продвигать новых ее вождей. Ведь паблисити — это поток жертвователей средств. Но можно оказать и другую поддержку: технологическую. Разве монастырские хозяйства не возьмут предложенные им аппараты для экономии топлива и повышения ресурса двигателей (разработки Евгения Захватова), новые системы отопления, электромагнитные излучатели, помогающие резко повысить урожайность без применения удобрений и ядохимикатов? Новые технологии в медицине, позволяющие обходиться без дорогостоящих импортных снадобий? Новые технологии очистки воды и переработки отходов? А уж инкубаторы калифорнийских червей, перерабатывающих отбросы и навоз в первоклассный гумус, вообще пойдет «на ура». То же самое — и с установками новой энергетики и оригинальными системами телекоммуникаций. Можно представить себе беспилотные микросамолеты конструктора-бизнесмена Ш., патрулирующие монастырские угодья.
Если новая оппозиция, организовав борьбу с Големом как бизнес и предпринимательство, протянет такую руку помощи церковным хозяйствам, вряд ли они ее оттолкнут. В случае успеха мы получим мощный, пока еще не задействованный толком церковный ресурс. А уж люди в островах спасения никогда не будут рабами Голема. Они послужат заразительным примером для остальных. Их группы превратятся в очаги священной техноагрессии, в точки изменения Реальности, губительные для Голема. Еще вчера обреченные люди, получается, превратятся в атакующую силу. Не надо иметь семи пядей в лбу, чтобы понять: такую смычку с радикальными и деловыми кругами церкви может обеспечить и оппозиционная корпорация «Ледокол», и ставшая очагом технологического переворота Белоруссия.
Я обращаюсь и к вам, иерархи РПЦ среднего звена. Как человек невоцерковленный, я могу резать правду-матку, не боясь репрессий. Редигер уйдет. Вы придете на его место. Перед вами открывается уникальная возможность: подхватить страну, которую бросает или выпускает из рук государство-монстр! Если вы развернете деятельность в сторону сплочения уничтожаемого и разобщаемого народа, если займетесь созданием «островов возрождения» в глубинке (как это делают монахи Свято-Данилова монастыря и другие), то в награду получите крепкую паству и возросшее влияние. Став центром новых технологий, вы не только вторгнетесь на рынок с продовольствием, но и сможете дешево снабжать им миллионы людей, города и даже воинские части. Нужно ли объяснять, что это означает? Вы обретете сплоченные группы людей, готовых в суровый час вступления в Россию частей США или НАТО овладеть оружием местных воинских частей и начать партизанскую войну.
Когда-то почитаемый вами Сергий Радонежский смог создать Россию, собрав ее после монгольского погрома вокруг монастырей — оплотов духа, деятельности и средоточий высоких технологий того времени. Теперь вы должны сделать то же самое. Даже ценой приостановки строек новых храмов. Сегодня важнее выстраивать «храмы» из людей, ткать сети взаимодействия и взаимопомощи! И создать свой Союз Святого Сергия Радонежского. Так, чтобы отвоевать у дьявола одну шестую часть суши. Здесь мы с вами пойдем рука об руку, забыв о политических разногласиях.
А не сделаете этого — гореть вам в аду. Таково мое твердое убеждение…
Однако, братья мои, церкви мало брать «под крыло» колхозы в умирающей глубинке. Нужно гораздо большее!
После удара оружием массового общественного поражения
Мы как русский народ уже не существуем. Такова горькая реальность. Русаки рассыпались и существуют по отдельности. Тысяча пришельцев с Кавказа или из-за хребта подчиняют себе сто тысяч жителей русского города или губернии. Почему? Из-за нашей разобщенности. Государство, коим правит «отдельная нация» — чиновники и олигархи — только усугубляет положение. Признаки национально-общественного распада видны на каждом шагу. Русские покорно приняли свое переименование в «россиян». Равнодушно отнеслись к отделению от себя десятков миллионов русских в «новых государствах» (где они зачастую превращены в бесправных рабов). Не протестуют против национальных унижений и даже добровольно выбирают своих насильников во власть. Уже в 1991 году русские из «образованных» в Чечне поддерживали приход Дудаева ко власти или (как было в Прибалтике) горой стояли за отделение от СССР.
Обычно было принято считать образцом индивидуализма Запад. Но даже в нынешней Америке люди стократ активнее, чем в РФ, объединяются в союзы и ассоциации, чтобы бороться за свои права, решать какие-то местные проблемы. Янки умеют «кучковаться», брать в руки судьбу своих городков, кварталов и улиц, создавать группы общественного действия по любому поводу: от расследования странностей 11 сентября 2001 года до кампании по изменению налогов. Отцы семейств считают своим долгом участвовать в делах школы, где учатся их дети. Недовольные политикой федерального правительства сбиваются в отряды гражданской милиции, вооружаются.
А у нас — полный социальный и национальный разброд. Каждый сам за себя. Арабы могут яростно протестовать против угнетения соплеменников в любом уголке мира. А нынешние «бывшие русские» будут молчать даже тогда, когда петровых-ивановых-петренок-лукашевичей примутся резать. Чего за примером далече ходить? Вспомните события после распада Союза, когда русских физически истребляли в Чечне и Таджикистане, когда делали людьми «второго сорта» в балтийских «демократиях».
Итак, как единого народа нас больше нет. Общество в России распалось. Оттого у нас невозможны больше миллионные политические партии, политика вырождается в мешанину карликовых партиек, а призывы вроде «Вставайте, люди русские!» падают в пустоту. Теперь, чтобы спастись и возродить великую державу, спервоначалу нужно создать народ заново. Опять постичь науку сплочения людей, поощрить их самоорганизацию.
Почему мы пришли к такому жалкому состоянию? Что стало оружием массового социального поражения, нас уничтожившим?
На то есть свои причины. Развал русских как единой нации был начат династией Романовых при Алексее Михайловиче и при его сыне, Петре Первом. Сначала нас раскололи по религиозному признаку, закрепостив крестьян и породив официальную реформированную церковь. В итоге народ распался на «нации» рабов и господ, а государственная церковь освятила все это, и вместе с государством повела репрессии против старообрядцев — людей гордых, грамотных и независимых. Петр Первый пошел дальше и организовал дворян в особый народ, одеждой и языком отличающихся от остальных русских. Дворяне превратились в нацию европеизированных колонизаторов, гнобивших русских «туземцев» как вздумается. А затем онемеченная династия Романовых (давно потерявшая право так называться из-за фактического пресечения оной) сделала государство самодовлеющим Големом, пресекавшим любые попытки объединения граждан «снизу». Разве что общину на селе сохраняли в целях лучшего контроля. И уже события 1917 и последующих годов показали, что у русских сломлено чувство национального единства.
Семнадцатый год и последующая Гражданская война с беспощадной отчетливостью показали степень распада русского общества. (Не надо пенять на коммунистов: революцию начинали не они). С невероятной жестокостью русские, разбившиеся на враждующие группировки, уничтожили государство и принялись за ожесточенную резню, выказав примеры неописуемого садизма по отношению друг к другу.
Процесс продолжился в ХХ веке. Индустриализация объективно разрушила сельскую общину и переместила русских крестьян в города, где люди стали жить разобщенно. Государство в силу необходимости подчинило себе всю жизнь общества, пресекая всякие попытки самодеятельных объединений граждан. Однако даже при Сталине нас объединяла Великая Цель, национальная мечта. Но после Великой Отечественной пришла другая беда: безверие. Исчезла великая цель, общее дело. Им на смену пришло потребительское общество с его «идеалами». А потребительство плюс крушение идеалов превратили нас в разрозненное «население». Финальным аккордом национально-общественного распада стали убийство СССР и установление россиянского (украинского, молдавского и др.) «самостийных порядков».
Первичным расколом стало разделение русского суперэтноса на так называемых «русских» (великороссов на самом деле), украинцев и белорусов. Достаточно напомнить, что до 1917 года русскими считались все восточные славяне, исповедующие православие. Можно напомнить, как народные массы на Украине в 1918-1920 гг. не пошли за интеллигенщиной, попробовавшей поднять на щит идею самостийности. Но в 1991-м хищная бюрократия все-таки расколола нас на три «глыбы», снабдив каждую опереточными флагами — «бесиком», желто-голубым и бело-красно-белым. Теперь великоросс должен считать хохлов врагами (и наоборот), на белорусов глядеть, как на иностранцев.
Однако и отколотые «глыбы» подверглись превращению в рассыпающуюся труху!
Постсоветские государственности окончательно добили остатки национального единства. Чтобы понять, как это делается, припадем к первоисточнику: гитлеровским планам обустройства оккупационной власти на наших землях. Ибо, как мы уже знаем, наши демократы-реформаторы практически в точности следуют идеям нацистов относительно правления порабощенными славянами.
11 апреля 1942 года Гитлер произнес программную застольную речь относительно участи покоряемых русских. Она очень философична. Ее значение для понимания нынешних процессов огромно.
(ПРИМЕЧАНИЕ: Мое отношение к Гитлеру двойственно. Считая его, с одной стороны, злейшим врагом русских и холодным изувером, с другой стороны, автор рассматривает его как выдающегося полководца и сильного общественного организатора, сумевшего совершить экономическое и социальное чудо в Германии. А потому М.К. с большим вниманием относится к рассуждения А.Г. по общественным вопросам).
Адольф начал с того, что национальное единство и целостность общества достигаются довольно-таки суровым путем: самоограничением и ограничением личности. Невозможно создать нацию и великую страну, позволив каждому делать все, что в голову взбредет. К чему сие приводит, хорошо видно по истории нашей Гражданской войны, где всяк был волен тешить свои страсти и комплексы. Любой, получив силу в виде винтовки, пулемета и отряда сторонников, мог грабить, насиловать, пытать, сжигать заживо или морозить людей, обливая водой на морозе. Поэтому история Гражданки в России читается как развернутый свод изощренного садизма, самого гнусного террора и грабежа. Кажется, люди превратились не в зверей (ибо зверь такого не делает), а в демонов из ада. Чтобы победить зло и снова научить людей жить в обществе, пришлось восстанавливать социальность жесточайшими репрессиями.