Анзор да и я вместе с ним начинаем изъясняться высокопарно, изначально пытались свою речь поправить и не употреблять выражений, которые грузчики используют, потом от словечек избавлялись. И вот он, результат! Лучше бы правду сплеча рубанул и крепким словцом припечатал, тогда бы и ответку получил адекватную. А теперь что сказать? «Простите, сударь, но на эту тему распространяться нет желания?» Тьфу! И как же я заснул? Нет, следовало Ольгу вчера разбудить, глядишь, и поговорили бы.
– Вы мне лучше поведайте, какой у нас на сегодня план? – решил я не трогать щекотливую тему.
– Господа, ваш кофе, – произнесла Надежда, словно чертик из табакерки появившись с подносом в руках. – Куда прикажете подавать?
– Хм, пирожные… – протянул Анзор.
Действительно, кроме кофейника и двух чашек на подносе расположились мои хлебцы с сыром и штук десять птифуров с различными обсыпками и кремом. Вопросов к служанке накопилось с избытком.
– В гостиной, – коротко сказал я и направился туда, мысленно считая до ста, чтобы успокоить свое раздражение.
Глоток кофе взбодрил, пирожные оказались вкусными, не припомню, чтобы мои повара такие делали. Скорее всего, Надя из ресторана сласти принесла, и они предназначались не мне. Хм, и чего я раньше от таких десертов отказывался? Нет, свои хлебцы с сыром все предварительно съел.
– Так скажи, какие мероприятия на сегодня запланированы? – поинтересовался я у своего контрразведчика.
– Посещение конструкторского цеха, визит на танковый завод, а потом и на авиационный. Завершится все на полигоне, где воины Гастева покажут короткое танковое выступление, а в небе пролетит пятерка самолетов, – ответил тот, помолчал и добавил: – Выступление императрицы Романовой в думе – под сомнением, как и ответы журналистам на вопросы.
– Это что еще за новшества? – нахмурился я. – Устраивать встречу с журналистами – чья идея?
– Гм, я думал, что с вами согласовано, – удивился Анзор. – Или это инициатива вашей пронырливой Лисы?
– Где она? – коротко спросил я.
Анзор посмотрел на часы и ответил:
– В конструкторском цехе или на авиазаводе. Кстати, не волнуйтесь, везде все привели в порядок, никаких проблем не будет…
И все же я нервничаю: как ни крути, а с императрицей высшие чины, министры, которым пыль в глаза просто так не пустишь. Еще больше психует стоящий рядом со мной главный конструктор. Василий Андреевич нервно в руках крутит новенькую шляпу, того и гляди ее сложит и в карман засунет. Генерал Гастев сурово на своих офицеров поглядывает и время от времени кому-то кулаком грозит. Анзор беспечно прохаживается и что-то под нос себе напевает. Мы ждем императрицу со свитой, а они задерживаются, что, впрочем, меня не удивляет. Ольга Николаевна, согласно легенде, провела вечер у моей сестры и так устала, нянькаясь с крестниками, что проспала, а будить ее из уважения поостереглись. Что-то мне подсказывает, в эту версию никто не верит, ну, из моего окружения – точно! Лиса-Мария тоже здесь, она с каким-то фотографом стоит в сторонке и боится, как бы я ей не указал выйти за забор. С пресс-секретаршей успел переговорить, в частности, о том, что это за встречу императрицы с журналистами она затеяла.
– Так как же иначе, ваше высокопревосходительство, – сделала та удивленное лицо. – Вы же сами распоряжались, чтобы при удобном случае печатать только проверенную и правдивую информацию, которая пойдет на пользу империи, поднимет у народа патриотизм!
Действительно, примерно такими словами общался я с редакторами газет и журналов. Подавать негативные новости не запрещал, но только если это чем-то более положительным заканчивается. В том числе и ругался сильно всегда, если печатают откровенные враки. Уже несколько газет и журналов закрылись из-за своей так называемой желтизны и популизма. Остальные редакторы и владельцы изданий прониклись и стараются следовать официальной политике, да еще и люди Анзора за ними приглядывают.
– Надеюсь, вопросы окажутся лояльными? – с прищуром уточнил я.
– Иван Макарович! Как можно подумать иначе? – прижала ладошки к груди Лиса. – Со всеми я переговорила, проинструктировала. У меня даже имеется перечень, кто и чем может интересоваться у императрицы!
– Едут! – прокричал постовой ефрейтор, а поручик, стоящий рядом с ним, скомандовал:
– Смирно!
В ворота въехали пять автомобилей, из которых важно стали выходить высшие чины империи. От орденов и медалей на парадных мундирах у меня даже в глазах зарябило, но робости нет, мы сами не лыком шиты! Императрица в новом наряде, бирюзовое платье, модная шляпка (хоть без вуали, в этом отчасти есть и моя заслуга, но в большей степени – сестры), в руках длинный зонтик. Кстати, ручка у предмета, предназначенного защищать от солнца, очень занимательная. Готов поспорить, что легким движением Ольга с легкостью обнажит не такой уж и короткий клинок, спрятанный под искусными кружевами зонта. Она чего-то или кого-то опасается?
– Ваше императорское величество! – сделал шаг вперед (после того, как я его подтолкнул) господин Терешкин. – Рад, что вы почтили своим вниманием вверенную мне площадку по проектированию, первичной сборке и испытаниям техники.
– Мне просто жутко любопытно, как тут все устроено! – одарила она улыбкой моего зятя и обернулась к своей свите: – Думаю с этим все согласны. Не так ли?
Императрицу хором заверили, что им ужасно интересно. Но я-то вижу, что Еремееву скучно и неинтересно. Ларионову и так все известно, а детали ему не важны, да и не выспался ротмистр, думаю, встреча с Мартой оказалась бурной и они про отдых забыли. А вот стоящий позади основной «толпы» господин Бубнов ничего не ответил. Корабельный изобретатель, если так можно выразиться, уже чуть шею себе не свернул, осматриваясь вокруг на триста шестьдесят градусов.
– Ваше императорское величество, на площадке стоят несколько моделей танков, их модернизацией в данный момент не занимаемся. Это готовые машины, они на ходу, с вооружением на борту, но без боезапаса, – продолжил Терешкин.
– И чем же вы сейчас заняты? – медленно шагая вперед, внимательно рассматривая боевые машины, спросила Ольга Николаевна.
– Разработка и усовершенствование летательных аппаратов, – ответил мой главный конструктор.
– Иван Макарович, а вы почему молчите, словно воды в рот набрали? – обратилась ко мне императрица. – Это ваше детище, хоть бы слово вымолвили!
– Ваше императорское величество, лучше пусть специалист своего дела говорит. В каких-то мелочах я могу ошибиться из-за некомпетентности, – ответил я, мысленно усмехнувшись, с водой-то меня Ольга явно подколола.
– Золотые слова! – громко произнесла императрица и обернулась к своим сопровождающим: – Учитесь, господа, у Хозяина Сибири, он не только говорит правильные вещи, но и воплощает в жизнь замечательные идеи, а результаты этого можно здесь увидеть, как говорится, вживую. Кстати, Иван Макарович, а вы летательным средством управлять умеете?
– Приходилось, – осторожно ответил я.
– Требую, чтобы меня прокатили! – капризно надула губки императрица, словно неразумный ребенок.
А то, что я заметил краем глаза, мне очень не понравилось! Лиса-Мария одобрительно кивнула в такт словам Ольги Николаевны и даже мимику такую же сделала, словно они этот момент уже где-то репетировали! Анзор тоже нахмурился, от моего контрразведчика не укрылось поведение нашей прохиндейки.
– При всем моем уважении это может оказаться опасно, – ответил я. – Риск отказа техники существует всегда, ломаются автомобили, но они хотя бы не могут упасть с неба и разбиться…
– Так вы хотите сказать, что ваши летательные средства опасны? – прищурилась императрица. – Тогда их следует запретить, не дело, если летчики рискуют собственными жизнями. Вот скажите, уважаемый Василий Андреевич, как вы оцениваете полет самолета в мирных условиях? Да и вообще, расскажите же хоть немного о том, что и как вы конструируете! Для чего вам тут столько дерева, вы же не собираетесь строить дома? – Она указала на сложенные под навесом заготовки для каркасов самолетов.
– Наверное, лучше всего посмотреть какой-нибудь недостроенный самолет, – предложил я и посмотрел на Терешкина, но тот отрицательно покачал головой:
– Иван Макарович, сейчас в мастерской такой машины нет. Есть полностью готовые или разобранные на части.
– Василий Андреевич, тогда уж, любезный, покажите на готовом самолете, – кивнул на ближайший двухместный штурмовик, который еще не вошел в серию.
– Попытаюсь, – вздохнул главный конструктор и подошел к боевой машине. – Этот самолет несет на своем борту бомбы, десять и сорок штук, весом по пятьдесят и семь килограмм соответственно. Имеет два расположенных в крыльях пулемета с боезапасом по пятьсот патронов на каждый, которыми управляет непосредственно пилот. Сдвоенный пулемет установлен в кабине второго пилота.
– Впечатляет, – сказала императрица и обернулась к своим спутникам: – Господа, какие у кого вопросы?
– Позвольте, ваше императорское величество? – сделал шаг вперед господин Бубнов.
– Да, прошу вас, Иван Григорьевич, – благожелательно кивнула Ольга Николаевна.
– Вооружение – важно, спору нет. Но как самолет защищен? Какова дальность полета? Боюсь, что тонкое железо не защитит пилотов даже от револьверного выстрела с земли. Опять-таки вес, как мне кажется, слишком большой, и маневрировать в воздухе очень проблематично, – осторожно высказался конструктор кораблей.
– Если говорить про защиту пилотов, двигателя и топливных баков, то присмотритесь, – указал Терешкин на перечисленные узлы самолета. – Все защищено бронелистами, которые, разумеется, тоньше, чем на наших танках, но от пистолетного и даже ружейного выстрела защитят. Конечно, повреждение двигателя возможно от шальной пули, тут приходится чем-то жертвовать, ибо, закрыв его почти герметично, мы могли получить проблемы с тягой. Касаемо же фюзеляжа, крыльев и хвостовой части, там мы используем тонкий металл, где-то клепая его, а в каких-то местах сваривая. Иными словами, используем различные металлы и, естественно, дерево.