В мгновение ока Тамос изменил направление атаки, пожертвовав смертельным ударом для спасения солдата. В прыжке развернувшись к новой опасности, он метнул копье, едва крылья утвердились в воздухе и подземник начал подниматься.
Граф сделал поправку на взлет и погрузил отменно помеченное копье в грудь демона, когда тот уже вознесся на дюжину футов. Демон обмяк и рухнул на кряж вместе с Мизом, который орал, но был вполне себе жив.
Тамос же поплатился за то, что отвлекся: оправившийся скальный демон ударил, зацепив край щита и отшвырнув графа. Тот тяжело грохнулся навзничь, и подземник, взревев, бросился на него.
И покончил бы с графом, но тут Гаред с ревом опустил топор, отсекая острый конец хвоста. Брызжа ихором, обрубок щелкнул, как хлыст, и сбил Гареда с ног.
Получив на миг четкий обзор, милнцы рискнули и произвели новый залп, утыкав демона стрелами и дав Тамосу время подобрать оброненное Мизом копье. Рожер глянул на южный кряж, но энджирсцев вообще не было видно.
Тамос издал клич, отвлекая демона от Гареда. Тварь помедлила, затем нанесла удар, который Тамос предусмотрительно принял на щит и продолжил наступление.
Теперь он полностью завладел вниманием демона, и тот оказался не готов к атаке собравшихся с духом «деревянных солдат», возглавленных самим сержантом Мизом.
Сверкая магией, Гаред оправился еще до того, как вскочил на ноги. Он ринулся в наступление со злостью, которая, как знал Рожер, означала, что поединок принял для Гареда личный характер.
Рожеру стало чуть ли не жаль демона.
Пока Тамос и остальные теснили тварь, барон Лесорубовой Лощины, державший топор обеими руками, принялся вырубать из колена подземника клинья, как будто валил златодрево. За считаные секунды он уничтожил сустав целиком, и демон упал с грохотом, сотрясая всю возвышенность.
И тогда с юга ударила молния, за которой быстро последовало еще несколько. Теперь демон лежал ничком, став легкой мишенью, и энджирсцы проворно опустошили свои колчаны. Казалось, его голова взрывалась при каждом попадании арбалетной стрелы.
По возвращении в обеденный зал громадные рога демона повесили над троном Райнбека и дальше пили всю ночь, поднимая за тостом тост.
Миз опустился перед Тамосом на колено, протягивая красивое графское копье:
– Ваше копье, лорд-командир.
Тамос поднял руку:
– У меня есть еще. Оставь его себе, лейтенант Миз.
Тот задохнулся, благоговейно положил копье к ногам графа и встал уже на оба колена.
– Мое копье всегда ваше, лорд Тамос.
Он воздел драгоценный дар и крикнул:
– Лорд-командир!
Расплескивая эль, солдаты взмахнули кружками:
– Лорд-командир!
Райнбек с братьями тоже подняли кружки и выпили, но Рожер читал в их глазах ненависть и зависть, пока вокруг скандировали имя Тамоса.
Тамос взглянул на лорда Самента:
– Такова отвага энджирсцев, братья. Вот в чем заключается союз. Нас размягчили мирный договор и утрата боевых меток, но у каждого тесийца в груди бьется сердце воина. Объединитесь с нами, и мы выдворим красийцев обратно в пески, где им и место.
Самент скрестил руки:
– Смелые слова, но как насчет Лощины? Вы тоже будете соблюдать пакт?
– Лощина моя и поступит, как я прикажу, – злобно вмешался Райнбек.
Тамос скрипнул зубами, но кивнул:
– Будет по слову моего брата.
– У лорда-командира есть план победоносной атаки или это всего лишь бравада? – осведомился Самент. – Ради бравады Юкор не выделит солдат.
Тамос ответил кивком:
– Мы вышлем войско в Лактон и объединим наши силы. Пойдем на Доктаун с суши, а лактонские корабли – с глубоководья. Мы раздавим осажденного неприятеля, и к тому времени, как по весне оттают трупы, у нас будет надежная и постоянная граница.
– А Райзон? – спросил Самент.
– Его и за год не взять, но, когда райзонцы увидят, что шарумов отбросили, они восстанут. Их больше, чем красийцев, им надо только восстановить боевой дух.
– Твой план, брат, во многом полагается на домыслы, – заметил Райнбек.
– И правда, – согласился Микаэль. – Ты хоть знаешь, сколько в Доктауне пустынных крыс?
Тамос немного стушевался.
– Точно – нет…
– Ты не вправе рассчитывать, что Юкор и я пошлем войска, вооружившись таким расплывчатым планом, – отрезал Райнбек.
– У нас есть разведчики…
– Довольно посредственные. – Райнбек наставил на него палец. – Ты сам возьмешь пятьдесят «деревянных солдат» и лично наладишь связь с докмейстерами. Посмотрим, что они скажут о твоем замысле.
Тамос моргнул, и Рожер, как наяву, услышал щелчок захлопнувшегося капкана. Герцог давал графу желаемое, но – пятьдесят человек для похода через незнакомую вражескую территорию? Самоубийственная миссия, и Рожер не сомневался, что герцог понимал это.
Тамос скованно поклонился:
– Как прикажешь, брат.
– Я пойду с вами, – неожиданно заявил Самент. – С пятьюдесятью Горными Копьями.
Райнбек и принцы ошарашенно уставились на него, но у милнского лорда снова зажглись глаза, и все поняли, что он не шутит.
– Тогда решено, – постановил Райнбек.
– Когда выступать? – спросил Гаред.
– Утром после бала холостяков, – ответил герцог. – Но в Лактон отправится только Тамос. Ты, барон, выберешь на балу невесту и с нею вернешься домой. Графство Лощина – твое, пока не вернется граф.
«Если вернется», – подумал Рожер.
Глава 21Сорнячница
333 П. В., зима
Аманвах отпила чаю, хладнокровно рассматривая Арейн и Лишу.
– Спрашивайте, – сказала она наконец.
– О чем, дорогая? – спросила Арейн.
Аманвах поставила блюдце и чашку.
– Даже если бы кости не сообщили о твоем вопросе, он очевиден – при вашем дворе гуляет слишком много сплетен.
Арейн не взяла наживку.
– Просвети нас.
– Ты хочешь знать, воспользуюсь ли я алагай хора, чтобы установить причину, по которой герцог не может стать отцом, и могу ли вылечить его магией хора.
Арейн надолго вперила в нее взгляд:
– Так воспользуешься? Можешь?
Аманвах улыбнулась:
– Я уже разобралась, в чем дело, и да – я могла бы его вылечить.
– Но не будешь, – проговорила Арейн.
– А ты бы стала на моем месте?
– Зачем предлагать нам спрашивать, если не собираешься помогать? – подала голос Лиша. – Зачем вообще бросать кости?
– Даже дама’тинг не в силах устоять перед тайной, – ответила Аманвах. – Я помогла вам, сказав, что это возможно. Остальное придется узнать самим. Я здесь как дживах ка Рожера, а не шпионка… или гинджаз.
– Гинджаз? – не поняла Лиша.
– Перебежчица. – Арейн потемнела лицом. – Ты далеко от дома, принцесса. Тебя еще можно убедить.
Аманвах покачала головой:
– Никакие посулы не заставят меня передумать, и никакой пыткой не вырвать из моих уст того, чего я не хочу говорить. Решайте ваши проблемы сами.
– Если у нас ничего не выйдет, ты, возможно, вручишь Энджирс герцогу Юкору, – заметила Лиша. – Он объявит себя королем и не замедлит пойти на вас войной.
Аманвах пожала плечами:
– Ты стремишься к тому же, а если нет – значит труслива. Впрочем, не важно. Мой отец – Избавитель. Он вернется, покорит твой народ, и тот ему поклонится. Пока этого не произошло, вы занимаетесь политиканством, которое меня не интересует.
– А если твой отец не вернется? – спросила по-красийски Арейн. – Если его убил на домин шарум Меченый?
– Кости сказали бы, будь мой отец мертв, – ответила Аманвах. – Но это означало бы, что Избавитель – Пар’чин и твой народ все равно покорят.
– Ты совершенно не знаешь Арлена, – сказала Лиша. – Его не интересуют троны.
– До той поры, пока ваши копья служат ему в ночи. То же и с моим отцом. Откажи ему в преданности, как сделали андрах и герцог Райзонский, и Избавитель их отберет.
– Прости, – сказала Арейн, – но я хочу услышать нечто более убедительное, прежде чем вручить мое герцогство армии захватчиков или деревенскому мальчику с хутора размером с мою гостиную.
– Не мне убеждать тебя, герцогиня, – поклонилась Аманвах. – Такова инэвера.
– Чья это воля – Эверама или твоей матери? – кротко осведомилась та.
Аманвах чуть повела обтянутыми шелком плечами.
– Они суть одно.
Арейн кивнула:
– Благодарю тебя за искренность, принцесса, и за помощь, какая есть. Прости, но теперь не оставишь ли нас? Я хочу поговорить с госпожой Лишей наедине.
– Разумеется, – отозвалась Аманвах, тоном и поведением показав, будто это ее собственное желание, затем встала и выплыла из гостиной.
Когда она вышла, в дверь сунулась Уонда:
– Что-нибудь нужно?
– Все в порядке, Уонда, благодарю, – сказала Арейн, прежде чем Лиша раскрыла рот. – Будь добра, проследи, чтобы нам не мешали.
– Да, матушка. – Уонда, казалось, кивнула всем телом, пятясь и притворяя дверь.
– Невыносимая особа, – буркнула Арейн.
– Уонда?
– Нет, конечно, – досадливо отмахнулась Арейн. – Песчаная ведьма.
Лиша окунула в чай печенье.
– Вы и половины не знаете.
– Можно ли ей доверять? – спросила Арейн.
– Кто знает? – Лиша вынула печенье, но продержала его в чае слишком долго, и кусок плюхнулся в чашку. – Это она по приказу матери добавила мне в чай смоляной лист.
Арейн вскинула бровь:
– Неудивительно, что тебе не нравятся сорняки. Значит, политиканство интересует ее все-таки больше, чем она говорит.
– Она сама – больше, чем говорит, – согласилась Лиша, – хотя стала надежнее, когда вышла за Рожера. Я не думаю, что сейчас она лжет, но вряд ли и сообщает всю правду. Может быть, она намекнула на возможность лечения, потому как кости сказали, что разделенность герцогств ослабит север. Или скрыла причину недуга Райнбека, поскольку Юкор погрузит Тесу в гражданскую войну, тогда как на север будут продвигаться красийцы.
Арейн выжала в чай лимон, хотя ее рту, казалось, уже было некуда кривиться.