Ее шаг был тверд, когда она направилась к двери, но мысленно Лиша уже переоделась в ночную рубашку и задула свечи. Постель будет мягкой и теплой.
– Госпожа Лиша! – неистово крикнули сзади.
Голос Лиша не узнала, но тон был ясен. Не отстанут, пока не поговорят, коль скоро увидели.
Она глубоко вздохнула, считая до пяти и представляя себя в рубашке. На губах будущей графини играла улыбка, когда она повернулась и сразу узнала женщину, с которой провела многие часы в лечебнице у одра ее дочери. Луси Катыш. Мать Кендалл.
«Катыш» была не то чтобы фамилия – скорее прозвище, прилипшее к подмастерью пряхи, так и не научившейся обращаться с веретеном. Луси была милой, но в целом заурядной женщиной, ухитрившейся произвести на свет необыкновенную дочь.
– Поздновато для визита, Луси, – заметила Лиша.
Луси присела в реверансе:
– Простите, госпожа. Это важно, иначе я бы вас не потревожила. – Она подавилась всхлипом. – Просто не знаю, к кому еще обратиться.
Лиша мысленно сняла рубашку и снова оделась в платье. С неуловимым вздохом она подошла к женщине и заключила ее в объятия.
– Ну же, деточка, – проворковала она, хотя Луси была на несколько лет старше. – Все не может быть так уж плохо. Идем в дом, я заварю чай.
В гостиной Луси безутешно разрыдалась. Лиша села в кресло-качалку Бруны, закутавшись в старухину шаль. Веки норовили сомкнуться, и она приходила в себя только начав клевать носом.
Наконец добавленное в чай легкое успокаивающее средство подействовало, и Луси взяла себя в руки.
– Ладно, Луси, – сказала Лиша. – Я рада встрече, но пора перейти к делу.
– Простите, госпожа, – кивнула Луси, – я просто не знаю…
– …что делать. Да, ты сказала. – У Лиши заканчивалось терпение. – С чем?
– С Кендалл и этими красийскими ведьмами! – сорвалась мать на крик.
Лиша взглянула озадаченно:
– Какие ведьмы? Аманвах и Сиквах?
– Да знаете, что они учинили?
– Видимо, нет, – ответила Лиша, хотя у нее зародилось смутное подозрение. – Выпей-ка еще чаю, сбавь тон и начни сначала.
Луси кивнула, шумно отхлебнула из чашки и испустила долгий прерывистый вздох.
– Они пришли ко мне днем. Заявили, что хотят выкупить Кендалл. Купить ее! Как драную овцу!
– Купить? – переспросила Лиша, хотя уже отлично поняла, о чем идет речь.
– Как шлюху для этого сукина сына Рожера, – ответила Луси. – Похоже, с двумя женами ему мало мерзости. Хочет к себе в гарем еще и мою доченьку. На племя берет, как корову, если послушать их!
– Красийцы бывают… неделикатны в таких вопросах, – осторожно сказала Лиша. – Брак для них – договор, но, когда переговоры заканчиваются, они относятся к своим обетам не менее серьезно, чем мы. Я уверена, они не хотели никого оскорбить.
– Как будто мне, на хрен, важно, чего они хотели, – отрезала Луси. – Я ответила, что Рожер получит Кендалл только через мой труп.
«Неудачный выбор слов». Лиша не исключала, что Аманвах так и поступит.
– Эти потаскухи вымелись в бешенстве, как будто это я им нагрубила, – продолжила Луси. – Не прошло и двадцати минут, как является Кендалл – рыдает и вопит, что выходит за Рожера, и все тут. Я сказала, что ни один рачитель не даст ей положить руку на Канон и поклясться быть третьей женой, – и знаете, что она ответила?
– Не томи, – вздохнула Лиша.
– Что ей все равно. Сказала, что пусть и Канон, и рачители провалятся в Недра. А она присягнет на Эведжаке…
– Эведжахе, – поправила Лиша.
– На книге греха, – возразила Луси. – Кендалл всегда поглядывала на Рожера, но такое… У девки нет мозгов! Скверно уже то, что красийские шлюхи сбили беднягу Рожера с путей Создателя, но я не позволю им забрать и мою дочь.
– У тебя может не остаться выбора, – заметила Лиша.
Луси ошарашенно взглянула на нее:
– Но, госпожа, вы же этого не одобряете?
– Конечно нет. – Лиша уже прикидывала, какую выволочку устроит Рожеру. – Но Кендалл – взрослая женщина, имеющая право идти своим путем.
– Не думала, что вы были бы так спокойны, если бы вашей дочерью торговали, как несушкой.
Лиша вскинула брови, и Луси осеклась, вдруг вспомнив, что обращается к будущей графине Лощины – женщине, которая сама была предметом красийских брачных торгов. Не выдержав взгляда Лиши, она потупилась, стараясь прикрыться чашкой. Глотнула чересчур поспешно и поперхнулась.
– Я не хотела оскорбить, госпожа. Вы же понимаете.
– Смею сказать, что да, – ответила Лиша. – Я при первой возможности поговорю с Рожером и Аманвах, а потом приглашу тебя снова.
– Благодарю, госпожа. – Луси поднялась, неуклюже поклонилась, задом вышла из гостиной, повернулась и поспешила прочь.
– Ты совсем ополоумел? – Лиша уже завернулась в шаль Бруны. Плохой знак.
Для вида Рожер чуть преувеличил вздох, выгадывая время и вешая у двери свой пестрый плащ-невидимку. Лиша кипела от ярости, а в таких случаях всегда было правильнее заглохнуть. Ей не хватало силенок на длительное безрассудство. Во всяком случае, при общении с ним.
Когда-то он ее отчаянно боялся, а теперь дивился себе. При опыте жизни с Аманвах беседа с Лишей Свиток – не страшнее прогулки по городской площади в погожий денек.
Он оставил у двери скрипичный футляр, наглухо запертый от жадных ушей Аманвах. Без плаща и скрипки Рожер чувствовал себя голым, но тем больше было причин вновь и вновь избавляться от них, чтобы не прикипеть к ним намертво.
«Никогда, – говаривал Аррик, – не позволяй ремеслу овладеть тобой, иначе всю жизнь не займешься ничем другим. Я скорее отправлюсь в Недра, чем буду из вечера в вечер и до гробовой доски повторять одни и те же сучьи шуточки».
Подчеркнуто игнорируя агрессивный вид и тон Лиши, Рожер вошел в гостиную и сел в любимое кресло. Положив на стул ноги, он принялся ждать. Через секунду влетела Лиша и заняла кресло Бруны. Чаю не предложила.
«Ночь, да она в бешенстве», – подумал Рожер.
– Никак тебя навестила Луси?
А с чего бы еще Лиша послала за ним посреди ночи? Не то чтобы ночами он спал. Теперь ночному сну в Лощине предавались немногие. Улицы и дорожки заливал меточный свет, гарантировавший всем безопасность от подземников. Люди восприняли новообретенную свободу как воздаяние, и на улицах постоянно кипела жизнь. Базар Шамавах и универсальная лавка Смитта отныне работали и ночью.
– Конечно навестила! – рявкнула Лиша. – Кому-то же надо тебя вразумить!
– Ты мне мамаша, значит? – осведомился Рожер. – Вытираешь мне задницу, когда запачкается, и лупишь по ней, если веду себя плохо? – Он встал и притворился, будто возится с ремнем. – Хочешь, чтобы я лег к тебе на коленки, и дело будет сделано?
Лиша прикрыла глаза рукой, но ее гнев улетучился.
– Рожер, не вздумай снять штаны, а то задам тебе перцу!
– Это мои лучшие штаны! – ужаснулся Рожер. – Я слышал, что розги у вас завсегда свежие, госпожа! Если на шелк попадет сок, его не отчистишь.
– Я в жизни никого не секла! – Теперь Лиша еле сдерживала улыбку.
– Разве я в этом виноват? – поскреб в затылке Рожер. – Наверно, я бы мог тебе помочь, но это странно – учить кого-то тебя сечь.
Лиша подавилась смешком.
– Проклятье, Рожер, это не шутка!
– Нет, – согласился тот. – Но и не брешь в новолуние. Никто не заливается кровью и ничего не горит, так что нет оснований забывать о приличиях. Я твой друг, Лиша, а не подданный. Я пролил за Лощину не меньше крови, чем ты.
– Конечно ты прав, Рожер, – вздохнула Лиша. – Извини.
– Да неужели Лиша Свиток признает, что ошиблась? – выпучил Рожер глаза.
Лиша фыркнула и встала:
– Будет что рассказать внукам. Я приготовлю чай.
Рожер последовал за ней в кухню, где она поставила на огонь чайник, а он достал чашки. Свою держал в руке, на стол не поставил. Госпожа Джесса – хозяйка борделя герцога Райнбека, где Рожер получил много уроков, пока взрослел, – приучила его не доверять травницам, которые могут подсыпать что-нибудь в чай.
«Даже мне, Рожер, – подмигнула однажды Джесса. – Ночь – особенно мне».
Лиша уперла руку в бок, прислонясь к стойке, пока они ждали, когда закипит вода.
– Ты не мог рассчитывать на всеобщий восторг, делая Кендалл третьей женой. Тебе мало двух? Ночь, ей всего шестнадцать!
Рожер закатил глаза:
– На два года младше меня. Пустынный демон – он насколько старше тебя, лет на двенадцать? Кендалл хотя бы не стремится поработить всех живущих южнее Лощины.
Лиша скрестила руки – знак, что Рожер начинает ее доставать.
– Ахмана нет, Рожер. Он не имеет отношения к этому нашествию.
– Открой глаза, Лиша. Если мужчина тебя возбуждает, это еще не делает его Избавителем.
– Чья бы корова мычала! – вспылила она. – Не так давно, Рожер, твои драгоценные женушки пытались меня отравить. Но они опустошили твои стручки, и ты все равно взял да и женился на них, наплевав на мое мнение.
Первым порывом Рожера было дать отпор, но Лиша Свиток, если бодаться с ней, становилась упрямой, как скальный демон. Он ответил спокойно и тихо:
– Да, женился. Я пренебрег твоим советом и сделал то, что счел правильным. И знаешь что? Не жалею. Твое разрешение для женитьбы на Кендалл мне тоже не нужно.
– Тебе нужен рачитель, – напомнила Лиша. – Легче найти в Недрах снежок.
– Слова рачителей ни хрена для меня не значат, Лиша. И никогда не значили. Хейс не признал бы и Сиквах. Ты думаешь, мы лишились из-за этого сна?
– А Луси? Ты и на нее наплюешь?
Рожер пожал плечами:
– Это забота Кендалл. Она достаточно взрослая, чтобы выйти замуж, нравится это маме или нет. И хорошо, что та не одобряет. С меньшей вероятностью поселится у нас.
– Значит, препятствия тебя не смущают? Ты говорил, что брак – дурацкое дело, а теперь заключаешь его всякий раз, как я отвлекусь.
– Я хотел обсудить с тобой, – усмехнулся Рожер. – Помнишь, в ночь сбора? Но появилась Ренна…
– И у нас возникли заботы посерьезнее, – согласилась Лиша.