И эта когорта — благодатная почва для нашей пропаганды. Горючий материал для нашей революции. Потенциальная армия молодых борцов с Големом!
Разочарование в реформах
А как наши сограждане нынче относятся к рыночным реформам 90-х?
Они их однозначно не любят и вообще охладели к политике. Еще в начале 90-х общество было расколото на непримиримые группировки врагов и друзей реформаторов. Сейчас людей больше заботят дела выживания и достижения личного успеха. В 2004-м сторонники ельцинских реформ оказались в меньшинстве — их всего 15 процентов среди тех, кто старше четверти века, тогда как противников оных — больше половины. (В начале девяностых реформистски настроенных насчитывалось до трети населения). Конечно, в основном друзья реформаторов скопились в богатых слоях населения, среди тех, кому удалось повести свой бизнес (доля «реформолюбов» там в 2,5 раза выше чем в среднем). Одобрение реформ начинается со среднедушевого дохода в полторы сотни долларов в месяц.
Правление Путина ознаменовалось ростом числа тех, кто одобряет экономическую политику России — сказались рост зарплат, индексация пенсий и возврат государства в экономику. Но недовольные пребывают в большинстве. Скажем, экономическую политику правительства в 2004-м считали правильной 23,5 процента опрошенных, тогда как неправильной — 46,3 процента (остальные — затруднились ответить). Социальная политика нравилась только 13,4 процентам, тогда как не нравится — 62,5%. Довольных политикой в сфере образования набралось 21,5 проц., тогда как ее отрицающих — целых 54,8 процента. Русские считают плохой и политику в сфере морали и нравственности, отрицательно оценивая ее в 54,9 процентах ответов, тогда как довольных тут — всего 12,8 процента.
«Все это свидетельствует о зыбкости нынешнего благополучия, которое в любой момент — особенно после каких-либо малопопулярных социально-экономических шагов — может растаять», — пишут исследователи.
И они же называют «мины» под нынешний «путинский общественный консенсус»: реформы здравоохранения, пенсионной системы, ЖКХ и монетизацию льгот. Скажем, реформа пенсионной системы вызывает злость у 24,3 процента опрошенных, а еще 20,4 процента ответили так: «Это, конечно, правильно, но мое положение от этого ухудшится». Монетизацию льгот яро не приемлют 43 процента, еще 19 процентов считают, что они лично от этой, в общем-то правильной реформы, они лично пострадают. Схожая картина — и в распределении мнений по поводу нынешних преобразований в медицине. В общем, Путин знал, что наступит на грабли — и таки наступил!
Примечательно отношение граждан РФ к выброшенной путинством в качестве «великого лозунга» общенациональной задаче удвоения ВВП за две пятилетки. Могут ли русские сплотиться вокруг этого лозунга, как американцы 1930-х — вокруг «Нового курса» Рузвельта? Нет! Пока все слои граждан воспринимают поставленную президентом цель как чисто умозрительный призыв, «ни одна из социально-профессиональных и доходных групп населения не видит в ее достижении своей роли, а, соответственно, и своего выигрыша в ее реализации». Так же не «задела за живое» жителей России и лозунг о сокращении вдвое числа бедных в стране. Самым скептическим отношением к этому лозунгу отличаются как раз те, для которого его и выбрасывали — пенсионеры, безработные и гуманитарная интеллигенция.
Будут ли россияне защищать целостность РФ?
Не может не тревожить еще одна закономерность: граждане России все меньше хотят отдавать жизни за свою страну.
Да, с одной стороны социологи отмечают провал политики насильственного превращения русских в «западников». Со второй половины 90-х годов наблюдается возвращение к исконно своим ценностям и представлениям, отчего исследователи называют сегодняшнее общество умеренно традиционалистским. Однако…
При всем традиционализме большинство опрошенных хотят подчиняться лишь тем законам государства, которые, по их мнению, правильны, справедливы и в первую очередь соблюдаются самим начальством. Так считают две трети участников исследования. Только 19,7 процента ответивших считают, что законы надо исполнять неукоснительно, а 26,7% придерживаются мнения, что «жить надо по справедливости». Примечательно, что такое отношение к законам больше всего характерно самым молодым (16-25 лет) и самым старшим (56-65 лет).
А поскольку законы нынешнего государства вызывают у людей протест, то слабнет эмоциональная связь со страной. Сторонники принципа «Человек должен жить там, где ему лучше» уже превосходят в числе патриотов, убежденных в том, что Родину покидать нельзя (соотношение 10:8). Самое же интересное, что эмигрантские настроения быстрее всего нарастают самыми ударными темпами как раз среди старших поколений, а не среди молодежи или обеспеченных слоев. Диагноз неутешителен: нарастает безразличие граждан России к судьбе страны.
Авторы доклада уверены: нации по имени «россияне» не сложилось. Это вызвано многими причинами: а распадом-атомизацией общества, и отчуждением людей от государства, и тем, что большой части русских приходится не жить, а выживать. Людей больше заботят дела самих себя и семьи. В этом смысле лидирует поколение 26-35-летних, взросление коих пришлось на годы рыночных реформ. В молодой же когорте (16-25 лет) размыты этические идеалы: тут господствует убеждение в том, что за свое место в жизни надо драться, не считаясь с угрызениями совести и нормами морали (две трети опрошенных считают именно так).
Пока еще нас сплачивает внешняя угроза: около половины опрошенных ответили, что готовы отражать агрессию даже ценой собственной жизни. Но только каждый пятый выразил готовность бороться с угрозой распада РФ изнутри, не щадя жизни — тогда как прямо противоположный ответ дали вдвое больше респондентов. Еще больше колеблющихся — тех, кто в принципе против распада, но активно не будет протестовать против отделения своего региона от РФ. Даже среди опрошенных «силовиков» доля тех, кто готов сражаться за целостность федерации, составили всего 40%.
Растет число сторонников принципа «Россия — для русских» (с 10,7 проц. в 1998-м до 17,1 проц. в 2004 году). При этом этот лозунг исповедуют … 27,7 процента ярых сторонников либерально-рыночных реформ. (Повторяется ситуация с частью советских демократов 80-х, которые ради успеха в европеизации-американизации страны ратовали за отделение «азиатчины» — южных и восточных республик СССР). Сегодня к избранию президентом страны нерусского отрицательно относятся 58,1 процента опрошенных, тогда как в 1998-м их было 44,9 процента. Как и прежде, сторонниками равноправия наций и целостности страны остаются люди коммунистических воззрений.
Это — очень серьезный «звоночек». Все больше нарастает региональная идентичность — мы, де, не россияне, а дагестанцы, красноярцы, приморцы и т.д. Нарастают сепаратистские настроения в русских сибирских регионах, которые чувствуют разрыв связей с остальной страной и невнимание Центра. В Красноярске, Иркутске, Хабаровске число тех, кто одобрил бы выход региона из состава РФ, колеблется от 16 до 23 процентов, а во Владивостоке достигает уже пугающего уровня в 31,3%! Наконец, увеличивается доля русских националистов, которые считают, что нужно отделить от РФ все нерусские республики (до 10 процентов среди этого отряда людей).
Конец политических партий
Еще одна ярко выраженная тенденция в обществе — это почти всеобщее разочарование в политике и отход наших сограждан от поддержки политических партий. Политика в прежнем виде у нас умирает. Слишком долго русским морочили голову всякие проходимцы-политиканы. Политикам больше не верят!
Падает число тех, кто связывает себя с какой-то политической платформой — либеральной, коммунистической, социал-демократической, центристской и т.д. 56,4 процента опрошенных вообще не имеет идейно-политических позиций (рост на 12 процентов по сравнению с 1998 годом). Социологи называют это «сокращением электоральных ядер». Из-за него и падения популярности старых идеологий сейчас численно лидируют центристы и сторонники самостоятельного русского пути развития. Прежде монолитные либералы раскололись на правых (сторонников наведения порядка авторитарными мерами) и левых (ориентированных на западные образцы и оппозиционных нынешней власти). Впрочем, и коммунистическо-социалистический фланг тоже рассыпается.
Старый раскол общества на «красных» (коммунистов) и «трехцветных» (демократов-рыночников) уходит в прошлое. Если в 1998-м сторонники обоих лагерей составляли всего 17,2% граждан РФ, то шесть лет спустя — уже 13,2 процента. Зато разочаровавшиеся в рыночных реформах «по Гайдару-Чубайсу» уходят в сторонники особого русского пути (на 49,4 процента такие «особисты» — из числа бывших приверженцев Ельцина образца 1991 года).
Тем не менее, в новые партии наши сограждане складываться не торопятся. В силу разных причин: и из-за атомизации общества, и из-за нарастания местнических настроений, и из-за того, что «общество не в состоянии ни реализовать, ни даже поставить серьезные стратегические задачи и цели». «Общество предпочитает жить сегодняшним днем, не задумываясь о своем будущем…» Отметим еще одно: разочарование в политических партиях за минувшие годы. Опрошенные в 30,4 процентах случаев считали их препятствующими развитию страны, отдавая симпатии церкви и профсоюзам (39,6% и 31,2% соответственно). Государственную думу сочли помехой развитию 30,5 процента опрошенных, Совет Федерации — 21,7%.
Традиционалисты и модернисты
Можно увидеть еще одну линию разлома в обществе — между так называемыми традиционалистами и модернистами. Первые — это те, кто остался приверженцем прежних, советских и имперских ценностей, тогда как вторые приняли ценности нынешнего мира. Традиционалисты в основном населяют деревни и небольшие города, модернисты преобладают в мегаполисах. К традиционалистам относятся не только пенсионеры, но и бюджетники, и те, кто неконкурентоспособен на современном рынке труда (54 процента опрошенных в 1998-м и 49,5 проц. — в 2004 году). И только около четверти участников социологического зондажа заявили о том, что они ценят личную свободу и ответственность. Однако даже среди модернистов почти 40 процентов считают, что государство должно помочь им решить их жизненные проблемы.