простите великодушно, а вы уже приготовились стать крестным отцом?
– Э-э-э… если ты про подарки, то кулончик приобрел для малыша, тогда еще не знал, что Катерина двойню родит, – ответил я.
И тогда госпожа Соловьева мне рассказала, что крестный отец должен делать и какие принято от него подарки ждать, в том числе и обязательные. Также она поведала в общих чертах о собственно таинстве крещения, поняв, что я ничего об этом не знаю. Гм, больше всего меня напрягло, что ухаживать за младенцем, в том числе и держать его на руках прорву времени, предстоит лично мне, со всеми, так сказать, вытекающими проблемами. Готов смириться с тем, что придется менять подгузник, но, черт побери, наблюдать-то за моими действиями будет не только священник, но и императрица! Ох, боюсь, опозорюсь…
– Кстати, а чего на третий-то день? Детишки только родились, слабы еще, думаю, крещение следует сдвинуть хотя бы на восьмой! – потерев подбородок, заявил я.
– Это уже зависит от родителей, – широко и, как мне показалось, хищно улыбнулась Лиса. – Очень я сомневаюсь, что ваша сестра рискнет и затянет крещение детей. Катерина Макаровна спит и видит, чтобы крестной матерью стала Ольга Николаевна.
Непроизвольно зубами скрипнул: доводы убийственные и, боюсь, завтра денек окажется тот еще. Хотя нет, еще ведь и сегодня до вечера далеко. Приезд важных гостей, начальства – всегда головная боль. Приходится носиться, словно в одно место ужален, решать пустяковые вопросы и отдавать распоряжения, проверять подготовку к встрече, лихорадочно вспоминать, не забыли ли чего. Анзор тоже с ног сбился, на него я взвалил многое. Все готовятся к прибытию императорского поезда, но как-то неспешно, на мой взгляд.
Из запланированного – вроде все сделать успел. Побывал на заводах, провел инспекцию в аптечных пунктах. В резиденцию заехал и вместе с дождавшимся меня градоначальником прошелся по этажам, заглядывая в комнаты. Время было уже около полуночи, везде горел свет, сверкали надраенные полы, придраться ни к чему я не смог, да и не очень-то хотел. В общем и целом мне понравилась резиденция, правда, парк я бы не так разбил и фонтанов сделал не больше двух. Хорошо хоть скульптур немного, но я их в темноте мог не все заметить.
Оркестр играет бравый марш, я же, подавив зевок, стою на перроне рядом с Гастевым и Анзором, градоначальник и начальник полиции находятся чуть позади, а моя пресс-секретарша что-то обсуждает с отцом Даниилом. Вокруг находятся жандармы, военные в парадной форме с автоматами за спиной. Охранители проинструктированы и передвигаются между встречающими людьми, выискивая подозрительных.
Послышалось три гудка паровоза, медленно прибыл поезд, привезший знатных гостей. К вагону императрицы я отправился один, точнее, моя свита шествовала на удалении, и остановились они тоже метрах в десяти. Меня встретил Ларионов, сухо поздоровался и шепнул:
– Ну и устроили вы, Иван Макарович, показуху! Неужели забыли, что Ольга Николаевна не любит пышных торжеств?
– Вениамин Николаевич, а как бы вы на моем месте поступили? – озадаченно ответил я.
– Черт его знает, – признался тот, а потом громко сказал, чтобы слышали окружающие: – Ваше высокопревосходительство, Ольга Николаевна желает переговорить с вами. Прошу, следуйте за мной.
– Не вопрос, – буркнул я, но потом опомнился и громко ответил: – Почту за честь!
Поднялся за ротмистром в вагон. Кстати, обстановка шикарная, толстая ковровая дорожка под ногами, на стенах светильники, да и само помещение больше похоже на апартаменты. Мы оказались в узкой приемной, с креслами, секретарем за столом и тремя охранителями, с подозрением меня осматривающими. Интересно, потребуют сдать оружие? С револьвером-то я не расстаюсь, и есть еще кинжал, доставшийся в наследство. Но нет, охранители промолчали, секретарь-поручик встал и сдержанно кивнул.
– Пойдемте, Иван Макарович, – не задерживаясь, прошествовал к дверям ротмистр. – Сами понимаете, что докладывать о вас императрице нет необходимости.
Через пару секунд мы оказались в помещении, которое отведено под штаб. Карта на стене, прямоугольный стол, стулья – это не купе императрицы. Сама Ольга Николаевна появилась из неприметной двери (это в вагоне-то!), она пришла в сопровождении двух фрейлин-охранительниц.
– Ваше императорское величество, рад оказанной высочайшей чести! – заявил я, щелкнул каблуками (ну, постарался, так толком и не научился это делать) и склонил голову.
– Иван Макарович, вы меня сами неоднократно приглашали, – ответила Ольга Николаевна. – Знаете, мне ужасно любопытно, как вы тут устроились.
Чувствую какую-то неловкость от встречи и в то же время радость, что императрица не изменилась. Кстати, ее пышное платье украшено драгоценными камнями, волосы уложены в замысловатую прическу. В общем, величественная особа, к которой и подойти-то страшновато… Это я смущаюсь, что ли, как красная девица?! Мысленно отвесил себе оплеуху. «Иван, ну-ка, в руки себя взял, а то от вида хорошенькой девки уже «поплыл»! И какая разница, кто она?! Ты и сам не лыком шит!» Такими словами себя отчитал и широко улыбнулся, почему-то вспомнив, как целовал Ольгу, когда в столице мятежники чуть не победили.
– Ваше императорское величество, не сочтите за дерзость, но хотелось бы переговорить без посторонних. Следует уточнить кое-какие детали, чтобы потом недопонимания не возникло, – произнес я, поражаясь своей смелости: начинаю условия диктовать!..
– Узнаю вас прежнего, – хмыкнула императрица и обратилась к находящимся в помещении: – Оставьте нас с Хозяином Сибири наедине.
Ларионов поморщился, но дамам-охранительницам кивнул на выход и, пропустив их, вышел и сам, плотно дверь прикрыв.
– И что же вы желаете сказать? – спросила Ольга.
– А может, я просто соскучился… – сделал к ней шаг.
Императрица не сдержала улыбки, а сама шагнула в сторону окна, как бы от меня отдаляясь.
– Иван Макарович, у вас столько дел и забот, что вы вряд ли находили время вспоминать обо мне, – произнесла Ольга, в голосе которой прозвучала неуверенность.
Она нервничает? Пальцами перебирает складки платья, щеки чуть-чуть порозовели. В меня же словно черт вселился! Где-то краем сознания понимаю, что веду себя не как джентльмен, а охотник, загоняя жертву в угол. Ну, отступать-то Ольге и в самом деле некуда, стол мешает, сама себя в такое положение поставила. А к окну идти не спешит.
– Ваша правда, – огорошил я свою собеседницу, делая еще несколько шагов в ее направлении.
– Объяснитесь, – нахмурилась Ольга Николаевна, мгновенно превратившись в правительницу.
Брошь у меня в кармане, но в данный момент не время для преподнесения подарка.
– Позвольте приложиться к вашей ручке, – протянул я вперед ладонь.
– Вас по щеке или по ребрам бить? – уточнила та.
– Гм, по губам, – хмыкнул я и завладел ладошкой молодой женщины.
Да, она правительница большой и мощной империи, я ее подданный и не собираюсь нарушать статус-кво. Склонился и поцеловал ручку императрицы, которая чуть слышно произнесла:
– Наглец…
– Вы так считаете? – выпрямился я, но руку своей соблазнительной собеседницы не отпустил, хотя та и попыталась ее выдернуть.
– Какой-то у нас странный разговор, – ушла от прямого ответа императрица. – Иван Макарович, вы же понимаете, что стоит мне позвать на помощь, и… – Она закусила нижнюю губу, видимо, пытаясь придумать, как закончить фразу.
Я с интересом на нее смотрю и жду продолжения. Пауза затягивается, осторожно тяну императрицу на себя, та молча начинает упираться. Секунд десять длилось молчаливое противостояние взглядов и сил. Нет, понятно, что она со мной не справится, но не орет, не пытается влепить пощечину свободной рукой. Я же боюсь ей больно сделать, тяну осторожно… Резко делаю к ней шаг и обнимаю, нахожу своими губами ее губы и наконец-то беру их в плен. Ольга осторожно отвечает, глаза у нее прикрыты, одной рукой держит меня за шею, а второй вяло упирается в грудь. Поцелуй затягивается, губы смелеют, в голове начинает шуметь, боюсь, еще немного – и нас на перроне долго будут ждать. Императрица от меня отпрянула, лицо раскраснелось, в глазах бесенята горят, с губ ее непонятный полувздох-полустон слетел. Сожалеет или взбешена? Господи, да о чем я?! Она же на поцелуй ответила! Впрочем, с желанием и влечением может совладать, сила воли у нее отменная, упорством со мной легко посоревнуется, и не факт, что проиграет.
– И как это понимать? – тяжело дыша, спросила императрица.
– Вы о чем, ваше императорское величество? – решил уточнить я.
– Иван, не строй из себя дурака! – неожиданно резко ответила Ольга, переходя на «ты».
– А сейчас передо мной кто? – набрался наглости и спросил я. – Императрица или молодая, красивая, умная и привлекательная особа?
– А все вместе быть не может? – после небольшой паузы спросила Ольга.
Хм, ее вопрос на какое-то мгновение меня поставил в тупик. Мысленно стал прикидывать, как на самом деле оцениваю императрицу. Неожиданно пришел к интересному выводу. Императрица – одно, Ольга – другое, или если говорить иначе, то в стоящей напротив молодой женщине вижу сразу двух. Одна уверенная и властная, не сказал бы, что особо прозорлива, но умна, этого не отнять. Кстати, может рубить сплеча, поддавшись порыву, но, просчитав ситуацию, меняет решение. Второй образ стоящей передо мной молодой женщины – хрупкая, красивая… Гм, этак черт знает до каких выводов дойду! Оборвал свои размышления, тем более что Ольга Николаевна решила моего ответа не дожидаться. Она провела пальцами по губам и призналась:
– Вот что ты сделал?! Всю губную помаду съел!
Она резко ко мне подошла, улыбнулась, чмокнула в щеку, а потом, ускользнув от моих объятий, нырнула в дверь, через которую пришла со своими охранительницами.
– Теряю сноровку, – пробубнил я, пытаясь пройти за императрицей, но та задвинула за собой засов. Ольга Николаевна из-за двери явно хихикнула, наверное, мои слова расслышала, так как ответила: