территории полить водой, особенно в жару? Недостатка в воде нет, пусть этим немедля и займутся, желательно в ночное время.
– Все уже задокументировано, протоколы допросов оформлены, признание Корбина получено, – подойдя к столу и взяв пару мелко исписанных бланков, сказал Александр. – Иван Макарович, не желаете ознакомиться?
– Чуть позже, – остановил я взмахом руки помощника Анзора. – Телефоном воспользуюсь? – спросил ради приличия, сам уже трубку снял.
– Да-да, конечно, – покивал Александр.
– Барышня, доброй ночи, – сказал в трубку, а телефонистка в ответ, явно зевнув, протянула:
– Здравствуйте… кого хотите услышать?
– Градоначальника, с ним соедините, голубушка, – попросил ее, а сам про себя ругнулся, никак от словечка профессора не избавлюсь.
Давно пытаюсь, но часто проскакивает, правда, никто из слабого пола недовольства не высказывал.
– Простите, слуга господина Маркова говорит, что тот просил его не беспокоить, даже если, – барышня-телефонистка хихикнула, – сам черт звонить решит!
– Гм, – озадачился я, – интересно… Милая девушка, передайте слуге, что с его господином желает Хозяин Сибири побеседовать, Иван Макарович, посмотрим, что он ответит!
– Ой!.. Ваше высокопревосходительство! Простите! Минутку! – суетливо произнесла телефонистка.
Как и ожидалось, голос градоначальника я услышал уже через минуту. Делано бодро он сказал в трубку:
– Ночи доброй! Иван Макарович, что-то случилось?
Хотел ему ответить, что он фигово свои обязанности исполняет, да вот беда, некого на его место поставить. Этот хоть исполнительный, инициативу, правда, если и проявляет, то для собственного интереса, но хотя бы не ворует нагло, что уже радует. Впрочем, попадись он на подлоге или мошенничестве, и разговор оказался бы короткий. В сибирских тюрьмах есть места, да и рабочие руки везде постоянно требуются.