– Я знаю, – сказала Норин. – И все, кто живет севернее Болота, тоже знают. Но в Южном Дозоре думают иначе.
– А вдруг и правда? – спросил Джеф Птенец.
– Что? – уставился на сына Джеф.
– Вдруг он и правда Избавитель? – повторил тот.
– Ничего подобного, – отрезал Арлен.
– Ему сто семь лет, – вставила Джени. – Но говорят, что волосы у него черные, а в бою он всегда первый. В Южном Дозоре не осталось в живых ни единого демона.
– На то и магия, – сказал Арлен. – Убивая демонов, старик может помолодеть, окрепнуть, но Избавителем не станет.
– У Селии волосы пожелтели ближе к корням, – сообщила Норин. – А она старше меня. И никаким Избавителем не стала.
– Создатель, я и сам это чувствую, – признался Джеф. – Раньше так надрывал за плугом спину, что шевельнуться не мог. А теперь обхожусь с проклятой штуковиной без лошади.
– Послушай меня, Джеф Птенец, – сказал Арлен. – Как брата и старшего. Никаких Избавителей не существует. Есть только труд, которым каждый мужчина и каждая женщина занимаются самостоятельно. Нельзя надеяться, что кто-то спасет тебя от демонов. Научись спасаться сам и научи других, когда сможешь.
– Добрый совет, брат говорит дело, – кивнул Джеф.
– Если с этим не разобраться, Брук ждет беда, – продолжил Арлен. – Подземники не настолько безмозглые. Они замечают, когда вождь собирает народ, чтобы перебить завсегдатаев. И этим привлекает внимание, к которому Брук не готов.
– Можно поставить его на место, – сказала Ренна.
– Слишком рискованно, – возразил Арлен. – Стражи души не чают в Джердже. Если ты отметелишь его, как Франка, получишь обратный эффект.
В душе у Джефа нарастал ужас.
– Что за внимание он привлекает?
Арлен огляделся:
– Бумага есть?
Джеф мотнул головой:
– У Хряка она нынче по заоблачным ценам.
Арлен взглянул на стол, потом на Илэйн:
– Я понимаю, дурной тон, но мне придется порисовать на скатерти. Я бы не просил, но это важно.
– Да, изволь, – ответила Илэйн, хотя скатерть была подарком от Селии по случаю рождения первенца. Она печально смотрела на нее, пока Арлен разворачивал свой меточный комплект. Он выбрал повидавшую виды кисточку и склянку черных чернил.
– Мозговые демоны восстают только в новолуние. Ночью накануне, ночью во время и ночью после. – Арлен нарисовал на скатерти большую метку. – Эта метка нужна, чтобы не подпускать их, иначе они перероют ваши мысли и воспоминания, как старое барахло.
– Как она вписывается в круг? – спросил Джеф.
Арлен соединил метку с другими; рука его была тверда, как никогда на отцовской памяти. Джеф лично учил его и всегда гордился, когда мастерство малолетнего сына превосходило его собственное.
– Не надейтесь на авось, – предупредил Арлен. – Следите за календарем, к новолунию пометьте бусы, ленту на шляпе и даже повяжите на голову тряпицу. Детей тоже касается.
– Демоны умнеют, когда поблизости мозговик, – сказала Ренна. – Начинают действовать сообща, применяют оружие и инструменты, швыряют камни.
– Ночь! – Джеф невольно свел ноги, укрощая мочевой пузырь. – Как вы с этим боретесь?
– Перво-наперво нужно изгнать их со своей земли. – Арлен принялся рисовать новую метку – намного больше и мудренее любой, что прежде приходилось видеть Джефу. – Это великая метка. – Он продолжил чертить, объясняя: – Обнесите ею свои владения.
– Как? – ахнул Джеф.
– В основном заборами и стенами, – ответил Арлен, указав на зазубренный край символа. – Вот здесь дом и хлев. – Он набросал внутри метки домики. – Чтобы провести внутренние линии, проложите каменные дорожки или посадите кустарник. – Он наставил ручку кисточки. – Тут можно построить сарай с необычной крышей. Поставить его впритык к ограде. Чем ближе, тем лучше, это усилит метку.
– У меня поясницу ломит при одной только мысли, – сказал Джеф.
– Да, работы невпроворот, – согласился Арлен. – Но не так уж много ради того, чтобы впредь ни один демон не ступил на твою землю. Дети смогут гулять во дворе после захода солнца. Скотину не понадобится загонять на ночь в хлев.
– Как же построить такую большую метку и не ошибиться?
Арлен взял из набора палочку и принялся рисовать над меткой координатную сетку.
– Начерти сетку и подгоняй. Построй на крыше башенку, чтобы оценивать вид сверху.
Джеф рассматривал рисунок. Знакомые метки наслаивались одна на другую.
– Хочешь сказать, что где-то уже опробовал?
Арлен кивнул:
– В Энджирсе выстроили целые селения такой формы. И сами улицы стали защитными линиями.
Арлен положил руку Джефу на плечо. Это был жест отцовский, которого он никак не ждал от родного сына.
– Папа, это обязательно надо сделать. Мне нужно, чтобы ты управился как можно скорее и подал пример другим. Собери совет и заодно покажи мозговые метки. Это важно для каждого мужчины, женщины и ребенка в Бруке.
Джеф накрыл руку сына ладонью:
– Будет сделано. Клянусь солнцем.
Когда конная милиция вернулась в Торг после ничем не омраченного патрулирования, у Селии Пустоцвет еще покалывало пальцы. Городских завсегдатаев давно перебили, а ночные разъезды истребили бо́льшую часть бродяг. Сегодня нашли всего одного демона, и Селия лично заколола его копьем.
Кожа на кистях стала глаже, все морщины исчезли. Даже на лице, не считая нескольких вокруг рта и глаз.
– С тобой все в порядке, гласная, можно и баиньки – хорошего понемножку. – Люцик Хмель тоскливо тронул свое копье, когда они приблизились к дороге на Хмельной Холм.
Как многие другие, он томился по сладостным приливам магии.
– Да, ступай домой и отдохни, – сказала Селия. – И скажи спасибо за тихие ночи. Создатель свидетель – не все они таковы.
– Мы триста лет молились о такой тишине, – заметил рачитель Харрал, у него не было копья, но кривой посох был изрезан ударными и защитными метками.
Мужчина крупный, он мог подцепить демона за шею, оторвать от земли и ударить башкой. Но при всем своем раже рачитель никогда не вожделел к ихору.
– Да, спокойная ночь нам только на пользу. – Люцик повернул коня на дорогу, сопровождаемый Харралом и другими мужчинами и женщинами Хмельного Холма.
– Мы тоже поедем, – сказал Ферд Мельник. – Надо доложиться.
– Нельзя заставлять старого Хряка ждать, – кивнула Селия, отпуская мужчин.
Руско Хряк редко выезжал с милицией, но нанял людей, чтобы лично оказать ей поддержку.
– Интересно, урежут ли им жалованье за то, что не притащили подземника, – проговорила Колин Тригг.
Вопрос был резонный. Хряк не воевал, но не меньше других пристрастился к магии демонов. Ни для кого не было секретом, что ему поставляли демонов, дабы он собственноручно забивал их копьем и вкушал магии. Дело опасное, но Хряк платил щедро.
– Хряк избавился от седины – почти как я, – сказала Селия. – По-моему, это бесценно.
– Однако сумел же Хряк приспособиться. – В словах травницы прозвучала едва заметная горечь.
Колин не участвовала в боях, по-прежнему обремененная годами и весом, тогда как другие расцвели заново благодаря боевым меткам. Тем не менее она еженощно выезжала в дозор с иголками и примочками наготове – вдруг кого-нибудь ранят.
– Хотите, госпожа, мы придержим для вас подземника? – спросила Леза Торг.
Девушке едва исполнилась двадцать, но магия ее закалила. Обнаженные руки бугрились мускулами. Кисти, сжимавшие копье, испещряли мелкие шрамы. Но в ней была и кротость. Округлость хорошенького лица, которая…
Селия встряхнула головой и отвернулась, пока никто не заметил, как она глазеет на девчонку.
Колин засопела и вздернула нос:
– Это противоестественно. Мы рождаемся, стареем, умираем. Таков порядок вещей. Создатель, может быть, и желает, чтобы вы, бойцы, стали сильнее, – я не рачитель и в Его замыслы не проникаю, – но придержать подземника, чтобы я мошкой к нему присосалась? Это не для меня.
– Ты сама не знаешь, сколько теряешь, – сказала Леза.
– Хватит, – громко призвала Селия. – Разойтись по койкам. Днем тоже немало дел, какой бы ни выдалась ночь.
Остаток дружины разъехался по домам, и Селия двинулась по дороге одна. Еще недавно такая поездка омрачалась страхом, но Селия была начеку, все ее чувства обострялись приливом магии. Копье она держала под рукой, а метки, вырезанные на конских копытах, могли переломать демону кости.
В центре города было уже безопасно, можно расслабиться, но это напомнило о проблемах посерьезнее. Во внешних округах демоны еще не перевелись, не говоря об опасности со стороны Южного Дозора и Джерджа.
Ради общего блага ее отец и рачитель Южного Дозора все эти годы замалчивали скандал. Но Джердж ничего не забыл. Он не успокоится, пока весь Тиббетс-Брук не застегнется по горло в черное в согласии с его строгим толкованием Канона.
«А меня хорошо бы привязать в Торге к столбу».
Она добралась до своего участка, шагнула за метки и отвела кобылу в стойло за домом. Зажгла фонарь, почистила лошадь щеткой, дала воды, насыпала зерна и направилась в дом.
Леза выступила из тени с ухмылкой, как будто стащила пирог. Она быстро схватила Селию за шею и притянула к себе. У нее были мягкие губы, скользкие от ароматизированного воска. Он отдавал жимолостью, и рот у Селии наполнился слюной.
Она оттолкнула Лезу и втянула воздух, надеясь, что вышло не слишком судорожно, – так можно напрочь утратить достоинство.
– Глупая девка! Во имя Недр – что ты творишь?! А если кто-нибудь увидит?
– Плевать. – Леза снова потянулась к ней.
Селия хлопнула ее по рукам:
– Тебе-то, конечно. Ты понятия не имеешь, что начнется, если пойдет слух.
Улыбка Лезы ничуть не увяла.
– Я сперва обогнула квартал. Мамуля и не заметит, что я пришла на час позже. Я могу войти внутрь…
Она опять подступила вплотную, и у Селии гулко заколотилось сердце. Жизнь так и кипела в ней, острота восприятия достигла пика. Она ловила запах пота Лезы, ее возбуждение. И свое тоже – между ног стало мокро и скользко, как не бывало и в молодости.