– Петр Евграфович, вы же понимаете, что каждый патрон стоит денег, а танк или самолет – еще бо́льших денег. Честно говоря, не могу даже ориентировочно назвать, за сколько могу предоставить то или иное вооружение, считать нужно. Однако, простите, разориться никак не могу, – развел руками.
– Ваше высокопревосходительство, честно говоря, никто не рассчитывал, что вы пойдете навстречу этой просьбе, – ответил Еремеев. – Со своей стороны, не могу назвать сумму, на которую сможем ориентироваться. Однако армейский бюджет давно сверстан, деньги в распоряжении армии есть, и немалые.
– Тогда обсудим это предложение завтра, я дам распоряжение подготовить за это время смету на единицу техники, – предложил я. – К тому же после осмотра наших заводов все высокие гости осознают возможности производства и перспективность нашего вооружения.
– Договорились, – пробасил Петр Евграфович и облегченно выдохнул. – Иван Макарович, позвольте откланяться, устал я сегодня что-то, а встречу, если не возражаете, отметим позднее.
Когда генерал ушел, я сделал несколько звонков. Велеева попросил предоставить расчеты, за сколько мы можем передать технику, Симу озадачил таким же вопросом. Получается, что выступаю не как подданный, а как союзник, да и то с оговорками. Но, черт возьми, не вижу другого выхода! Империя не финансирует наши проекты, если им безвозмездно передавать все, что сделано с таким трудом, то мы собственную обороноспособность подорвем, да еще и окажемся на грани финансового краха. Уверен, Генеральный штаб армии захочет прибрать к рукам все, ничего у нас не оставив. Конечно, это при условии, если им наши достижения достанутся задарма. И в то же время я готов оказывать вооруженную поддержку всеми силами, если враг посягнет на нашу землю. Однако тут есть одно большое отличие: мои войска будут выполнять приказы своих командиров, подчиняющихся мне.
– Иван Макарович, – появилась на пороге служанка, которая пришла убрать со стола, – вам бы отдохнуть следовало.
– Угу, согласен, – потер я глаза и широко зевнул. – Кстати, голубушка, а что это за демарш вы устроили?
– О чем это вы? – замерла служанка.
– У нас разве опустели погреба и мыши съели все запасы? – хмыкнул я.
– Ой, простите, хотела быстрее ваше приказание исполнить, – ответила та, а потом пояснила: – Пока взяла бы ключи от подвала, сходила, набрала провианта, а потом все порезала и вам принесла – не меньше часа прошло бы.
Оправдание – так себе, но не стал разбираться, в самом деле следует отдохнуть, денек завтра предстоит еще тот. Если за танковый завод спокоен, там все отлажено, то авиазавод вызывает определенные опасения. А может, высоких гостей сводить туда, где конструируется и испытывается техника, а сборочным заводом ограничиться лишь танковым?.. Гм, нет, не стоит менять планы, а в конструкторском цехе увидят и новые разработки, в том числе и те, которые забракованы. Некоторые экземпляры танков, каркасы самолетов там так и стоят под открытым небом.
Открыл дверь в свои комнаты и замер. В спальне горит настольная лампа, вряд ли ее служанка не выключила. Получается, кто-то у меня с визитом, но интуиция молчит. Тем не менее рука автоматически нащупала в кармане рукоять револьвера. Делаю аккуратные шаги на цыпочках, стараюсь, чтобы ни одна половица не скрипнула. Осторожно заглядываю в комнату и мгновенно понимаю, почему себя так служанка вела. В кресле, рядом с журнальным столиком, уронив на пол какую-то книгу, мирно сопит императрица. Сбежала из резиденции и оставила с носом своих охранителей! А совсем недавно господин Еремеев бахвалился, что мимо его охраны муха не пролетит. Ну, получается, это не совсем так!
Ольга Николаевна моего прихода не услышала, одета она не в роскошное платье, а в дорожное, темно-синего цвета. Свернулась калачиком, благо кресло широкое и мягкое. Голова у нее на подлокотнике, руками себя обхватила и… дрыхнет. Вероятно, пока я вел беседы с Бубновым, а потом Еремеевым, императрица меня здесь дожидалась.
Интересно, как она мимо моей-то охраны пробралась? Ну, никому не стану рассказывать, а то и в самом деле с Анзора станется окутать периметр колючей проволокой и через каждую пару метров поставить часовых…
С кровати взял плед и укрыл Ольгу, которая во сне что-то пробубнила. И что теперь делать? Будить или нет? Уселся в другое кресло рядом с императрицей и любуюсь ее умиротворенным выражением лица. Не заметил, как сам задремал…
– Иван! Проснись! Черт тебя подери!
Кто-то меня за плечо трясет и бранится, а сон, такой замечательный, все не желает уходить.
– Иван Макарович, не заставляйте меня вас обливать водой!
Кто-то грозится, но я-то иду по васильковому лугу, а навстречу верхом на коне, с развевающимися на ветру волосами, скачет всадница и протягивает ко мне руки. Так и хочется крикнуть, чтобы за белоснежную гриву хотя бы держалась, амазонка фигова! Почему-то взгляд прикован к ладной фигуре воительницы, а вот лица разглядеть не могу…
– Пффф!!!
В мое лицо кто-то выплеснул воду! Тряхнул головой и мгновенно проснулся, открыв глаза.
– Наконец-то! – воскликнула Ольга Николаевна, стоящая напротив меня с полупустым стаканом.
– Доброе утро, – улыбнулся я ей.
– Иван Макарович, какое оно, к черту, доброе?! Вы почему меня вчера не разбудили?!
– Ой, простите великодушно, – приложил я руку к груди, рассматривая императрицу, у которой прическа спуталась, косметика размазалась, а сама она в ярости пребывает. – Вы так сладко спали, что не смог на такой шаг пойти. И потом откуда же мне знать, что вы не решили променять свою кровать на мое кресло?
– Иван, не паясничай! – отмахнулась Ольга. – Я к вам пришла по делу, но вы изволили беседовать с Бубновым, а потом Еремеевым. Ваша служанка меня сюда проводила и обещала, что никому о моем приходе не расскажет. Почему вы никак не шли сюда и заставили дожидаться бедную женщину в одиночестве так долго, что та, – она ткнула пальцем себя в грудь, – задремала.
– Какая же вы бедная? – возразил я, вставая с кресла и потягиваясь. – А потом откуда мне было знать, что меня тут дожидаются? Простите, но сквозь стены видеть не умею!
– А ваша служанка… – начала императрица, а потом осеклась и непристойно завершила фразу: –… Я же ей велела никому не говорить! Она вам про мое присутствие в доме не рассказывала?
– Нет, – коротко ответил я.
– Черт! Совсем нет времени, – задумчиво взглянула императрица на свои часики. – Необходимо продумать, как мне в резиденцию незаметно проникнуть!
– Никак, – развел я руками.
– Это еще почему? – нахмурилась Ольга Николаевна.
– Миновать моих охранителей, незамеченными добраться до резиденции белым днем, когда на улицах полно народа, а потом еще и проскользнуть мимо вашей охраны и слуг? Ваше императорское величество, это невозможно!
– Но сюда-то я смогла пробраться? – возразила та.
– Хотелось бы узнать, каким именно способом, – хмыкнул я, а потом уточнил: – Вы прибыли на автомобиле или верхом?
– Машину оставила у заготовительной конторы, метрах в пятистах отсюда, – ответила она, а потом задумалась.
Мы молча обдумывали сложившуюся ситуацию, а потом я предложил:
– Можно сделать вид, что вы ночевали у крестной дочери, мол, переживали за нее и спонтанно решили навестить, да так и остались. Сестрица у меня с пониманием, поддержит и прикроет, – озвучил я свое предложение.
– И как туда мне пробраться? У вас же охранители, да и сестру, как понимаю, охраняют, – ответила та, а потом рассмеялась: – Знаешь, как-то нелепо все получилось!
Молча с ней согласился, сам-то ведь продрых в кресле до утра, хотя обычно ложусь поздно, а встаю рано. Устал, наверное, другого объяснения нет…
– Барышня, здравствуйте, соедините меня с домом госпожи Чурковой Катерины, – попросил я телефонистку.
– Одну минутку, ваше высокопревосходительство, – вежливо ответила та.
Катьке потребовалось несколько намеков, после чего она поняла, что ей следует взять одну из своих служанок помоложе и быстро идти ко мне. Ни слова сестрица не сказала, когда в моей спальне застала Ольгу Николаевну. Правда, вид у Катерины оказался очень довольный, и улыбка с лица не сходила. А вот несмятая постель ее явно озадачила, она даже сделала вид, что подушки поправляет, и как-то разочарованно выдохнула.
– Иван Макарович, не могли бы вы на пару минут нас покинуть? – попросила Ольга, рассматривая разложенное на кровати платье Катькиной служанки.
– Ваше императорское величество, вы не переживайте, одежда новая и неношеная, – развеяла сомнения Ольги Николаевны моя сестрица.
– Дамы, я вас оставлю, – пришел я к выводу, что мое присутствие тут неуместно.
– Иван Макарович, так мы с вами сегодня на экскурсию, которую обещала ваша пресс-секретарь, отправимся? – уточнила императрица.
– Да-да, конечно, – заверил я ее.
Настроение почему-то испортилось, прошел на кухню и попросил у поварихи приготовить кофе и несколько ломтиков обжаренного белого хлеба с сыром. Пока дожидался своего завтрака, прикидывал дальнейшие действия. Правда, так пока и не понял, с какой целью Ольга приходила. Явно о чем-то желала побеседовать. Впрочем, нависшая над империей угроза не много оставляет вариантов.
– Ваше высокопревосходительство уже на ногах? – удивленно сказал появившийся с широкой улыбкой на лице Анзор.
– Да и ты, смотрю, бодр и весел, – хмыкнул я и протянул руку для пожатия. – Скажи, как так получилось, что Еремеев прошел мимо охраны?
Этим вопросом решил настроение своему другу подпортить, но тот меня огорошил:
– Так ему доступ никто не запрещал, как и еще одной высокопоставленной особе.
– Ты это о ком? – нахмурился я, догадываясь, что визит гостьи для моего контрразведчика не является тайной.
– Вот и говорю – удивлен, увидев вас на ногах, – ответил Анзор. – Понимаю, что вы привыкли вставать раньше неугомонных петухов, но сегодня имелся отличный повод отдохнуть. Только вот не пойму, почему китель мят и вы, простите великодушно, небриты!