Мери зарделась и опустила глаза:
– Благодарю, цехо… Раген. Я высоко это ценю.
– Я прослезился от твоей игры, – признался Раген. – Все эти годы я знать не знал, что это ты.
– Я играю только на отцовских службах, – сказала Мери. – Этому учатся все аколиты, но они не садятся за орган до первого причастия в четырнадцать лет. А меня отец учил сызмала, когда я еще до педалей не доставала.
– Оно и видно, – кивнул Раген. – Я слышал и хор в Храме Горизонта, и молебны дама на минаретах Шарик Хора, но ничто не потрясает основ и не отдается в печенках сильнее, чем милнский орган под управлением виртуоза.
– Спасибо, – сказала Мери.
– Все это время, – усмехнулся Раген, – ты слушала, как Джейк старался попасть в такт…
– И закусывала губу, – хихикнула Мери. – Я поняла, что он не всерьез собрался в жонглеры. Но Арлену отчаянно хотелось верить.
При упоминании Тюка между ними пробежал холодок. Улыбка слетела с губ Мери.
– Что привело вас в библиотеку? Я видела вашу домашнюю коллекцию, там нет свободного места.
– Я пришел повидаться с твоим отцом, – ответил Раген. – У меня для него послание.
– Если хотите, я могу передать, – предложила Мери. – До заката остался всего час, и вам, конечно, не терпится домой после стольких месяцев за границей.
– В самом деле, – согласился он. – Но это послание личного характера и адресовано только отцу. Его доверила мне графиня Лощины Свиток, и я, как вестник, обязан доставить его из рук в руки, и никак иначе.
– Безусловно. – Мери встала. – Я вас отведу.
Раген видел по глазам, как лихорадочно завращались шестеренки ее мыслей. Даже ей было рискованно доверять.
Кабинет Роннелла располагался высоко над стеллажами примыкавшей библиотеки. Там же был узкий балкон, с которого библиотекарь взирал на десятки тысяч своих бумажных подопечных.
Роннелл еще не вернулся, но Мери втолкнула Рагена внутрь и притворила дверь.
– Вы сказали – послание от графини Лощины Свиток. Это известия об Арлене? Что-то помимо официальных сообщений?
От ее неожиданного напора Раген неловко поежился:
– В некотором роде, но я не могу…
– Кто послал письмо? – приступила к нему она.
– Мери, мне нельзя…
– Кто?!
Она осеклась: вошел рачитель Роннелл.
– У цехового мастера Рагена секретное послание из Лощины. – Мери скрестила руки, напомнив ему Элиссу, когда та упиралась рогом. – Упоминать о нем при дворе он счел неуместным.
Раген покосился на нее:
– Роннелл, мы можем поговорить наедине?
Тот оценил выражение лица Мери, сдался и покачал головой:
– У меня нет секретов от дочери.
Раген со вздохом вынул из кармана куртки запечатанный конверт:
– Это письмо от Арлена Тюка.
У Мери отвисла челюсть, а Роннелл отшатнулся:
– Как это возможно? Нам сказали, что он сразился с Ахманом Джардиром и упал со скалы. Неужели выжил?
Раген вскинул руки:
– Мне нечего добавить. Это письмо было написано незадолго до того, как он отправился на поединок с демоном пустыни. Мне сообщили, что он написал таких несколько с указанием разослать в случае его смерти. Оно было доверено госпоже Лише, а она поручила мне.
Глаза Роннелла округлились и алчно заблестели, когда он потянулся за письмом.
– Ночь! – воскликнула Мери, и Роннелл отдернул руку. – Мало он бед натворил – теперь еще шлет из могилы письма?
Роннелл взял ее под локоть:
– Наверно, будет лучше, если ты ненадолго оставишь нас с цеховым мастером.
– Нет, – отрезала Мери. – Теперь я знаю, что письмо от него, и должна увидеть.
– Понимаю. – Сжав руку крепче, Роннелл повел ее к двери. – Но я боюсь, что привязанность к Арлену затуманивает твой рассудок. Дай нам немного времени…
Мери вырвалась:
– Забери меня ночь, если дам! А если выставишь меня, пойду прямиком к Джоун. – Она посмотрела на Рагена. – У нее и Совета матерей обязательно возникнет много вопросов насчет того, почему вы с матерью Элиссой ни словом не обмолвились об этом письме во время разбирательства при дворе.
Раген потемнел лицом:
– И о своем участии в так называемом заговоре доложишь?
Роннелл взглянул на дочь:
– Это правда?
Мери потупилась и вперила взор в толстый ковер:
– Он пришел, как я понимаю, к Джейку, не зная, что мы поженились. Он… сбежал, когда я открыла дверь.
– Почему не сказала мне? – осведомился Роннелл.
– Пожалуйста, прости, – сказала Мери. – Я… погналась за ним. Сорвала с него капюшон и увидела, что он с собой сделал. Он… свихнулся, отец. Ты видел его. Как он… изуродовался. Предпочел жить с демонами, а не среди людей. Он сумасшедший. Подумать только, и я хотела за него выйти…
– Однако не вышла, – заметил Раген. – Это произошло за месяцы до того, как герцог пронюхал, кто он такой. Как, по-твоему, с тобой поступят, если выяснят, что ты все это время знала об этом?
– Ты угрожаешь моей дочери? – вскинулся Роннелл, обнимая Мери.
Дочь начала всхлипывать.
– Конечно нет, – ответил Раген. – Но это Праведный дом Учености, так что давай говорить только честное слово. Ты заявил, что между вами с дочерью нет секретов, но это же не совсем так? Она скрыла кое-что от тебя, а ты продолжаешь кое-что утаивать от нее.
Мери подняла взгляд:
– Отец?
Роннелл отпустил ее, высунулся наружу и проверил балкон. Он наглухо закрыл тяжелые двери из златодрева и снял с кольца на поясе старинный ключ. Замок щелкнул громко, на весь кабинет.
Роннелл посмотрел на дочь:
– Он и ко мне приходил.
– Что? – ахнула Мери.
– После того как Арлен Тюк повидался с герцогом и разломал пол, он навестил меня здесь, в этой комнате. Он сообщил, что уже передал боевые метки Рагену, и предложил мне донести об этом его светлости, чтобы тот их конфисковал или отказался принять беженцев из Райзона.
– Несправедливо было ставить тебя в такое положение, – сказала Мери.
– Да, – согласился Роннелл. – Он предложил мне выбор: окормлять паству или сохранить вассальную гордость. Выйти на свет Создателя или укрыться в тени.
– Это не делает нас сообщниками его преступлений, – возразила она.
Роннелл покачал головой:
– Его светлость рассудит иначе. Но даже если нет, самым серьезным грехом стало то, что я совершил после.
Мери смотрела на него молча.
– Принадлежавший его светлости экземпляр «Оружия стараго мiра» не пострадал от протечки, – тихо ответил Роннелл.
– Это же чуть не стоило тебе должности, – сказала Мери. – Реставрация заняла неделю, понадобилось два десятка писцов. Отец, не говори мне, что ты…
– Я отдал ему книгу, – произнес Роннелл.
– Зачем?!
– Потому что он – Избавитель. – Роннелл подошел к столу и взял с пюпитра Канон. – «Ты узнаешь Избавителя по узорам на его плоти. Демоны устрашатся его вида и в ужасе бросятся в бегство». – Он захлопнул книгу. – Узнаешь по отметине.
– Создатель ничем его не отметил, – возразила Мери. – Он сам это сделал с собой. Любому под силу.
– Но до Арлена Тюка никто на это не пошел, – сказал Роннелл. – Он стал первым.
Мери покачала головой:
– Отец, я верую в Канон. Верую в Напасть и в то, что однажды явится Избавитель. Но будь я проклята, если поверю, что это Арлен Тюк.
– Не смей кощунствовать в святилище! – прикрикнул Роннелл, и Мери опустила взгляд. – Я понимаю, тебе трудно, но я почти год склонялся к этому каждой мыслью и верую в это душой и сердцем. Арлен Тюк – Избавитель, посланный Создателем покончить с Напастью. Подумай о его чудесах.
Тут даже Раген вскинул брови:
– Чудесах?
– Еще мальчиком он выстоял в открытой ночи и отсек руку скальному демону.
– Эту историю я тысячу раз слышала из его собственных уст, – сказала Мери. – Все дело в везении, благодаря которому он спасся, и глупости, из-за которой пошел на такой риск.
– Он дал нам меченое стекло и создал биржу, и Раген ее возглавляет, – добавил Роннелл.
– В деревнях встречаются разные метки, – ответила Мери. – Он только зарисовал их и продал.
– Он спас Лощину, – продолжил Роннелл. – Многие видели, как он парил в небе, метал из рук молнии и спасал людей тысячами.
– Демоново дерьмо! – бросила она. – Это пивные байки. Маревниковый бред, чтобы приукрасить сражение.
– Он сразил демона пустыни, – сказал Роннелл.
– Единственное стоящее деяние, – кивнула Мери. – Сорвался на пару с ним со скалы.
– Хватит! – гаркнул Раген. – Теперь ты, Мери, – мать, но ела за моим столом, когда была только дочерью. Было хоть раз, чтобы я проявил к тебе неуважение?
Мери мотнула головой:
– Прошу прощения. Я… выразилась недобро.
– «Недобро» – мягко сказано. Я сожалею, что Арлен разбил твое сердце. Он и наши разбил. Но ты знала, что он за человек. Я не позволю его оболгать.
Эта речь потрясла Мери, и она растерялась на миг, разрываясь меж двух господ. Как мать, она подчинялась совету, как дочь – отцу. Но к чему лежала ее душа?
Раген вновь показал послание:
– Хотите и дальше гадать или прочтете его собственные слова?
Роннелл взял письмо, и Мери придвинулась ближе, когда он сломал печать. Раген никогда не находил между ними большого сходства, но теперь, едва они склонили голову в единой манере, оно стало очевидным.
Лето 333◦П.◦В.
Рачитель Роннелл, я неверующий.
Я никогда не верил, что подземники – отряженная Небесами напасть. Не верил, что любящий Создатель способен наслать на людей такой кошмар. Никогда не веровал в Избавителя. Раны только нагнаиваются, если сидеть сложа руки и ждать лекаря.
Но кое во что я за минувшие годы поверил. В то, что человечеству пора восстать. Я верю, что мы можем избавиться от демонов и вернуть мир себе.
Демоны знают, что мы набираем силу. Они знают и стягиваются. В ближайшие месяцы грядут обвалы и вьюга. Вы с Рагеном владеете магией, но понадобится нечто большее, чем метки, – именно вера. Вера в то, что мы должны забыть разногласия и объединиться против подземников. Вера в ценность каждой жизни и в то, что мы не только боремся за себя, но и даем убежище тем, кто сражаться не может.