– Приехали, – доложил подпоручик.
Хм, действительно, остановились у театра, рядом с автомобилями императрицы и ее свиты. Оглянулся – цветочниц поблизости нет, зато паренек с лотком выкрикивает сенсационные новости, касаемые Сибирской земли в частности и всей Российской империи в целом.
– И что же за сенсации такие? – поинтересовался я, протягивая уличному торговцу мелкие монеты.
– В «Губернских новостях» статья вышла с подробным планом захвата Сибири и взятия ее под контроль империи, – протянул мне газету парень.
Удивительно, но он меня не признал, сразу затем поспешил к господину, который его из пролетки подзывает. Я же быстро пробежал глазами текст на первой странице и мысленно усмехнулся. Действительно, некий журналист под псевдонимом Утренний Жаворонок пишет о нескольких вариантах событий, важных для всей Сибири. На первый взгляд, никаких тайн нет, начинается статья со слов, что все останется как и прежде. А вот потом… Анализ ситуации выполнен профессионально, а самое поганое, что между мной и императрицей желают вбить клин. Мысль, что к тексту приложила перо Лиса-Мария, отверг, не ее стиль, слишком заумно и не каждый поймет. Черт, но редакторы-то – люди неглупые, как же не смогли увидеть подтекст! И тем не менее рискнули тиснуть статью, да еще на первой странице. Радует одно, из умозаключений этого Жаворонка понимаю, что он не в ближнем круге и о моих теплых отношениях с Ольгой Николаевной не в курсе. А ведь может узнать – и тогда не так еще запоет…
– Василий Петрович, вы езжайте в управу и отыщите господина Анзора, – велел я водителю. – Он мне срочно понадобился.
Так и хотелось добавить, что следует одну птичку за горло подержать и узнать, с чего это она так запела! В это время двери театра отворились и на улицу потянулись зрители. Дамочки смущенно хихикают и веерами обмахиваются, у кого этот предмет имеется. Господа, в большинстве своем с красными лицами и затуманенными взорами, что-то своим спутницам на ушки шепчут. Ну-ну, небось просят повторить увиденное, когда останутся вдвоем в уютном номере. Кстати, Марта не так давно подсуетилась и просекла эту ситуацию, открыв напротив театра гостиницу с почасовой оплатой. Н-да, нравы еще те, но кто я такой, чтобы осуждать всех и каждого? «Дом свиданий», как я тогда назвал эту гостиницу, расположен в небольшом парке. Он имеет с десяток входов-выходов, скрытых кустарником – чтобы не смущались ни входящие, ни выходящие. Ага, а вот и господин Ларионов, ведущий под ручку владелицу сети ресторанов и увеселительных заведений Екатеринбурга.
– Вениамин Николаевич, не проходите мимо! – остановил я ворковавшую парочку.
Марта хмуро на меня посмотрела, подозревая, что могу сбить их планы на свидание.
– Простите, всего на пару слов, – прижал я руку к груди, искоса наблюдая за дверями театра, боясь пропустить выход императрицы.
– Простите нас, – взял руку своей спутницы ротмистр и галантно поцеловал. – Обещаю, не более трех минут, не так ли, Иван Макарович?
– Да-да, мы и курить не будем, – подтвердил я и сделал шаг в сторону, откуда лучше обозревать, что на ступенях театра творится.
– Смотрю, вы кого-то дожидаетесь, – хмыкнул Ларионов. – Может, в другой раз побеседуем?
– У меня всего один вопрос, – поспешно сказал я. – Мне мой главный конструктор звонил, который с господином Бубновым отправился с Санкт-Петербург. Их там встретили не очень хорошо, на подписанную императрицей бумагу чуть ли плюют, в доки не желают пускать. Вам по этому поводу ничего не известно?
– Гм, – Вениамин Николаевич как-то неопределенно головой качнул, – этот вопрос не в моей компетенции. Насколько мне известно, доки являются частной собственностью, на них размещаются имперские заказы, и не более того.
– Не понял, – озадачился я, – вы хотите сказать, что командует там частное лицо, и если у него имеется оборонный заказ, то он может откровенно на таковой наплевать, простите за выражение, с высокой колокольни?!
– Контракт, договоры – если они сорваны, то возможно все, – поморщился Ларионов. – Точно знать, что там происходит, не могу.
– Офигеть, – буркнул я себе под нос, плохо представляя такую ситуацию. – Спасибо за разъяснения, не стану задерживать вас и вашу спутницу, – пожал я руку ротмистру и направился к ступеням театрального входа, на ходу доставая портсигар.
Курю и прокручиваю в голове полученные сведения. Получается, что напрасно понадеялся на быстрое строительство субмарины. Рассказы господина Бубнова о избытке комплектующих в доках на поверку оказались явным преувеличением, и это еще мягко сказано. Впрочем, пока я до конца не разобрался и делать вывод преждевременно.
Гашу недокуренную папиросу о край урны и направляюсь к вышедшей из театра в окружении своей свиты императрице.
– Иван Макарович, будьте добры, объясните, как такое возможно? – встретила меня вопросом Ольга Николаевна.
По ее лицу не понятно, о чем она думает. Щечки раскраснелись, глаза горят, брови чуть сдвинуты. Черт ее знает, собирается метать громы и молнии или поблагодарить.
– А что не так? – ответил я. – Все в рамках дозволенного, Десмонд-Иоффе – отменная танцовщица.
– С этим вашим утверждением не стану спорить, – кивнула императрица, а потом сказала своим сопровождающим: – Дамы и господа, я собираюсь пройтись с Иваном Макаровичем по парку и побеседовать на важные темы.
Своими словами дала понять свитским, чтобы те держали дистанцию, разговоры не предназначены для их ушей. Я увидел промелькнувшие злорадные и сочувствующие улыбки на лицах господ и дам из свиты. Похоже, решили, что Ольга Николаевна собирается устроить разнос одному зарвавшемуся нахалу по прозвищу Хозяин Сибири.
Медленно перешли дорогу, движение по которой перекрыл городовой. Не дело это – такие исключения для высокопоставленных особ, тот же пешеходный переход не так далеко. Конечно, два извозчика и один грузовик легко переждут пару минут, но так ведь дойдем до того, что начнем придумывать опознавательные устройства на машины, чтобы все прочие участники дорожного движения расступались и проезд давали. Помню эти мигалки на машинах чинуш, когда для проезда важных деятелей перекрывали трассы и заставляли автомобилистов ждать в пробках. Пожалуй, следует в правила дорожного движения вписать пункт о наказании за такие нарушения, невзирая на чины и должности. Скорее всего, ничего из этого не получится, но хоть попробую…
– Иван Макарович, о чем задумались? – спросила императрица, когда мы вошли на территорию парка.
– Боюсь и слово при вас вымолвить, мысли все улетучились, когда рядом такая женщина, – ответил я.
– Сомнительный комплимент, – усмехнулась Ольга. – Ваня, ты для чего меня на этот спектакль направил?
– Я? Насколько помню – инициатор-то как раз ты. Еще и обиделась, что у меня дела на этот час… – парировал ее слова.
– Двойственное у меня впечатление, – не обратила внимания на мои слова императрица, – вроде и разврат, но в красивой форме, и приличия соблюдены. Видела, как господа на своих спутниц смотрели и, честно говоря, от избытка эмоций могла всего ожидать… Ладно, – она махнула рукой, – про театр поговорим, когда не будет лишних глаз и ушей. Ты из-за чего пришел? Мы договаривались, что сегодня я приеду к крестникам на ужин и там с тобой увидимся. Если не забыл, то и ночевать я запланировала у Катерины. – Она лукаво на меня посмотрела.
– Да, все верно, но… возникли некоторые обстоятельства, – вздохнул я. – Звонил мой главный конструктор, отправившийся с господином Бубновым в Санкт-Петербург для строительства подводной лодки. Там сплошные недопонимания и прочие трудности.
– Подробнее, – попросила императрица.
Пересказал почти дословно, что поведал мне Василий Андреевич. С минуту императрица обдумывала услышанное, а потом поморщилась и сказала:
– Да, такое поведение владельца доков вполне предсказуемо. Не помню, как его фамилия. – Она наморщила лоб.
– Господин Пергин, если не ошибаюсь, – подсказал я.
– Да-да, верно, Пергин Карл Фридрихович, – кивнула Ольга Николаевна, – потомственный кораблестроитель. Его семья обосновалась в Санкт-Петербурге давным-давно, приехав из Германии. Так сказать, обрусевший немец. Рассудительный, дотошный человек и свое слово до сих пор держал…
– И почему же, имея столь хорошую характеристику, он так нагло поступает с моими и вашими людьми? – удивился я.
– В этом следует разобраться, – ответила императрица и поманила кого-то пальцем, а мне сказала: – Сейчас нам министр путей сообщения расскажет, как так получилось.
Гм, а ведь императрица знает больше, чем говорит мне, и затронутая тема для нее болезненна. К нам же вальяжной походкой направился плотный господин во фраке, с бородкой, лет сорока на вид или что-то около того.
– Господа, если не знакомы, то представлю вас, – сказала императрица, когда министр подошел. – Чурков Иван Макарович, официально занимающий должность наместника Урала, но по своим полномочиям ставший Хозяином Сибири.
Вежливо указала Ольга Николаевна на мою персону… Я по достоинству оценил ее реплику и то, что она подчеркнула мой чин и негласный статус.
– Министр путей сообщения Российской империи Вахлов Василий Сергеевич, прошу любить и жаловать, как говорят в таких случаях, – посмотрела на господина во фраке императрица.
Гм, случается, что человек вызывает антипатию с первого взгляда, вот и сейчас – не понравился мне Василий Сергеевич. Да и он как-то не рад тому, что нас познакомили. Тем не менее мы друг другу кивнули и одновременно заявили:
– Очень приятно познакомиться.
– Василий Сергеевич, поясните Ивану Макаровичу ситуацию вокруг доков в Санкт-Петербурге, где мы закладывали строительство двух подводных лодок, – обратилась к министру Ольга Николаевна.
– Ваше императорское величество, так там и говорить не о чем, – беспечно махнул рукой Вахлов. – Прожект всеми ведомствами признан бесперспективным, соглашения разорваны, и казначейство пытается взыскать потраченные средства.