– Врешь, есть от меня польза! – прогудел Джейк. – Я всю ночь носил раненым воду!
– Герцогу Рагену не нужны водоносы! Он призвал к оружию всех, кто имеет силы! Надо помочь библиотечным стражам!
– Чтобы я, да против демона? – Джейк не поверил ушам. – Ты спятила? Меня же мигом разорвут!
– Пока ты прячешься за отцовскую рясу, мальчишки вдвое моложе тебя идут добровольцами, – сказала Мери. – Ты даже к жонглерам не пошел!
– Музыкант из меня такой же, как копейщик. Ты же помнишь, насколько туго шло это дело.
– Еще бы, ведь ты не хотел учиться! – Мери скрестила на груди руки.
– Тебе легко говорить! – крикнул Джейк. – Нас-то не учили играть на органе с пеленок!
– Ты всегда найдешь на кого свалить вину, – сказала она. – Я начинаю понимать…
– Что? – ощетинился Джейк. – Что это ты вдруг понимаешь?
– Что Арлен был прав насчет тебя, – огрызнулась Мери. – В тебе нет искры. Приходишь просто показаться и обходишься малым.
Джейка передернуло.
– Все та же старая песня? Этим всегда и кончается – меня сравнивают с Арленом Тюком, который само совершенство! Ночь, мне повезло, что ты такая святоша и не полезла к нему в штаны.
– Я о них терлась и точно знаю, что ты и в этом недотягиваешь, – презрительно усмехнулась Мери.
– Да, и он все равно тебя бросил, – осклабился Джейк. – И что прикажешь думать после этого о тебе?
– Хватит! – выпалила Элисса и пристукнула тростью по полу.
Мери с Джейком резко обернулись.
– В-ваша светлость! – Мери расправила юбки и присела, а Джейк неуклюже опустился на колено.
Элисса нацелила в него палец:
– Если ты такой замечательный водонос, Джейк, то в Школе травниц полным-полно раненых, которым нужна вода.
– Да, ваша светлость. – Джейк с нескрываемым облегчением удалился.
– Простите, ваша светлость, – сказала Мери. – Это было… непотребство.
– Похоже, что разговор давно назрел, – ответила Элисса, – но лучше отложить его до первой луны.
Из коридора донесся вопль. Элиссе пришлось схватиться за Мери и закусить щеку, чтобы не взвыть от боли, когда она, как могла быстро, пошла разбираться, в чем дело.
Они подошли к Джейку, который стоял на широком балконе с видом на книгохранилище. С нижних ярусов поспешно поднимались служки.
– Демоны! – крикнул мальчишка в рясе. – Демоны в катакомбах!
Внизу метались в панике аколиты, матери и книгочеи – бумаги летали, чернильницы опрокидывались. Из нижних коридоров выскакивали верткие огненные демоны и гнали людей к стеллажам.
– Ночь! – Элисса поняла, что капкан захлопнулся.
Демонам, которые скопились перед Хранителями, было незачем прорываться – они лишь отрезали пути к бегству, а мозговики ударили изнутри.
Огненные извергли пламя, но метки, которые много лет назад вырезал Арлен, вспыхнули и превратили жар в прохладный ветерок. На убегающих завсегдатаев библиотеки набросились полевые демоны, однако сеть Арлена полыхнула вновь и отшвырнула их от людей, попрятавшихся под столами и меж стеллажей. Отбиваемые метками демоны запрыгали, как мячи, отлетая от полки к полке; их оглушило, и ученым удалось спастись бегством.
Открытый бой – самый опасный, но Элисса уже извлекла стило. Она замораживала огненных демонов, а полевых сталкивала друг с другом ударными метками.
– Быстрее! – Она начертила временный барьер перед ближайшим входом в катакомбы. – Бегите в собор!
Метки Праведного дома – сильнейшие в Милне, но магию притягивали не только они. Собор был крепок верой.
Элисса взглянула на Мери и будто снова увидела Стэси, но все равно достала хора-перо и сунула ей в руки. Юная мать с визгом отпрянула:
– Я не прикоснусь к кости демона! Создатель не велит!
– Создатель запрещает обрекать людей на смерть ради твоей святости, которая не дает дотронуться до пера! – Элисса силком вручила ей стило. – Заткнись и принимайся за дело!
Мери посмотрела на нее с ужасом, но взяла перо. Когда они спустились и погнали обезумевший персонал в собор, дочь библиотекаря показала себя грамотной метчицей.
Однако снизу лезли все новые демоны, находившие бреши в барьерах, которые наскоро возводили Элисса и Мери. Тварям было не под силу устроить пожар, но они кружили вокруг бежавших людей, предпринимая попытки их отрезать.
Один прыгнул с балкона, и Мери едва успела создать барьер и не дать ему шлепнуться Элиссе на плечи. Отброшенный магией, демон отлетел в самую гущу людей. Он, как забитую корову, вспорол престарелую мать, а затем прыгнул на Джейка, который упал на спину и свернулся в клубок, когда в плечо вонзились острые зубы.
Элисса поразила демона ударной меткой, и его отбросило, но он успел вырвать из плеча Джейка огромный кус мяса.
– Госпожа! – позвала Мери. – Ему нужно…
– Не останавливаться! – прогремела Элисса. – Касается всех! Мы все покойники, если не добежим до собора!
«И даже если добежим, наверно». Она не сказала этого вслух; тем временем Мери поставила Джейка на ноги. Из раны хлестала кровь. Позади них собирались подземники, и двигались они даже медленнее, чем Элисса. Явились уже не только огненные выползни, но и сверкающие снежные, тускло-серые каменные и стройные, с зеленой чешуей – полевые. Последние бросились вперед, отрезая беглецов от собора.
Но тут его двери открылись, и на пороге возник рачитель Роннелл в ниспадающих одеждах. Сзади выстроился хор адептов.
– Бегом! – вскричал библиотекарь, взмахом руки приглашая в собор, а хор грянул «Песнь о Лунном Ущербе», которая застигла врасплох демонов, сосредоточившихся на Элиссе и ее выпадах. Они заверещали и отпрянули, двуногие заткнули уши.
– Не мешкайте! – крикнула Элисса, когда кое-кто из ученых оторопел. – Быстрее в неф!
Хор не сбивался, но при ближайшем рассмотрении Элисса увидела капли пота на лбах, а голоса звучали неуверенно при виде надвигающейся орды. Ибо поющие в большинстве своем – если не все – впервые видели подземников вблизи.
Песня держалась на плаву, но еле-еле, и Элисса не думала, что прозвучит она долго. Снежный демон харкнул с балкона холодовой слюной и попал певчему в бедро. Тот пошатнулся; нога хрустнула, отломилась и со стуком ударилась о мраморный пол.
Певчий закричал, нарушил гармонию, и демоны поспешили нанести удар. В хор полетела огненная и холодовая слюна, а полевые демоны выставили когти и бросились вперед.
Кое-кого спасла меченая одежда, но у других такой не было. Один служка заня́лся пламенем и заметался, поджигая окружающих. Еще двоих вспороли когти, другие поскальзывались на залитом кровью мраморе.
– Отступайте! – крикнул Роннелл.
Элисса нарисовала над головами певчих звуковые метки, звук стал громче, и им удалось втащить бо́льшую часть раненых в собор, а двери захлопнуть.
На скамьях уже скопились тысячи человек, обретших приют после эвакуации из домов и пригородов. В глазах стоял ужас, но метки пока держались.
Джейк лежал в кровавой луже, и Мери с плачем обнимала его. Элисса встала рядом на колени, рисуя метки для придания Джейку сил, но он потерял слишком много крови, а Элисса не могла сотворить ее из ничего – как и заново отрастить откушенное демоном. Ей удалось замедлить кровотечение, но Джейк дышал все отчаяннее и чаще, а потом он уставился в пустоту и застыл.
Мери запричитала, прижимая его к себе. Двери собора тряслись, демоны колотили по меткам. Сверху сыпалась пыль, и Роннелл взглянул на массивные трубы органа:
– Продолжайте петь! – Он бросился по лестнице, и Элисса, поняв его намерения, оперлась на трость и заковыляла следом.
В тяжелые двери посыпались удары невиданной ранее силы. Магия сдерживала подземников, но не мешала им метать огромные куски мрамора, раскалывая дерево.
Роннелл занял место органиста, с трех сторон окруженное пультом. В кафедральном органе были тысячи труб, которые управлялись пятью клавиатурами, каждая со своими ножными педалями.
Он хрустнул дрожащими пальцами, разминая их. Записи Рожера стояли перед ним на подставке. Элисса уже пробовала их прочесть, но жонглерские музыкальные символы представились ей тарабарщиной.
Рачитель пробудил колоссальный орган, наигрывая подобие «Песни о Лунном Ущербе». К несчастью, музыка была написана для певцов и струнных инструментов, а не для огромного органа с сотнями клавиш. Этот инструмент был мощнее и с бо́льшим диапазоном действия, но Роннеллу никак не удавалось угнаться за хором и лютней Кирина. Хотя мелодия угадывалась, она не влияла на ломившихся в двери собора демонов.
Выглянув из окна, Элисса увидела, что они вытекают из библиотеки, намереваясь перебить людей по всему кампусу и обойти с флангов охраняющих периметр стражей. На улицах шли бои, мостовую заливала кровь.
Редкие волосы Роннелла слиплись от пота. Руки тряслись, но он продолжал играть, стараясь извлечь из громоздкого инструмента каплю колдовства Рожера.
По лестнице поднялась Мери; ее платье пропитала кровь, слезы оставили дорожки в красных разводах на щеках.
– Ты цела? – спросила Элисса, но Мери не ответила, прошла мимо и осторожно тронула отца за плечо.
Роннелл обернулся, его глаза намокли от слез.
– У меня ничего не получается, доченька. Не умею. Мне недоступен дар Избавителя.
Мери смотрела горестно:
– Что, если Арлен не Избавитель, отец?
– Тогда эти отродья победят, – ответил Роннелл. – Так что возымей веру и говори себе, что он предвидел наступление самой темной ночи и пошлет нам свет.
– Какой он Избавитель, если мертв? – спросила Мери.
Элисса склонилась и почти коснулась ее уха губами:
– Он жив и сейчас сражается за нас. Если ты можешь сыграть эту проклятую вещь, сейчас самое время.
Мери молча уставилась на нее. В конце концов она кивнула, передала отцу хора-перо, и благодарный Роннелл покинул скамью. Мери сбросила туфли, села за пульт и принялась листать записи Рожера, оставляя на них кровавые отпечатки. Она склонила голову набок, прислушиваясь к хору.
Двери опять задрожали, и Элисса услышала треск.