– Здорово было, наверное, – завистливо вздохнула Лиша.
– Тебе бы понравилось, я думаю, – пожал плечами Рожер. – А я не мог дождаться, когда вернусь к игре на скрипке и акробатике. Но госпожа Джесса настояла, чтобы я учился грамоте, и даже Аррик согласился.
– Госпожа Джесса была королевской травницей? – спросила Лиша.
– Не совсем.
Лиша прищурилась.
– Сорнячницей, – кивнул Рожер.
– Кто такая сорнячница? – спросила Аманвах.
– Ты бы с этим отлично справилась. – Лиша постаралась вложить в ответ побольше яда. Вышло вполне естественно. – Сорнячница – королевская отравительница.
Аманвах понимающе кивнула:
– Высокая честь для доверенной служанки.
– В отравлении нет никакой чести, – возразила Лиша.
– Все сложнее, – повысил голос Рожер и перехватил ее взгляд. – И я не собираюсь сидеть и слушать такие речи о госпоже Джессе. После маминой смерти для меня не было человека ближе. Создатель свидетель, что об Элоне я помалкиваю.
– Справедливо, – фыркнула Лиша.
– Так что я постоянно видел герцога во дворце, – продолжил Рожер. – Обычно он ковылял в королевский бордель – или из него. У них с братьями был потайной ход, и они проникали туда незаметно.
– Само собой. – Лиша пилила кусок мяса, как будто ампутировала конечность.
– Так и в Красии заведено, – сообщила Аманах. – У мужчин, стоящих у власти, должно быть много детей.
– Создатель, об этом и думать нечего, – возразил Рожер. – Все девушки Джессы пьют яблуневый чай. Нельзя же, чтобы по всему городу носились королевские бастарды.
Лиша пронзила его взглядом, и он закашлялся.
– Они… – Аманвах помедлила, как делала всегда, когда подбирала правильное тесийское слово. – Эти дживах сен принимают травы, чтобы детей не было?
– Отвратительно, – сказала Сиквах. – Какая женщина захочет стать ха’тинг?
– Они не дживах сен, – объяснила Лиша. – Они хисах.
Аманвах и Сиквах склонились друг к дружке и быстро зашептались на красийском. Рожер не знал такого слова, но легко догадался о смысле. Беседа с каждой секундой становилась все неприятнее.
Аманвах – само достоинство – выпрямилась:
– Мы не будем обсуждать эти вещи там, где преломляем хлеб во имя Эверама.
Рожер поспешил поклониться:
– Ты, безусловно, права, дживах ка.
– Расскажи мне подробнее о клане Райнбека, – сказала Аманвах. – По какой линии он восходит к Каджи?
– Он не восходит, – ответил Рожер.
– Тогда к былому королю вашей Тесы, – нетерпеливо отмахнулась она. – Наши ученые сочли, что правление законно, если королевский род восходит к северным наследникам первого Избавителя.
– Может быть, хотя я не стал бы разглагольствовать о таких вещах при дворе. В жилах Райнбеков течет не больше капли королевской крови.
– Да ну? – сказала Лиша.
– Демоново дерьмо! – отозвалась Уонда. – Если уж герцогиня Арейн не королевских кровей, то и никто другой.
– О, Арейн вполне себе королевского рода, – ответил Рожер. – Она вышла замуж за сына Райнбека Первого, чтобы узаконить устроенный им переворот. Но сам Райнбек Первый был первым министром без толики королевской крови. Он изобрел машину для печатания клатов, и говорят, что сам же владел одной из пяти построенных. Ко времени, когда старый герцог умер, не оставив сына, он стал богатейшим человеком в Энджирсе и все претендовавшие на трон королевские дома были у него в долгу.
Аманвах улыбнулась:
– Твой народ, муж, отличается от моего, но не так уж разительно.
– В этом проблема Райнбека Третьего, – сказал Рожер. – Если он умрет без наследника, то наряду с его братьями на престол сможет претендовать сколько угодно домов. Братья, может быть, и сохранят власть, но это им дорого обойдется и может спровоцировать вмешательство с севера. Клаты – это здорово, но Юкор может наполнить сундуки их врагов золотом.
– И не только им, – сказала Лиша, но уточнять не стала.
Они покинули Лощину на второй же день, но дорога к ней была хорошо помечена, а вдоль нее регулярно встречались стоянки для караванов. Ехали и после заката, торопясь к гарнизону «деревянных солдат» на границе владений Тамоса.
Как только караван остановился, Рожер выскочил из кареты и принялся разминать неугомонное тело акробатическими упражнениями.
– Свихнулся, сидючи взаперти? – спросил Гаред, соскакивая с Облома, здоровенного энджирсского мустанга, так же легко, как любой офицер-кавалерист Тамоса.
– Надо размяться, – ответил Рожер.
– Ага, – кивнул Гаред. – Небось утомительно целый день спать в мехах в компании трех женщин.
Рожер улыбнулся:
– Если ты так считаешь, то герцогине придется куда шустрее, чем мы думали, искать тебе невесту.
Гаред заржал, и Рожер ловко раскрутился юлой от привычного хлопка по спине, которым великан подчеркнул свой восторг.
Облом пошел на них, но у Гареда было огромное яблоко. Зверюга хапнула его зубами, способными без труда откусить голову взрослому мужчине, и отвернулась, мирно жуя, тогда как Гаред прошелся по шее скакуна щеткой.
Рожер покачал головой:
– Тот Гаред Лесоруб, с которым я познакомился год назад, едва разбирал, где у коня зад и перед.
– Даже позднее, – согласился Гаред. – Туда-обратно проехать мог, но никогда не любил этих тварей. – Он глянул на коня, который стоял горделиво, как будто делал ему одолжение, позволяя себя скрести. – Но старине Облому не хватает терпения на новичков.
– В жизни не видел такой замечательной особи, – заметил граф Тамос. – Прости, барон, но я как увидел его впервые, так и потерял покой.
Обернувшись, Рожер узрел Джасина, который шастал за графом, как пес. Впрочем, он позаботился остановиться подальше.
– Предложение в силе, ваша светлость, – сказал Гаред, с улыбкой протягивая поводья. – Продержитесь в седле минуту – и забирайте.
Облом всхрапнул, и Тамос со смехом поклонился:
– Игральные кости с грузиком я узнаю сразу, барон. Мне просто отрадно, что ты едешь по моему приказу.
– Ну да, – отозвался Гаред, замявшись лишь на секунду.
Без Арлена он все больше зависел от графа. Если Меченый не вернется, великан скоро мог целиком и полностью превратиться в человека Тамоса.
– Дальше дорога без меток, – сообщил Тамос. – Начальник моего гарнизона говорит, что возросший поток привлек много больше демонов. Это будет стоить нам времени, но я не думаю, что следует выезжать отсюда после заката.
– Вздор, – заявила подошедшая к ним Лиша. Тамос глянул на нее и быстро отвел глаза. – Мы пометили оружие и бывалых воинов. Если ваш брат не в состоянии пометить дороги и содержать их в порядке, Лощина должна предложить помощь.
Тамос сжал зубы. Наконец он поднял на нее взгляд:
– Да, воины у нас есть. Есть и травницы. Высокопоставленные иностранцы. Жонглеры. Эти люди не готовы выходить в ночь.
– Рожер один защитит весь караван, – фыркнула Лиша.
«Эй, не ввязывай меня в это», – подумал Рожер.
– Как смеешь ты, травница, в подобном тоне говорить с его светлостью? – вознегодовал Соловей. – Принц Тамос – командир «деревянных солдат». Он не нуждается в твоих военных советах. В любом случае караванный путь нынче забит попрошайками. По дороге в Лощину нам приходилось ежедневно высылать вперед эскадрон, чтобы прогнать их с меченых стоянок, а уж потом становиться лагерем, и эти поганые крысы, несомненно, возвращались сразу, как мы проезжали.
Повисло ошеломленное молчание, а потом все взгляды обратились к Джасину, который стушевался при виде общего гнева. Гаред стиснул огромные кулаки, а Уонда положила руку на притороченный к седлу лук.
Тамос заговорил тихо и угрожающе:
– Ты сообщаешь мне, герольд, что по пути в Лощину вы каждым вечером гнали крестьян за метки?
Джасин побледнел:
– Меня обязали прибыть к вам как можно скорее…
Двигаясь быстрее, чем Рожер ждал от человека в доспехах, Тамос метнулся к Джасину и ударом слева сбил его с ног.
– Эти люди под защитой моего брата! – заорал он. – Это беженцы, изгнанные из родных домов, а не разбойники и не попрошайки!
Джасину хватило ума остаться на земле, и Тамос пинком откатил его дальше.
– Та́к ты представляешь корону? Посылаешь на смерть тех, кто пришел к нам за помощью?
Джасин ловко кувыркнулся, оказавшись на коленях, и молитвенно сложил руки перед разъяренным графом:
– Прошу вас, ваша светлость! Это был личный приказ герцога.
Взглянуть на побиение герольда стянулись все – кроме тех, кто предпочел наблюдать, высунувшись из кареты. Подоспели не только путешественники, но и «деревянные солдаты» из гарнизона, готовые выполнить распоряжения Тамоса. Все были оснащены мечеными доспехами и оружием.
Граф повернулся к ним:
– Что, «деревянные солдаты» настолько неподготовлены, что не могут разбить себе лагерь? Им нужно вытеснять в ночь слабых?
Вперед выступил капитан. Он опустился перед Тамосом на одно колено:
– Нет, ваша светлость, это не так. Но герольд говорит правду. Герцог Райнбек лично подписал указ, согласно которому надлежит гнать всех, кто без разрешения пользуется королевскими стоянками.
Лицо Тамоса осунулось, желваки загуляли снова.
– Моему брату не приходится смотреть крестьянам в глаза, когда он обрекает их на смерть. Но ваши люди смотрели.
Капитан еще ниже склонил голову:
– Да, господин. И Создатель нам судья.
– Довольно! – пролаял Тамос. Он обратился напрямую к солдатам, и его голос плавно возвысился: – Наверно, я не вполне четко изложил мои требования к вашим людям. За это приношу извинения. Но слушайте теперь внимательно, чтобы в дальнейшем не оправдываться неведением. Вы отвечаете за каждого человека в Энджирсе. Это ваши подопечные. Их нельзя выставлять за метки. Нельзя запугивать, обманывать и вымогать у них взятки. Нельзя прикасаться к их женщинам. Меня слышно?
– Да, командир! – дружно гаркнули солдаты.
– Меня слышно?! – выкрикнул Тамос еще раз.
– Да, командир!!! – взревели те.