го. Времени катастрофически нет, необходимо ускориться, того и гляди британские караваны с военной помощью нашим врагам отправятся в путь, а противопоставить наш флот им ничего не сможет, – произнес я.
– Думаю, ваша просьба будет удовлетворена в зависимости от условий, которые поставите. Вы же не просто так станете разбазаривать собственную казну!
Ну, честно говоря, практического применения субмарин для Сибири я не вижу. Но это пока, впоследствии все может измениться. Но императрица права, выступать филантропом глупо, придется найти какие-то условия, которые всех удовлетворят.
– Это, как понимаете, предварительный разговор, – уклончиво ответил я. – Можно сказать – обсуждение намерений, как и то, что я хотел бы построить авиазавод в Санкт-Петербурге. Там же и основать авиаполк, который будет охранять воздушные границы Российской империи.
Ответа не получил, а к нам галопом несется десяток верховых. Главное сказано, теперь нам обоим предстоит все обдумать и обставить таким образом, чтобы каждой из сторон было выгодно. Приличия, как ни банально звучит, необходимо соблюсти.
– Ваше высокопревосходительство! Вы целы?! Не ранены?! – проорал Александр Анзорович, который возглавлял всадников.
– К счастью, ее императорское величество не пострадала, – ответил я и укоризненно покачал головой, намекая помощнику своего начальника контрразведки, что по этикету так не следует себя вести.
Сщаз! Не услышал Александр мои слова или не захотел, но спрыгнул с лошади, когда та еще не остановилась, и ко мне бросился, внимательно осмотрел с головы до ног, перекрестился и, шумно выдохнув, сказал:
– Как же мы все обеспокоились, когда самолет пропал и к назначенному сроку не вернулся! Василий Андреевич заявил, что топливо-то в баках должно закончиться еще полтора часа назад!
Гм, я краем глаза взглянул на солнце за озером, которое уже над деревьями склонилось. С учетом того, что сейчас лето, садится оно поздно, вылетели мы утром… Черт возьми, это сколько же мы тут? Хм, желудок вдруг о себе напомнил, получается, что прошло черт знает сколько времени. А ни я, ни императрица о таком простом факте и не догадались. Если же подумать, то после того, как приземлились, произошло немало приятных моментов, а время-то летело и за ним мы не наблюдали.
– А до этого времени вы нас и искать не думали? – нахмурилась императрица, чуть слышно облегченно вздохнув.
– Ну так вы же с Хозяином Сибири улетели, ваше императорское величество, – развел руками Александр. – Даже если что-то и случилось бы, то Иван Макарович всегда с проблемами разбирается. Кстати, а что случилось-то? – Он кивнул на развороченный стог сена, из которого торчит хвост самолета.
– Орел нас атаковал, – ответил я. – Птичку жалко, под винт угодила, а у нас движок заклинило, и пришлось планировать и садиться. Оставишь тут охрану, чтобы никто самолет на свои нужды не растащил: знаю крестьянскую натуру, воздушную машину вмиг на части разберут – мол, вдруг в хозяйстве какая железяка пригодится…
– Сделаю, ваше высокопревосходительство, – ответил Александр и махнул стоящим в сторонке солдатам во главе с незнакомым подпоручиком.
Офицер одернул на себе мундир, передал поводья солдату и, как на плацу, стараясь чеканить шаг, к нам направился.
– Ваше императорское величество! Ваше высокопревосходительство! Подпоручик тридцать четвертого пехотного полка… – начал он свой рапорт, но я его прервал:
– Как вас зовут?
– Юрий Семенович Карпов, – смущенно ответил тот.
Офицер молодой, усики едва пробиваются, видно, еще недавно юнкерскую форму носил. Понятно его смущение, когда не думал не гадал, а видит перед собой императрицу (и зачем ее так глазами пожирать?!).
– Подпоручик, выставите боевое охранение у самолета. Пяти человек хватит, как только мы окажемся в городе, сразу отправим сюда ремонтную бригаду, – объяснил я задачу.
– Будет исполнено, ваше высокопревосходительство! – отрапортовал тот. – Разрешите выполнять?
– Идите, – махнул я рукой.
Когда окажемся в городе, озадачу Василия Андреевича, пусть приедет и решит, как воздушное судно переправить в мастерскую. Вполне возможно, сумеет на месте отремонтировать. И, кстати, нам необходимо создать еще мобильные ремонтные группы, которые смогут чинить технику в полевых условиях. Обязательно следует решить этот вопрос в кратчайшие сроки. Правда, где таких людей взять, понятия не имею.
– Возвращаться придется верхом, я правильно понимаю? – задумчиво уточнила Ольга Николаевна.
– Совершенно верно, ваше императорское величество, – подтвердил Александр. – На автомобиле я не решился отправляться на ваши поиски. Лошадь-то везде пройдет, в отличие от машины.
– Иван Макарович, можно вас на минутку? – кивнула в сторону озера императрица.
Мы с ней отошли к воде, хотя и могли отослать Александра, чтобы погулял.
– Вы о чем-то хотели спросить, ваше императорское величество? – вежливо поинтересовался я.
– Скажите, как я выгляжу? – пытаясь рассмотреть свое отражение в воде, спросила Ольга.
– Стихов не пишу, – смотря на нее, ответил я, – не могу описать словами вашу красо…
– Прекрати! – перебила она меня. – Комплименты оставь на потом. Посмотри на меня глазами обычных людей, солдат и офицеров. Я же одета не пойми во что! Прическа растрепана, – императрица провела ладошкой по голове, – украшений никаких. Что подумают, если встретим кого-нибудь?
– Хм, раньше ты таким вопросом не интересовалась, когда пыталась сдать экзамен на охранителя, – прокомментировал я, а потом добавил: – Знаешь, ты прекрасно выглядишь. И люди, увидев тебя в таком образе, подумают, что императрица у них не только умна и отважна, но и чертовски хороша в любой одежде, без украшений и прически. Вспомни, как пару минут назад тебя подпоручик чуть глазами не съел… И, кстати, чего это ты ему так мило улыбалась?!
– Иван Макарович, – сдерживая улыбку, покачала головой императрица, – не забывайте – своим подданным я не только дарю улыбки, но могу их и поцеловать. Значит, считаете, что прилично будет верхом на лошади в этой одежде ехать?
– До резиденции тут недалеко, маловероятно, что кого-нибудь встретим, – дипломатично ответил я, представив, как императрица на лошади будет со стороны смотреться.
Я оказался прав, ни одной живой души нам не попалось, пока добирались от места аварии до резиденции, где Ольга со своей свитой остановилась. Солдаты во главе с подпоручиком и Александром ехали впереди, императрица настояла, чтобы не ловить спиной заинтересованные взгляды. Мы же с ней продолжили разговор о внешней политике, но не затрагивая конкретных деталей. По молчаливому согласию взяли паузу, чтобы обдумать, а потом окончательно договориться по предложениям, сделанным со стороны Москвы к Сибири. Да-да, как ни крути, какие слова ни употребляй, а есть Российская империя, в которую входит Сибирь со своим укладом, указами и даже экономикой. Этакое государство в государстве получается, и что с этим делать, как поступить – пока не ясно. Империя, как понимаю, не спешит перенимать все нововведения, которые я осуществил.
– Иван Макарович, официально приглашаю вас отужинать, – заявила императрица, когда мы спешились у крыльца резиденции.
– Отказаться, как понимаю, невозможно… – шепнул ей, смотря в ее лукавые глаза.
– Моветон… – так же шепотом ответила Ольга.
– С величайшим удовольствием приму приглашение, ваше императорское величество, – ответил я, чтобы слышали слуги и наши сопровождающие.
– Хорошо, ужин через час, ваши покои покажет дворецкий, – произнесла императрица и с гордо поднятой головой отправилась в особняк.
Ко мне подошел Александр Анзорович и усмехнулся:
– Подставляет она вас, Иван Макарович. За один час вы себя в приличный вид привести не успеете, отсюда до вашего дома, на машине или верхом, галопом, минут сорок добираться.
– Ты о чем? – не понял я помощника Анзора.
– Одежда, – коротко ответил тот.
Черт! Если на ужин Ольга Николаевна пригласит еще кого-то (однозначно!), то мой наряд и в самом деле окажется неуместным. Это она так решила отомстить за путешествие верхом, когда я делал комплименты, хваля ее посадку, и сокрушался (шутливо!), что она не скачет обнаженной. Ну, честно говоря, тогда еще неудачно пошутил, сказав, что обтягивающий ее комбез только подчеркивает достоинства фигуры, упругих ягодиц…
– За все приходится платить, – вздохнул я и обернулся к уже поджидавшему дворецкому: – Будьте добры, отведите меня к телефонному аппарату.
– В ваших покоях он есть, – степенно ответил мне пожилой слуга. – Пойдемте, ваше высокопревосходительство.
Хм, молодец Марков! Как-то я упустил, что в императорской резиденции для меня сделали целых пять комнат – апартаменты, черт возьми! Имеются кабинет, переговорная, библиотека (книг почти нет), спальня и гостиная, естественно – и ванная комната. Получается даже не пять комнат, а шесть, и это если не считать еще один просторный туалет с умывальником и подсобку. Про материалы говорить и вовсе не приходится, на них никто не экономил. Но все это я обследовал уже после того, как переговорил со своим главным конструктором.
– Василий Андреевич, вы прикиньте, какие детали могли выйти из строя и можно ли их на месте поменять, чтобы перегнать самолет своим ходом, – сказал я Терешкину по телефону.
– Иван Макарович, очень рад, что вы благополучно приземлились, – ответил тот. – Боюсь, следует разобрать двигатель и сделать дефектовку. Перелет на побывавшем в аварии самолете может оказаться опасным, – ответил тот.
– Сами смотрите, но я бы попытался заменить винт и погонять движок на холостых. Если все показатели окажутся в норме, то можно попытаться перегнать самолет, – пояснил свою позицию.
– Хорошо, так и сделаем, – согласился Василий Андреевич. – Думаю, сумеем выехать минут через сорок.
– Дождитесь Александра Анзоровича, он дорогу покажет.
Вот после этого короткого разговора я и осмотрелся, к своему изумлению обнаружив в шкафу новый парадный мундир с нашивками грифонов – символа сгинувшей Тартарии, а теперь используемый в моих войсках, на печатях и стягах. Н-да, градоначальником я доволен, тот сумел еще раз порадовать, да и о нательном белье не забыли. Отобрал необходимые вещи и прошел в ванную комнату, решив помыться и побриться, время еще до ужина есть.